Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

Мясник из него был аховый, и он был рад, что его матери не было рядом, и она не видела результат его работы. Однако это едва ли имело значение, поскольку всё мясо шло в один котёл. Конечно, у них и котла не было, но у него была мысль насчёт того, как это исправить. Это обойдётся ему ещё в некоторое количество эйсара, но он подумал, что оно того стоило.

Встав, он сделал жест в сторону Керэн:

— Позволь мне одолжить твою шляпу. — Когда это не сработало, он указал на неё, и попытался использовать слово, которым, как ему казалось, она прежде этот предмет называла.

Она шагнула назад, и после нескольких сбивающих с толку минут наконец догадалась, чего он просил. Сняв её с себя, она указала на неё, и произнесла своё слово, означавшее «шляпа». Затем она указала на свою голову, и использовала другое слово.

«О», — улыбнулся он, — «я просил её отдать мне голову».

Он повертел предмет у себя в руках. Шляпа была сделана из какой-то странной ткани, и рядом с краем часть её состояла исключительно из сетки. Сшита она была швами, которые казались невероятно идеальными и ровными. Сделавший её шляпник был, наверное, невероятно искусным.

— Коли он умеет так шить, ему следовало идти в портные, — сделал наблюдение Мэттью.

Керэн задала ему вопрос, указывая на шляпу.

— Я буду готовить в ней нашу еду, — ответил он, догадавшись, о чём она спрашивает. Когда это не сработало, он перевернул шляпу, указал на вогнутую часть, и использовал слово, которое, как он был уверен, означало воду.

Она нахмурилась, а затем указала на сетчатую полосу.

— Ну, очевидно, сама по себе она воду не удержит, — ответил он. — Но не волнуйся, я — шизик.

Керэн, наверное, что-то из этого поняла, поскольку она закрыла глаза, и накрыла лицо ладонью. Судя по всему, она не верила, что ему это удастся.

«Ничего-ничего, мне не нужна твоя вера, чтобы заставить это работать». Произнеся нараспев короткую фразу не лайсианском, он сфокусировал свою волю. Это заклинание он часто использовал в своей мастерской, и оно сделает шляпу несгораемой. Он слегка подправил заклинание, чтобы она также не давало ткани и сетке пропускать воду.

Оставив лагерь, он спустился к краю ручья, и окунул шляпу в текущую воду, наполнив её до половины. Затем он вернулся, и осторожно поставил её на землю. Он не подумал о том, как заставит её держаться над огнём.

Керэн уставилась на шляпу, явно гадая, почему вода из неё не вытекала.

В своём мире он бы просто использовал магию. Там он вообще не стал бы использовать шляпу, и просто держал бы воду во временном контейнере из оформленного заклинанием эйсара. Даже в огне не было бы нужды.

Но здесь ему нужно было беречь эйсар.

Он осторожно соорудил из ивовых прутьев стойку. Он потратил ещё немного драгоценного эйсара, скрепляя каркас, и делая его несгораемым, после чего всё было готово. Керэн закричала, когда он поставил шляпу на маленький прямоугольник, который должен был удерживать её, не давая ей упасть в огонь.

— Эй! — крикнула она, указывая на свою шляпу, и добавив восклицание с пылкой речью на своём родном языке.

Мэттью был вынужден схватить её, когда она попыталась убрать свою шляпу подальше от огня.

— Просто смотри, — сказал он ей. Когда это не смогло разубедить её, он послал мысль прямо в её разум, что было легко, пока они касались друг друга, пусто она и не была магом

— «Твоя шляпа будет в порядке», — сказал он ей, — «доверься мне».

Она замерла, когда его разум коснулся её собственного. Уставившись на него широко раскрытыми глазами, она сделала губы бубликом от удивления.

Он услышал её мысли напрямую, и хотя слова были незнакомы, смысл был ясен:

— «Что ты со мной делаешь?»

— «Это — просто другой способ общения. Не двигайся». — Он медленно поднял руку, положив прямо ей на щёку. Общение мыслями было проще, если контакт был более прямым. Проще всего было касаться головами, но он не думал, что она хорошо отреагирует, если бы он попытался это сделать. — «Мы теперь можем слышать мысли друг друга», — сказал он ей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Такой близкий контакт также имел эффект передачи эмоций ещё лучше, чем мыслей. Пока она глазела на него, он ощутил внезапное тело.

— «Прекрасный», — пришла её мысль.

Не желая её смущать, он держал свой собственный разум в жёстких рамках. Он начал было объяснять ей свою идею про шляпу-котелок, но тут его взгляд упал на её левое ухо, которое выглядывало из-под её кудрявых волос. Ухо было слегка заострённым. Он уже видел такие уши прежде. Мэттью мгновенно обуяло любопытство.

— «Твоё ухо…?»

Паника Керэн заставила его дёрнуться, и она стала отстраняться. Мэттью рефлекторно усилил свою хватку на её запястье, а затем вступили в действие её инстинкты. Повернув предплечье, она вырвалась из его хватки, и слегка шагнула вперёд.

Мэттью попытался отступить, когда её другая рука метнулась вверх, обогнув его голову, схватив его за волосы. Его пятка задела её стопу, когда она дёрнула волосы у него на затылке… и он стал падать.

Он тяжело приземлился, каменистая земля отозвалась острыми уколами боли в его спине, когда его задница ударилась оземь. Не думая, он поднял щит, чтобы защититься, если впереди его ждали ещё удары.

Она стояла над ним с покрасневшим от смущения лицом. Выпалив что-то, по звучанию похожее на извинение, она развернулась, и пошла прочь, к реке.

Снова встав, Мэттью развеял щит. Он уже сожалел о том, что зря потратил эйсар — от этого у него слегка закружилась голова. После её ухода он направил своё внимание на самодельный котелок, и начал кидать в него куски сурка.

Поскольку он вырос с сестрой, Мэттью был хорошо знаком с внезапными переменами настроения. Он на самом деле не понимал это, но научился не слишком глубоко задумываться о подобных вещах. Люди либо были рациональны, либо не были, и если в их отношении было справедливо последнее, то Мэттью не верил, что стоило награждать их дополнительным вниманием. Это не стоило его времени и сил.

«Отныне я просто буду избегать темы её ушей», — подумал он, занося эту информацию себе в память.

Вместо этого он обдумал рагу из сурка. Он бы и кости добавил. Есть их было нельзя, но они могли бы улучшить вкус рагу. Проблема была в том, что размеров шляпы было совсем недостаточно, чтобы в её уместились и кости, и мясо.

* * *

Керэн смотрела на отражавшийся в струившейся воде ручья лунный свет. Обычно она считала себя чрезвычайно уравновешенной, не подверженной чрезмерным эмоциям, но последние несколько дней совсем её разболтали. Она была усталой, помятой, голодной, и страдала от накопившегося за два дня стресса.

Она каким-то образом полагала, что ситуация была бы одновременно более пугающей и менее стрессовой, будь она одна. Когда одна, не над чем плакать. Когда одна, некому судить тебя за твою внешность. Просто встаёшь со своей задницы, и справляешься как только можешь. Когда одна, неудача означает лишь холод или голод, возможно до смерти.

Это казалось бесконечно лучше, чем позволять кому-то пялиться на её врождённые дефекты.

— В конце концов, я же не намеренно родилась от родителей-выродков, и не намеренно родилась с этой странной кожей, — сказала она себе. — Я не намеренно родилась неспособной переносить интерфейс. Я никогда не хотела быть уродкой!

Но она таковой была.

Это отделяло её от остальных, как живую реликвию из прошлого. Она была вынуждена использовать древнюю технологию, из-за чего она всегда уступала сверстникам во всём — в играх, в работе, или просто в попытках вызвать её проклятый перт, чтобы забрать её из этих проклятых гор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неудивительно, что мать не хотела иметь с ней ничего общего. Кому бы хотелось признать себя родителем кого-то настолько ущербного?

Вот, почему она стала ходить в походы одна. Вот, почему у неё было так мало друзей. Одной всегда было лучше. В онлайне её физическая внешность мало что значила, но даже там к ней относились с презрением, или, быть может, с жалостью. «Бедняжка Керэн, всегда вынужденная использовать архаичные интерфейсы — ей не хватит скорости, чтобы угнаться за нами», — вот, что, в её представлении, они говорили у неё за спиной.