Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом - Крисанн Бреннан

Когда мы приехали, Стив припарковался за триста ярдов от дома, и когда мы вышли из машины, он продолжил развивать свою мысль. До меня дошло, как долго длился этот проклятый разговор. Вполне возможно, что у него было скверно на душе: у меня имелось куда больше влияния в жизни нашего ребенка, учитывая, сколько сил и времени я отдала по сравнению с ним. Поэтому Стив задействовал свой привычный метод, чтобы справляться с чувством неуверенности: перевернул ситуацию с ног на голову с помощью утверждений о своих доминантных генах. Для него было типично выдвинуть идею и рассчитывать, что она приживется в моем горестном осознании бесправия. На деле же Стиву не нужно было волноваться, ведь как только они с Лизой обрели друг друга, она жила в его сознательном и бессознательном в такой же степени, как в моем. Ее можно было сравнить с губкой: она вбирала в себя лучшее от нас двоих, поскольку являлась результатом взаимодействия нас обоих. Он просто не понимал законы функционирования любви и, думаю, мыслил в примитивных категориях типа владения контрольным пакетом акций.

В доме Стив нашел Тину, и я испытала огромное облегчение, что мне больше не придется продолжать эту беседу. С этой встречи началась моя дружба с Тиной, я преклонялась перед этой женщиной, и Лизе она также очень нравилась. Она была ярким, прекрасным человеком, открытым для любви и понимания, и вскоре я обнаружила, что она обладала восхитительным чувством юмора, которое помогало мне справляться со Стивом. Мы с Тиной стали хорошими друзьями на протяжении многих лет.

Группа людей на вечеринке находилась в столовой, когда Стив и Тина прислонились друг к другу, прижались к стойке и начали страстно целоваться. Они часто вели себя так у меня дома, в ресторанах, и я не могла понять, почему они были склонны так публично демонстрировать чувства. Я выпроводила Лизу в гостиную, где она стала играть и разговаривать со всеми. Моя дочь обладает прекрасным врожденным чувством дружелюбия ко всем живым существам: таков ее характер. Пока я пила пиво и ела чипсы, я наблюдала за ее общением со всеми в тот день и получала от увиденного удовольствие. Тина, ее друзья и ее семья всегда казались родными для моего сердца, они обладали великолепным чувством детства и с удовольствием играли с Лизой. Стив больше никогда не поднимал тему генов.

Глава 23

Путь домашнего очага

Мне кажется, Тина верила, что если она сможет любить Стива достаточно сильно, то он будет в порядке. Я же была слишком измучена, чтобы заботиться о Стиве с таким пылом. Мы действительно нравились друг другу во многих отношениях, однако у меня больше не оставалось иллюзий, что я могу поддержать или спасти его. Между нами слишком много произошло; я пришла в порядок и изолировалась. С меня хватило. Мы отчасти существовали бок о бок друг с другом для благополучия Лизы. Я еще верю, что мы со Стивом прекрасно подходили друг другу, но настоящие отношения могли сложиться лишь в том случае, если бы мы не стеснялись быть честными. В конце концов, я не думаю, что мы знали, как оставаться достаточно честными, чтобы нести ответственность за любовь. Я полагаю, что проблема заключалась именно в этом.

Отец Тины умер, когда та была еще девочкой, но у нее имелась сильная духом мать, которая сбежала из нацистской Германии во время Второй мировой войны. Рут была очень искренней, и однажды она спросила свою дочь: «Тина, почему ты встречаешься со Стивом? Он даже не понимает, кто ты такая!» Рут злилась на свою дочь за то, что та впустую тратит время со Стивом. Но Тина тоже обладала даром понимания происходящего. Она не раз говорила мне, что, понаблюдав, как Стив выполняет свою роль родителя Лизы – и как он относится ко мне, – она поняла, что никогда не выйдет замуж за Стива и не заведет с ним детей. Тем не менее, когда Кобун побудил Стива сделать предложение Тине, это вызвало радостное волнение.

Стив с Тиной расстались, и она начала встречаться с другим мужчиной, однако под влиянием Кобуна Стив вернулся в жизнь Тины и сделал ей предложение. Несмотря на ее осознание и все ее опасения, я видела, что она подумывала о том, чтобы согласиться – лелея надежды и видя яркую возможность. Тина отчасти призналась мне. Она рассказала, как Стив приехал к ней домой в Пескадеро и как неловко чувствовал себя ее новый молодой человек, покидая дом, поскольку Стив неожиданно приехал делать предложение. Тина довольно сдержанно описывала детали произошедшего, однако я уловила картину.

Именно тогда мы с Лизой приехали в NeXT, чтобы встретиться со Стивом. Был субботний день, и на парковке около NeXT почти отсутствовали машины, за исключением «Мерседеса» Стива. Когда мы приехали, я была удивлена, увидев Тину. Они со Стивом стояли около его машины и разговаривали. Они казались расстроенными. Я припарковалась, нос моей машины смотрел на юг, и вдруг я ахнула: на парковочном месте наверху, смятая и искореженная, лежала новая машина Тины. В тот день мы отменили планы и уехали. Позднее Тина рассказала, что после ожесточенного спора со Стивом она села в машину, случайно включила заднюю передачу и скорость. Через пятьдесят ярдов она врезалась в шестифутовое заграждение и перелетела через него на южную площадку для стоянки автомобилей. Она не пострадала, но сказала, что это происшествие заставило ее понять: она не вынесет жизни со Стивом. Она в итоге убьет себя либо «случайно», непроизвольно съехав с дороги, либо как-нибудь еще хуже. Она отклонила предложение руки и сердца, и они расстались насовсем.

Тина поделилась двумя откровениями, которые еще не дают мне покоя. В конце девяностых она сказала мне, что Стив поведал ей, что я была одним из наиболее креативных людей, которых он когда-либо встречал. Почему, почему же он не говорил мне этого? Она также рассказала мне примерно через двадцать лет: общаясь со Стивом, однажды она поняла, что наши с ним встречи создавали внутри Стива самое глубочайшее умиротворение. Это было то, чего она хотела для него. Я считаю, что это действительно так. Я воспринимала это по-своему, и теперь я считаю, что главное озарение в отношении Стива и меня состоит в том, что наши души подходили друг другу, а наши психоэмоциональные системы восприятия – нет. Более того, наши совместные встречи должны были создавать глубочайшее умиротворение не только в Стиве, но также и во мне с Лизой. Но этого не происходило. Наибольшей близости мы достигли тогда, когда Стив несколько раз заходил к нам домой и радостно говорил: «Ты знаешь, мы словно женаты!»

Действительно.

Тина способствовала моему пониманию себя во многих отношениях. Она много раз говорила мне, что на моем примере познала ценность женского пути решения тех или иных задач, о котором до этого была не слишком высокого мнения. Годами я задавалась вопросом, что она могла иметь в виду, однако затем еще одна женщина сказала мне то же самое. В конечном итоге я поняла. Они говорили о пути домашнего очага. Когда-то существовали религии, которые связывали обязанности женщины по ведению домашнего хозяйства со священным измерением – от готовки, уборки, создания уюта до выращивания детей и любви к мужчинам.