В когтях неведомого века - Андрей Ерпылев

Георгий глядел на все это безобразие, бессильно сжав зубы: у него не было даже кошелька, чтобы оставить бедолагам пару золотых на пропитание.

Зато дальше двигались с комфортом.

– А знаете, Арталетов, – отбросил предводитель обглоданную кость и надолго припал к глиняной кружке, – мне здесь определенно нравится. Натуральные продукты, свежий воздух… Экологически чистый отдых. Не то что в современной Европе, отравленной выхлопными газами, пестицидами и радионуклидами. Не знаю, можно ли вообще найти на Земле в нашу эпоху подобный девственно‑чистый уголок?..

Под ханжеские разглагольствования уголовника, сменившиеся протяжными песнями из непременного репертуара: «Владимирский централ» и «Из‑за острова на стрежень…», проехали несколько километров.

Смеркалось.

В подступающей тьме Георгий разглядел вдали знакомый поворот. Именно в этом месте черт дернул его повстречаться с маленьким поганцем.

Черт? Почему черт? Далеко не черт…

– А вы не думаете, Геннадий Игоревич, что нам не мешало бы подумать о ночлеге?

– Не вопрос! Сейчас найдем еще хуторок…

– Вряд ли… Тут несколько километров вперед – никакого жилья. Да еще ограбленные вами крестьяне, наверное, давным‑давно известили местного шерифа…

Естественно, никаких шерифов в средневековой Франции быть не могло, но посвящать бандюг в тонкости здешней уголовно‑правовой системы Арталетов не собирался. Прежде всего потому, что сам с ней был знаком очень слабо. И большей частью – с исполнительно‑карающими структурами.

– А мы его, – в руке авторитета блеснул пистолет, – пиф‑паф!..

Геннадий Игоревич залился пьяным смехом: крестьянское винцо было слабым, но разбирало не хуже иного марочного. Наверное, из‑за тех же натуральных ингредиентов, от которых понемногу отвыкают в нашу эпоху, повсеместно заменяя синтетическими.

– Наверное, не стоит начинать туристическую поездку с убийства местного полицейского? – мягко возразил Жора. – Тут ведь это совсем не приветствуется. Крестьяне еще туда‑сюда, перебьются, но покушение на слугу закона – виселица без вариантов.

– Да‑а‑а?..

– К тому же ночевать в какой‑нибудь грязной хате, топящейся по‑черному, да еще в обществе клопов, вшей и блох… Фу‑у! – подпустил жути Георгий. – Удобства во дворе…

– И что ты предлагаешь?.. – Геннадий Игоревич, судя по всему, уже достаточно проникся ужасами местного крестьянского быта.

«Так. Мы уже на „ты“… Хорошо…»

– Тут недалеко есть дом одного из моих здешних друзей. Там переночуем, если понравится – проведем пару дней… У него отличный винный погреб. – «Змей‑искуситель» заметил заинтересованный огонек в глазах жертвы. – А также – две дочки на выданье…

– Такие же зачуханные, как эти крестьянские чувырлы? – подал голос Косой, безуспешно пытающийся отвинтить крышку у кувшина, заткнутого деревянной пробкой.

– Ты что!.. Дворянки!

– Тогда я – за! – Бандит, без затей отколов горлышко рукояткой пистолета, опрокинул кувшин в рот, захлебываясь пенной рубиновой струей.

– Кто бы тебя спросил… – В главаре опять проснулась осторожность. – А дом‑то хоть чистый? Блох нет? Или клопов?

– Я же говорю: хороший, приличный дом, почти замок.

– Ну, тогда веди, Сусанин!

«А Сусанин‑то для тебя сейчас лучше был бы…» – зло подумал Жора, сворачивая лошадь на малоприметную дорожку, занесенную снегом.

* * *

– Эт‑то твой замок, что ли? – Геннадий Игоревич, покачиваясь, царственно сошел с экипажа в снег. – Что‑то не впечатляет…

За прошедшее время почти ничего вокруг не изменилось. Разве что поляну занесло снегом да отощавшие лошади бродили вокруг, словно северные олени, пытаясь выколупнуть копытами из‑под снега прошлогоднюю траву.

Георгий ощутил мучительный укол совести: унося из людоедского гнезда ноги, о страданиях бессловесных четвероногих он как‑то не подумал. Кроме одного, перешедшего во владение мэтра Безара.

Следов возле двери, перечеркнутой меловой полосой, не было, дубина стояла на своем месте, значит, из башни никто так и не выходил. Это радовало. Хорошо выдержанные взаперти разбойники – страшная штука! Стоит лишь вспомнить родного брата старика Хоттабыча.

– Пойдемте. – Арталетов сделал приглашающий жест в сторону входной двери. – Все спят, так что тихонько‑тихонько… Сюрприз будет.

«Это вам сюрприз будет, – думал он, намереваясь в последний момент вежливо пропустить гостей вперед. – Та‑а‑акой сюрприз!»

– Стой, – скомандовал предводитель, похоже шкурой чувствовавший опасность. – Ты оставайся со мной, а ребята пусть проверят, что там и как. Что‑то не нравится мне этот замок…

Может быть, его насторожил кол, подпирающий дверь снаружи? Честно говоря, о нем Георгий как‑то позабыл.

Планы рушились на глазах.

Жора пожал плечами и бросил взгляд под ноги: не хватало еще влететь в капкан рекун‑травы.

Нет, травы под ногами не было, зато сапоги Геннадия Игоревича по щиколотку утонули в снегу совсем рядом с безобидными веточками, чуть‑чуть выступающими на поверхность. Небольшая поросль размером с обычный тазик для варки варенья. И таких «тазиков», хорошо различимых на гладком снежном поле, как оказалось, на поляне было множество. Своеобразное минное поле для непосвященных…

Оставалось надеяться, что рекун‑трава не теряет своих коварных свойств и зимой.

Боевики тем временем вразвалочку подошли к башне.

– Тут не заперто! – крикнул Косой, пинком отшвырнув деревянный кол и попробовав дверь рукой.

– Тогда входите.

Переглянувшись, оба амбала синхронно пожали плечами и исчезли за едва скрипнувшей дверью.

Минуты две было тихо, и Жора уже обдумывал новый план: толкнуть главаря на поросль рекун‑травы, прыгнуть на одного из коней, даром что без седла, и дать шпоры… Вот только перерезать путы на ногах лошади он вряд ли успел бы при любом раскладе. Да и нечем это было сделать – отобрали все, вплоть до булавки.

В тот самый момент, когда план был признан бесперспективным, в доме глухо, один за другим грохнули четыре пистолетных выстрела, и раздался нечеловеческий рев:

– Мя‑а‑а‑со!!! Свежее мясо!..

Геннадий Игоревич пребывал в прострации всего какое‑то мгновение.

– Засада, с‑с…! – повернул он к Георгию искаженное яростью лицо, суя руку за пазуху. – Замочу, падла!

Не теряя времени, тот изо всех сил толкнул врага обеими руками в грудь и отпрыгнул в сторону, моля Бога, чтобы в том месте, куда он приземлится, не было еще одной «мины». Лошади оторвались от своего малоперспективного занятия и заинтересованно уставились в их сторону.

Влетев в ловушку, главарь качнулся и…

Что бы было, например, если бы вас на полном ходу дернули за ноги? Упали бы, верно? А Геннадий Игоревич устоял, хотя и ценой неимоверных, поистине акробатических усилий. Видимо, не зря говорят: чтобы выжить в волчьей стае уголовников, нужно обладать по‑настоящему выдающимися качествами. А он не просто выжил, но и поднялся на самый верх.

Правда, и его озадачил тот факт, что ноги намертво прилипли к совершенно безобидной на вид плешинке.

– Это что за хрень? – недоуменно попытался он вырвать ноги из невидимых тисков. – Эй, как тебя там! Вытащи меня отсюда!

– Невозможно, – злорадно ответил Арталетов, скрестив руки на груди. – Особенно, для «эй, как тебя там».

Уголовник, и это легко читалось по его лицу, лихорадочно соображал. Хмель испарился при первых же признаках опасности, и теперь его мозг работал, как часы.

– Вытащи, Жора, поговорим, – примирительно протянул он руку. – Что нам с тобой делить‑то? Думаешь, я за тех двух дебилов на тебя обижен? Да они того заслуживали. Быдло, шестерки, сявки… А вот мы с тобой…

Геннадий Игоревич разливался соловьем, а Георгий твердил про себя: «Не верь, не бойся, не проси…» – не двигаясь с места. Тем более что он видел то, что происходило за спиной авторитета.

А там, неслышно, словно привидение, к двум людям приближался старый седой конь…

– Ах, так! – Потеряв терпение, главарь выхватил что‑то из‑за пазухи. – Тогда молись!..

* * *

«А ведь у него действительно удар что надо!»

Жора присел над неподвижно лежащим в снегу бандитом и разжал скрюченные пальцы, извлекая из них… Нет, не пистолет. «Хрономобиль» с порванной цепочкой. Геннадий Игоревич намеревался прыгнуть обратно без провожатых…

– Ну, как нокаут? – самодовольно спросил конь, склоняя набок голову. – Ловко я его?

– Мастера видно за версту, – согласился путешественник, обыскивая безвольное тело. – И вырубил, и не убил…

– А то!..

Предводитель застонал и попытался встать на ноги, когда в карманах у него уже гулял ветер.

– Чем это меня?..

– Лошадью, – честно ответил Арталетов, рассовывая по карманам отнятое у Геннадия Игоревича «опасное» добро и швыряя обратно всякие безобидные вещицы.