Подари мне надежду - Сергей Розум

фурию.

— Лгать? Мне нет необходимости обманывать тебя. Не сходи с ума, не надо. Твоя истерика сейчас не кстати, у меня и так голова болит. Оставь свои проблемы на потом, мы обязательно их решим. Я решу!-

— Ах вот значит как, мои проблемы на потом? Извини Серёжа, не знала, что ты способен на подобные вещи. Я верила тебе, я была с тобой откровенна, я отдавала тебе всю себя и взамен сейчас получаю такую благодарность?-

— Марина не заводись, вопрос с Мишаниным я закрыл! Специалист будет!-

— Ах вот значит что. И кто же он? Стукалов Саша из областной, или Будинов Алёша, из второй городской? Есть ещё Николаенко Настя из моего центра и Лубинин Анатолий, он сейчас переводится в областную, кто?-

Симаков усталым взглядом посмотрел на взъерошенную, разгневанную, взбешённую Марину. Коньяк понемногу стал притуплять реальность снимая стресс, напряжение и нервозность.

— Я не знаю этих людей. Очевидно, что они хорошие специалисты раз ты всех их перечислила.-

— Тогда кто? Скажи кто? Я хочу знать, я обязана знать, кто будет оперировать в моём центре, без моего разрешения?-

Марина специально выделила: «В моём центре, без моего разрешения», она хотела показать свою значимость.

— Тот, кто сделал четыре года назад операцию…мне! Я ответил на твой вопрос?-

— Что? Что ты сказал? А…А…А! Нет, нет, нет! Его ноги не будет в моём центре. Я не позволю, никогда не позволю.-

Тяжёлая хрустальная пепельница полетела стену, где под стеллажом стояли различные кубки за призовые места, висели грамоты и медали. Стекло с грохотом рухнуло на пол. Телефонный аппарат ударился в плазменную панель, оставив трещину на экране. Монитор компьютера с вырванными шнурами вылетел в дверь, ведущую в соседнюю комнату. Следом полетели стулья, вся документация вместе с ящиком из стола, разлетелась веером по кабинету. Когда на стол упала лампа дневного света сбитая бокалами из потайного бара, Симаков не выдержал.

— Успокойся, успокойся! Иначе я уйду.-

— Ах уйдёшь? Уходи! Ты променял меня как какую-то дешёвку.-

— Что ты несёшь? — Звонкая пощёчина привела Марину в чувства. Она вдруг попятилась назад и глазами полными слёз посмотрела на Симакова.

— Успокоилась? А теперь послушай меня. Моя жена Таня, она жива, она всегда будет жить в моём сердце, и никто, и никогда не заменит её. Ты не сможешь занять её место. Наши отношения Марина никогда не станут настоящими, потому что я люблю только её. Свою дочь Ольгу я люблю не меньше, и сейчас, когда решается вопрос её жизни или смерти я приложу все силы чтобы спасти её. Ты не будешь оперировать Ольгу, тебя не впустят в операционный блок, это решение окончательное!-

— Ты, ты предал меня Серёжа. Я такого никогда не прощу тебе.-

— Прощать меня не за что. Прости сначала саму себя, а уж после простишь и меня, если будет за что. Расправившись с Калиниковым, ты не только забрала его кабинет, кресло и должность. Ты забрала его команду решив, что с тобой будут работать также как с ним. Больше половины ушло на второй месяц, остальные в течение первого полугодия. Попроси у них прощения, я уверен, есть за что. За последние три года, в центре не проведено ни одной серьёзной операции, операционный блок выставляется только на показуху, для очередной комиссии. Сколько жизней ты смогла бы спасти, будь ты действительно тем специалистом. Может тебе стоит попросить прощения у родственников, что потеряли своих близких из-за твоей некомпетентности? Сейчас центр камнем висит на балансе областной больницы, ещё немного и встанет вопрос о его закрытии. Ты найдёшь себе место, я в этом не сомневаюсь, а вот весь персонал, они куда пойдут? Начни хоть с них, они должны тебя простить… А, что сделал он, Калиников Евгений Олегович, что сделал он, что ты так с ним поступила?-

Марина молчала, но взглядом полным ненависти буравила Симакова стараясь просверлить в нём дыру.

— Молчишь? Моя служба безопасности не зря получает зарплату, если честно, то я ими горжусь, хорошие ребята. Когда мне рассказали о неком враче гинекологе, то я поначалу не поверил, но потом. Круглов Паша, вроде бы так его зовут, ничего тебе не напоминает?-

По лицу Марины сейчас невозможно было что-либо определить, но её сердце готово было вырваться из груди. У неё начался панический страх. Тема Круглова для неё была табу, она забыла о нём, когда стала встречаться с Симаковым. Страх за содеянное в прошлом, сейчас напомнил о себе, ведь благодаря усилиям бездарного врача Круглова, Оля после третьего аборта лишилась возможности в будущем стать матерью. Третий аборт Ольги для Марины обошёлся в хорошую сумму, он включал работу и дальнейшее молчание Круглова. Таких, как Оля на счёту Марины было немало. В списке её жертв пострадавших от ублюдка в белом халате, не только жёны её любовников. Там все, кто когда-либо посмотрел на неё косо, или сказал что-то не то, что не понравилось ей, там есть женщины из первой и второй городской больниц, есть из областной, и даже из реабилитационного центра. Те, кто не захотел с ней работать и ушёл — расплачивались своим здоровьем у врача Круглова, если имели неосторожность попасть к нему на приём. На миниатюрных ручках Марины, ухоженных маникюром и украшенных золотыми кольцами с бриллиантами, сапфирами и рубинами, крови невинных людей было больше, чем у палача концентрационного лагеря. Симаков напомнил ей о том, что она давным давно похоронила в прошлой своей жизни.

— А знаешь Марина, я понимаю тебя. Расправиться с Калиниковым с помощью его жены Анжелы, очень хитрый и хороший ход. Она сделала для тебя всю работу, и тебе лишь оставалось подтолкнуть его в пропасть, что ты и сделала. Но чего я никак не могу понять, за что?-

— Какая сейчас разница, он получил то, что заслужил.-

— Заслужил, но за что? — Не унимался Симаков.

«Старый козёл, что ты заладил «за что, за что»? Твоя жена умерла чёрт знает когда, а ты всё любишь её — бред. Любовь она только для живых. Я мстила ему за любовь, за свою любовь, которую он так и не принял. Женя такой же дебил, как и ты Серёжа, все хотите любить только одну, а я хочу любить многих. Я ради него готова была на всё, но он отвернулся от меня и получил по заслугам. Твоя дочь сейчас при смерти и это не может не радовать меня, ты дарил ей больше любви чем мне, хотя старался этого не показывать. Она получила то, что заслужила, и