Левенхет - Владимир Калашник

и проверим теорию со струёй.

Виктор продолжил дремать на траве под солнцем, Бракас также расположился на ней, но чуть подальше, Шила куда-то пропала, даже леовины, и те воспользовались случаем и разлеглись на земле, восстанавливая силы.

— Мы не пойдём дальше? — поинтересовался Марк.

— Я поэтому и не хотел делать привал, — сонным голосом сказал Виктор, — по мне незаметно, но я тот ещё лентяй, дай только повод прилечь и всё. Так что сделаем остановку на неопределённое время. Лучше подай флягу с водой и посмотри где там Шила, а то вдруг из любопытства сунет голову куда не требуется, например, в пасть хадралу.

— Точно! Вы не боитесь, что они могут напасть со стороны высот?

— Очень боюсь, Марк, очень боюсь. Только давай сейчас будем бояться чуточку поменьше.

Марк снял флягу с водой с леовина и дал её Виктору, после чего пошёл на другую сторону тракта, чтобы посмотреть, что там с Шилой. Она сидела чуть ниже на склоне и смотрела куда-то в даль.

— Я присяду? — спросил, подошедший Марк.

Шила начала внимательно осматривать место, рядом с ней, после чего ответила всё тем же своим привычным приятным на слух голосом.

— Здесь вроде бы ничего нет так что, по сути, присядешь.

— Я не в этом смысле, — сказал он, садясь рядом на траву, — куда смотришь?

— Наблюдаю.

— За чем наблюдаешь?

— Потому что нравится, — удивленно ответила Шила.

— Я имел ввиду, за чем ну или за кем ты наблюдаешь?

— Там вдалеке маленький зверёк только что загрыз большую змеюку, представляешь? Сейчас наверняка обедает. Подумать только, он ведь, по сути, в несколько раз больше неё, но именно она стала его добычей, а не наоборот.

— Ничего себе у тебя зрение! А я вот ничего не вижу.

— Такова жизнь, — Шила будто бы и не слышала слов Марка, — иногда не стоит смотреть свысока на того, кто на первый взгляд, слабее тебя. Ведь, по сути, может оказаться, что они кусаются намного больнее. Ты кусал когда-нибудь кого-то сильнее тебя?

— Чего? Что это вообще за вопрос такой?

— А вот я кусала. Больно кусала, — её голос стал заметно грустным, что никогда за ней не замечалось.

— Скажи мне, Шила, — Марк развернулся к ней, — что с тобой не так? Ты иногда, то есть, часто, ведёшь себя как-то странно в общении с другими.

— Странно? Это как? Я помню, как ты и вовсе не хотел со мной разговаривать при нашей первой встрече, из-за того, что я не человек. Это не странно?

— Это другое, — Марк опустил взгляд, — тогда я был, наверное, не тот, что сейчас. Я многое понял. Но я по крайней мере знаю, как нормально общаться с людьми. Не обижайся, но даже Бракас не такой странный как ты.

— Я понимаю о чём ты говоришь, — впервые, Марк слышал, как Шила говорит серьёзно, — всю жизнь я прожила одна, по сути, была отшельницей. Я не помню своих родителей, первое моё воспоминание с детства — это клетка, которая, по сути, была для меня домом. Меня много раз продавали и отбирали у других, чтобы использовать как оружие, пока мне не удалось сбежать. Поэтому я стараюсь избегать других и доверять только лишь себе. У меня нет опыта общения, я, по сути, так и осталась тем маленьким ребёнком, запертым в своей клетке. Тарм был первым, кто за двадцать лет говорил со мной по своей воле. Ты не представляешь, как это было здорово. Мне хватило того времени, чтобы посчитать его своим другом… Ты скучаешь по нему, Марк?

— Да, скучаю. Ведь он был и моим другом, первым и единственным. Он постоянно выручал меня и не давал сойти с ума от одиночества на ферме. И знаешь, чем я ему отплатил? Сначала из-за меня убили его родителей, а затем и его самого. С того самого дня не было ни одной ночи, чтобы я не видел сон в котором он погибает.

— Уж извини, но теперь тебе придётся жить с этим, ты ничего не исправишь. Поверь, я знаю о чём говорю.

— Я пришёл к тому же выводу.

— Тарм был хорошим человеком, так что теперь ты должен хранить память о нём, так как, по сути, больше некому. А вот моя жизнь изменилась резко и кардинально, — она посмотрела в сторону, где отдыхали наёмники, — не думала, что так долго смогу находится рядом с кем-то и тем более, что меня примут. Звучит смешно, но мне, по сути, опять хватило совсем немного времени, чтобы назвать этих людей своими друзьями.

— Я тебя понимаю. Могу сказать тоже самое.

— Спасибо, что присел! Мы ещё никогда, по сути, так долго с тобой не общались. Хочешь покажу, как леовины радуются, когда их гладишь за гриву? — задорным голосом спросила она у Марка, схватившись за его плечи.

— Эээ, нет спасибо, я уже видел. Я, пожалуй, посижу ещё.

— Ну как знаешь, я просто обожаю животных! — после этих слов, она отправилась к остальным.

Марк задумался. Значит Шила, когда-то была рабом, которого надеялись использовать в нехороших целях. Ясное дело, что после такого, она будет стараться избегать чужаков, опасаясь, что они снова попытаются лишить её свободы. В Анте у магов та же самая участь, единственное, что ждёт после рождения — это армия, их используют как оружие, абсолютно не считаясь с их мнением, которого им даже не положено иметь. Жизнь раба — вот, что могло ждать его, в случае, если бы кто-то узнал, что он чародей. Марк рад, что хоть и недолго, но всё же смог поговорить с Шилой. Теперь он будет смотреть на неё немного по-другому, ведь она также, как и он нуждается в друзьях.

— Знаешь, я чуть не заплакал, — рядом появился Фимало и присел недалеко от Марка, — чтобы немного сгладить трогательную ситуацию, знай, что я тоже считаю тебя другом!

— Ты, что подслушивал? — возмутился Марк.

— Нет, что ты! — замахал руками Фима, — Я просто стоял рядом, вон там за камешком, — он указал на большой валун, торчащий из земли, возле дороги.

— Понятно, просто случайность.

— Знаешь, я тебе давно хотел сказать, ты слишком сильно зацикливаешься на своей прошлой жизни, постоянно изображаешь из себя жертву, мол, какой я бедненький, антийцы отобрали у меня счастливое детство.

— Я так не говорю!

— Ты даже не замечаешь, что постоянно делаешь на это отсылки. Хватит себя жалеть, Марк, отпусти уже наконец своего друга, всё равно, если будешь продолжать убиваться из-за этого, он не вернётся. Посмотри на Шилу, по ней можно сказать, что она несчастна? Ты ещё