Волки охотятся вместе - Виктор Дмитриевич Елисеев

теле видимых следов оказания помощи и кровоподтеков не видно, что наводило на мысль о расположении раны на спине. Вспомнился доклад из штаба день назад — была стычка с ними, и кого-то получилось зацепить при отступлении. Похоже, этим «кого-то» оказался Никола.

Оглядевшись по сторонам, Ипатьев не нашел Железнова. Ушел «писать», поэтому вожак прикрыл оставленный пулемет своим рюкзаком и плавно пододвинулся ближе к оружию, так, на всякий случай. Андрей остался в лагере, но тоже отлучился по нужде. Обойдя по темной кромке место остановки, он появился у спального места Фрица и очень аккуратно, чтобы не заметил Скряга, выволок «хоклера». В полумраке «волк» скинул магазин, положив рядом с ногой, затем отодвинул рычаг затвора. Патрон подлетел, Андрей красиво поймал его и убрал в карман.

Осталось трое — Бородач и Жук, а самый главный на разоружение — Батька. Скрягу во внимание сильно не ставили, поскольку его оружие вряд ли сейчас заряжено, да и от винтовки польза на такой дистанции мала. Если только пистолет попытается вытащить. Док продолжал общение с Николой, перейдя с ним на какие-то отвлеченные темы и шутки. Трощанович вернулся на место рядом с Жуком и продолжил ковыряться в своем котелке.

Феникс еле заметно кивнул, когда на «горизонте» появился Мертвец: пулеметчик спокойно прошел к вожаку, сел рядом, одновременно с этим показав жестом, что минус один дозорный. На что Ипатьев усмехнулся, покачав головой.

— А он вообще никак не говорит? — спросил Никола, кивнув на Феникса.

— Как мы с тобой сейчас — нет, — начал Воронин, встретившись взглядом с другом. — Так, издает звуки, но знает язык жестов — так общается с нами.

— Как глухонемой?

— Да! — Док кивнул. — У него в семье давно случилась страшная авария, брат начал говорить только таким способом. Как видишь, данный навык ему пригодился.

— Да… не всегда знаешь, что где может пригодиться… — Батька поднял глаза на Бородача: — Бородач, можешь передать добавки, что-то есть очень хочется.

Мужчина кивнул, убирая фотографию в нагрудный карман, после чего поднялся с места, взял котелок и подсел к костру. В ту секунду Поляк и Феникс переглянулись между собой. Бородач подошел уже к Николе, протянув добавку. Глаза Ипатьева не сходили с «калаша» на спине у диверсанта, мучила мысль, как его втихую снять. Но все организовал Трощанович: когда Бородач в очередной раз направился в сторону костра, Андрей мгновенно выставил ногу, в результате чего диверсант споткнулся и повалился прямиком перед Фениксом. «Волк» быстро убрал ногу в обратное положение.

— Бляха-муха… — прорычал Бородач.

— Ты живой?! — встревоженно произнес Поляк, поднимаясь к нему. Следом немного приподнялся Жук.

Ипатьев вмиг поднялся на колено и начал помогать мужчине.

— В порядке… пора отдыхать, а то так скоро землю клевать постоянно буду, — усмехнулся тот.

Бородач что-то сказал на местном диалекте, после чего оперся о выставленные руки «волков», развернувшись спиной к Фениксу. Оперативник немного оттянул его к себе, чтобы обзор со стороны Жука был неполным, и в один момент ловким движением отсоединил магазин от «калаша», спрятав его под прикрытым пулеметом. Бородач повернулся к нему вполоборота, на что Дима улыбнулся и промычал, положив руку на плечо, что-то из разряда «ты в порядке?».

— Да… спасибо… — Тот кивнул и сел на спальное место.

Осталось двое. В голове вожака постепенно начала выстраиваться очередная цепочка «случайных» событий, как вдруг на свет костра выскочил запыхавшийся Фриц: губа и нос разбиты, синяк под глазом. Ошарашенный и потерянный взгляд в сопровождении легкого тремора тела. На резкое появление сослуживца трое — Жук, Бородач и Скряга — слегка подались чуть вперед.

Увидев подчиненного, Никола попытался приподняться и напряженно спросил:

— Что случилось?! Контрразведка?!

— Батька! Они! Они…

Договорить он не успел из-за прилетевшего из темноты в затылок металлического магазина М-серии. Глухой звук удара, от которого лысый завалился к ногам Николы, схватившись за голову, и застонал, матерясь. Под это все из темноты выплыл Шут, держа трофейную М4 и с легкой ухмылкой проговорил: