Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

«Если стража придёт, — подумал Феликс, — и если у тех парней нет поблизости сообщников, которые сбегутся на шум. Спокойно. Наверняка их тут только двое, и не нужно позволять воображению населить ночь убийцами, иначе страх не позволит ничего сделать». Феликс ощутил знакомое чувство слабости в конечностях, которое всегда испытывал перед боем, и не обратил на него внимания. Казалось, его мозг теперь работает с большей чёткостью, просчитывая варианты и игнорируя страх.

Если те двое — наёмники — профессионалы, шансов у него немного. Феликс знал, что хорошо владеет мечом, но он в меньшинстве, и если они опытны, то используют это преимущество по максимуму. Лишь один удачный или точный удар, и Феликсу конец. Он больше никогда не увидит Ульрику. Внезапно угроза, исходящая от армии Хаоса, и все его прочие проблемы отступили на задний план, сделавшись мелкими и незначительными. Необходимо лишь пережить несколько последующих минут, а там уж он разберётся со всеми прочими проблемами, которые подбросит жизнь. Внезапно потребность выжить сделалась для Феликса отчаянно важной. Не имеет значения, через день или через час армия Хаоса перекинется за стены. Он хотел жить, неважно, сколь мало ему останется, а те люди желают и это у него отнять.

Феликса охватила холодная расчётливая ярость. Он не позволит им сделать это. По крайней мере, без боя. Если ему придётся убивать, то быть посему. Его жизнь или их жизни, и тут уж нет никаких сомнений, что для него важнее. Медленно, сознавая, что ему потребуется использовать любое небольшое преимущество, которое сможет получить, Феликс отстегнул пряжки плаща и снял его, удерживая в правой руке. Как можно незаметнее, он начал вынимать меч из ножен, радуясь, что магический клинок освободился почти бесшумно.

— Тихо! — произнёс здоровяк. — Думаю, я что — то услышал.

«Лучше начать с него, — подумал Феликс. — Из этой пары он более опасен».

— Скорее всего, крысу. В городе их полно. Может это кто — то из тех крысолюдей. Слыхал я, были с ними проблемы в Нульне. Чёрт. Хотел бы я, чтобы Халек сам сделал свою грязную работу, а не посылал нас на улицу в такую ночь. Я почти ощущаю запах зимы.

— Возблагодари Великого, что ты доживёшь до зимы. А большинство в этом городе — нет.

— Ну уж Феликс Ягер точно не доживёт, коли попадёт мне в руки. Я позабочусь, чтобы он дорого заплатил за то, что я пропустил бордель. Был бы я сейчас в „Красной розе“, в тёплой постели с тёплой шлюхой, если бы не он.

— Потом на это будет достаточно времени. Как только дело сделаем.

— Да уж, если только нас опять не пошлют за гномом. Слыхал я, это тот ещё крепкий ублюдок.

— Отравленный нож разберётся с ним также, как и с любым другим, — заметил здоровяк.

Теперь его голос прозвучал прямо рядом с Феликсом. Дрожь прошла по Феликсу при упоминании слова „отравленный“. Эти ребята не оставляли никаких шансов. Он поступит также. Даже лёгкая царапина может оказаться летальной. Он сжал в кулаке плащ. Время почти подошло.

— Если бы не этот туман, я подождал бы напротив таверны и всадил в него болт из арбалета, — сказал толстяк.

— И как бы ты смог сделать это незаметно? — спросил громила, тень которого теперь оказалась прямо перед Феликсом. — Это просто ещё одна глупая мысль, которую я…

Феликс выскочил из укрытия и метнул свой плащ. Тот раскрылся и накрыл голову громилы. Пока того опутывал плащ, Феликс с молниеносностью гадюки ударил. Его меч вошёл прямо в брюхо здоровяка и вышел из его спины. Освобождая клинок, Феликс провернул его. «Яд, — думал он, переполненный яростью и страхом. — Давай, попробуй — ка использовать его на мне». Вопль здоровяка разорвал ночь.

Может его приятель и был жирным, однако оказался быстрым. Он ударил почти инстинктивно, и лишь стремительный отскок назад позволил Феликсу уклониться от ножа. Он не был уверен, но полагал, что заметил на лезвии следы вязкого чёрного вещества. Здоровяк повалился вперёд. Под его весом меч выскочил из руки Феликса. «Проклятье, — подумал Феликс. — События развиваются не совсем по плану». Он быстро отступил, не сводя взгляда с очертаний толстяка, и потянулся за своим кинжалом. Ему совсем не улыбался риск получить даже незначительный порез от того оружия.

— Ублюдок! Похоже, Сергея ты прикончил. Ладно, неважно. Это значит, что когда я принесу твою голову, его боссы меня повысят.

Феликс испытал облегчение, когда его кинжал покинул ножны. Теперь у него появился шанс, хоть и небольшой. Толстяк держал нож с уверенностью профессионала. Будучи мечником, Феликс не имел большого опыта в метании ножей. «С другой стороны, — думал Феликс, отступая от наёмного убийцы, — двух людей я таким способом убил, а сейчас самое время попытаться добавить и третьего».

Он отвёл руку назад и метнул кинжал. Попасть в темноте по нечёткой перемещающейся цели было сложно, и уже в момент броска Феликс понял, что это не сработает. Он лишь обезоружил самого себя. Мужчина пригнулся, но Феликс достиг того высочайшего уровня боевой готовности, когда мысль и действие почти неразрывны. Как только он обнаружил, что бросок пропал впустую, сработала какая — то часть его сознания, более быстрая, чем рациональное мышление. Он знал, что на долю секунды убийца отвлечётся, что даст Феликсу возможность атаковать.

Сжав кулак, он метнулся вперёд и нанёс мужчине мощный удар в челюсть. Руку пронзила резкая боль, дав Феликсу понять, что утром ему предстоит, по меньшей мере, страдать из — за отбитых костяшек пальцев. Сейчас это не имело значения. Он будет беспокоиться об этом завтра, если выживет. Мужчина захрипел и взмахнул ножом. Это был удар профессионала, короткий колющий выпад, нацеленный на то, чтобы проткнуть живот Феликса.

Лишь предсказуемость такого удара позволила Феликсу его блокировать, скорее благодаря везению, чем точному расчёту. Потянувшись вниз, он ухватил наёмника за запястье. Оно было широким и скользким от пота, и остановить нож Феликсу стоило почти нечеловеческих усилий. Толстяк оказался сильнее, чем можно было ожидать, и был явно опытнее в ближнем бою. Он крутил своей рукой с ножом, стараясь освободится и одновременно заехать Феликсу коленом в пах.

Феликс сместился так, чтобы колено толстяка пришлось в бедро, а затем проделал кое — что неожиданное для противника — крутанулся в сторону и в то же время потянул мужчину вперёд, использовав против него его же вес и инерцию. Тот неуклюже повалился и упал мордой в грязь мостовой. С губ толстяка сорвался болезненный стон, затем он дёрнулся и затих. Почти ожидая, что это какая — то хитрость, Феликс пнул его в голову. Тот не реагировал, однако в страхе и ярости Феликс бил мужчину снова и снова. Через минуту он осознал, что толстяк по — любому не притворяется. Феликс перевернул его и увидел, что тот напоролся на собственный нож. На вид всё выглядело не так уж плохо. Лезвие вошло неглубоко. В нормальных обстоятельствах, это был бы всего лишь порез, а не смертельная рана, однако убийца использовал, должно быть, сильный яд, который отправил толстяка прямиком в царство Морра или того демонического бога, которому он поклонялся.

Феликс позлорадствовал было, что Повелители Хаоса покарают убийцу за провал, однако, обретя способность рассуждать здраво, он подобрал свой нож, меч и плащ. Осмотрев их, он решил, что плащ испорчен, однако оставлять его на месте, где совершено убийство, было бы неверно. Кто знает, может, плащ опознают. Феликс свернул плащ и отправился в темноту, двигаясь быстро и целенаправленно, стараясь не выглядеть как некто, только что убивший двух человек.

По разумению Феликса, молитвы в храме Шаллии могут и обождать, пока он не очистит кровь со своих рук. Он лучше предупредит Готрека, что за ними посланы наёмные убийцы. Хотя вряд ли этим обеспокоит Истребителя.

Макс смотрел на лежавшую в кровати Ульрику. Её лицо было бледным. Лоб вспотел. Глаза широко раскрыты и ничего не замечают. Странные красные пятна выступили на прекрасном лице. Магическое чутьё подсказывало Максу, что Ульрика быстро слабеет. Её жизненные силы иссякают, душа начинает покидать тело. Макс покачал головой и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Это было трудно. Он чувствовал, что не сможет жить, если что — нибудь с ней случится.

«Спокойствие, — думал Макс. — Сейчас не время рассуждать, подобно школьнику. Нужно сконцентрировать все свои усилия на магии. Не позволить личным чувствам помешать тому, что необходимо сделать». Макс сделал ещё один спокойный вдох и произнёс одну из мантр, которые выучил на заре своего ученичества, — лишённый смысла ритмический стих, назначение которого прояснить мысли и успокоить чувства. Он раскрыл свой разум ветрам магии и почувствовал, как они откликнулись на его призыв.