Череп в небесах - Ник Перумов

– Прежде всего – выяснить, действительно ли я неуязвим для Тучи? На Иволге, я помню – она словно бы не обращала на меня внимания. Игнорировала. Это прекрасно укладывается в гипотезу, что Туча не трогает «своих». И, если это на самом деле так – постараться собрать как можно больше образцов, я имею в виду, образцов исходного материала. Федерация в своих пропагандистских передачах утверждает, что, мол, «наши учёные создали образцы новейшего биологического оружия», а что, если и нам удастся то же?

– Смелое заявление, – Валленштейн схватился за подбородок. – Смелое, но, если б такое удалось… все командиры боевых частей сняли б с себя все до единого ордена и отдали б их тебе, Руслан.

– Если б ещё знать, как это сделать… Я думал о том, чтобы как-то убедить командование в биоморфной природе Дбигу…

– Какое это имеет значение, Рус? Биоморфы они или не биоморфы – они вторглись на наши территории. Вторжение должно быть отражено. Речь о глобальной победе пока не идёт, но мы должны быть готовы…

– Бить надо не по Дбигу, герр оберст. А туда, откуда изначально пришли биоморфы. В какой бы то ни было форме.

– У них может и не быть никакого «истока», – возразил Валленштейн. – Так и передаются, от одной цивилизации к другой, эдакие полуразумные паразиты?

Я кивнул.

– Маловероятно, но тоже возможно, герр оберст. Но… разрешите прямой вопрос?

– Конечно, герр обер-лейтенант, раз уж ты так упорно величаешь меня «господином полковником».

– Моему сообщению о моей природе вы – верите?

Валленштейн тяжело вздохнул, взглянул мне прямо в глаза.

– Всегда стараюсь избегать подобных дилемм. Как офицер, я обязан полагаться на точную и недвусмысленную информацию. Иначе загублю операцию, бессмысленно погибнут солдаты. «Верю», «не верю» – не те категории, которыми я должен оперировать.

– А как же интуиция, герр оберст?

– Интуиция, герр обер-лейтенант, не имеет никакого отношения к вере. Это всего лишь ещё один механизм точного анализа, основанный на столь же точной, я подчёркиваю, столь же точной информации. А с тобой… считай, я принял твою информацию к сведению. Ты прав, нас бросают на Каппу. Там и проверим всё… в деле. И поговорим ещё раз. Коль живы будем, – закончил он по-русски.

* * *

Космодром Каппы-4 встретил нас жуткой суматохой. Объявили всепланетную эвакуацию гражданского населения, правда, только женщин, стариков и детей. Мужчин от 16 до 60 записывали в фольскштурм, и уже формировалась 501-я фольксгренадёрская дивизия.

«Мерона» и другие транспорты «Танненберга» выплюнули на орбите из себя целые созвездия челноков. На снимках с орбиты отчётливо видны были скопления Тучи, неторопливо, ни от кого не прячась, по-хозяйски ползли «матки».

– Господа офицеры, – Валленштейн облачился в полный бронекомбинезон. «Танненберг» закончил высадку, и мы устроились в бывшем ресторане космопорта. Позвали всех, вплоть до командиров рот. – Наша задача проста. «Танненберг» проявил себя лучше всех в боестолкновениях с Тучей. Поэтому нами получен приказ во что бы то ни стало удерживать хотя бы минимальный плацдарм на Каппе. С чем это связано, командование, само собой, нас не проинформировало. Но кое-что изменилось – нам вменено в обязанность любой ценой захватить образцы живых существ, «истоков», в частности биоморфов, и переправить их для изучения. Институт на Иволге, как известно, успел лишь развернуть исследования, большая часть собранных образцов погибла при перебазировании. Новый Крым тоже не дал особенно обильного материала. Мы также обязаны удерживать космопорт, пока не будет завершена эвакуация. Таковы приказы командования, теперь давайте обсудим, каким образом их лучше всего выполнить…

Это было совсем не в духе имперской армии, наследницы, как известно, «славных боевых традиций».

Компьютерная проекция показывала алые концентрические кольца Тучи, сжимающиеся вокруг космодрома. Такие же кольца опоясали крупнейшие города Каппы; тонкие зелёные росчерки, обозначавшие позиции имперских войск, из последних сил удерживавших коридоры ко взлётным площадкам челноков. На нашей Каппе проживало без малого сорок миллионов человек, вывезти успели хорошо, если половину. На орбиту поднималось всё, что могло подняться. На поверхности планеты оставались грязные, перенасыщенные тяжёлыми изотопами радиоактивные пятна, дезактивация займёт много лет, если, конечно, мы сюда вернёмся, если не получится так, как с Иволгой.

Туча наступала неторопливо, словно давая жертвам время собраться в одном месте. За нашими спинами космопорт кипел наполовину обезумевшей людской массой, полевая жандармерия сортировала беженцев, отбирая мужчин, которые тут же, в сторонке, получали комплект б/у-обмундирования, родную 93-k, и записывались в фольксштурм. Даже бывалые десантники отводили взгляды – такие там разыгрывались сцены. Немолодые уже женщины висли на плечах поседевших мужей, у матерей вырывали из рук мальчишек-подростков: Империя словно бы решила, что в схватке с Тучей численность играет хоть какую-то роль.

Мы разворачивали привычные ещё по Иволге сетки, на которых так хорошо горели атаковавшие нас летучие твари; урча моторами, длинная колонна бригады «Танненберг» (уже не десантно-штурмовой, а вообще непонятно какой) потянулась прочь от космопорта.

– Во всяком случае, герр обер-лейтенант, «матки» не умеют сбивать реактивные снаряды в воздухе…

– Зато их этими снарядами и не пробьёшь, Вольфиц.

Батальон майора Мёхбау двигался в авангарде. Весь день мы намолачивали гусеницами десятки километров по прекрасным дорогам индустриального района Каппы, оставляя позади жилые зоны, утопавшие в зелени россыпи небольших домиков, сейчас опустевших и покинутых; Герцог, овчарка, прибившаяся к нам ещё на Иволге, да так и оставшаяся при Микки, запрыгнул на броню и, задрав морду к небу, глухо завыл.

– Чувствуешь Тучу, приятель? – я потрепал пса по загривку. – Правильно чуешь.

Герцог взглянул на меня каким-то совершенно несобачьим, человеческим взглядом и словно бы вздохнул.

– Боится он, герр обер-лейтенант…

– Без чинов, Микки, сколько можно тебе повторять?

– Есть, без чинов.

– Гос… Руслан, можно спросить?

– Конечно, Юрген.

Юнкера Юргена Хиппера оперативно поставили на ноги и отправили к нам обратно; мне только и оставалось, что поразиться расторопности имперской медцины. А вот Ханя нам так и не вернули.

– Когда вы бились с Тучей на Иволге, почему нельзя было сжечь её всю орбитальными бомбардировщиками? Туча умеет сбивать штурмовики, но до стратосферных Ju-288 монстрам не добраться.

– Их заливали напалмом, – я пожал плечами. – Это довольно эффективно, но только если Туча сконцентрирована в одном месте. А концентрировалась она, только атакуя наши позиции. Пехота играла роль наживки, Юрген, нравится нам это или не нравится. Сейчас, я надеюсь, нам удастся тот же трюк, и Туча займётся нами, а не гражданскими.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});