Пасынки Гильдии - Ольга Голотвина

Воспоминание мелькнуло и исчезло. И не память прошлого, а спокойная, трезвая рассудительность вели Охотника, когда он сказал:

– Если поискать, так и в городе работа найдется.

– Командиром городской стражи? – огрызнулся Айсур.

– Ну, зачем же такие крайности? – мягко возразил Фитиль. – Конечно, голод до всякого доведет… но можно же сначала поискать ремесло поприличнее?

Айсур хохотнул, но тут же снова стал серьезным:

– Грузчиком в порту? Подмастерьем у кузнеца? – Бродяга спрыгнул со скамьи и встал перед Охотником, демонстрируя свой росточек и хилое телосложение.

– Для грузчика ты мелковат, – согласился Фитиль. – А вот для нашего дела в самый раз. Ты достаточно мал, чтобы пролезть в любую щель или нору. Знал бы ты, как иной раз Подгорному Охотнику мешает рост…

Когда сапожник или портной собирается взять ученика, он долго присматривается к ребятишкам, подрастающим в округе. Но Охотники привыкли быстро принимать решения.

Ни за что на свете не признался бы себе Фитиль, что в душе засели слова Шенги об ученике. При чем тут Шенги? У Фитиля своя голова есть. Он этого парня за два дня третий раз встречает – ну, разве не судьба? И парень хороший: шустрый, смелый, сообразительный…

Айсур принял слова господина за шутку.

– А что, вот откопаю на пустыре свою кубышку с золотом, да и начну выбирать, кому заплатить за обучение! Как господин посоветует: может, мне к Лаурушу постучаться?

– Лауруш давно учеников не берет. А я тебе не подхожу? А кубышку свою оставь, где зарыта. Вон Шенги, – тут в голосе Охотника зазвучали желчные нотки матерого завистника, – троих задаром учит. Показывает, какой он богатый, как ему удача прет! Ну, нам до Шенги далеко, мы когтями не стучим, у нас руки как руки. Но уж одного-то ученика я прокормить сумею.

В хмельную башку Айсура закралось подозрение, что Охотник над ним не издевается и что это немыслимое предложение было сделано всерьез.

– Я… – тающим голосом простонал он, – я сейчас… умоляю господина подождать…

Он вывалился за дверь. Где тут бочка с дождевой водой? А, вот…

Айсур подтянулся на руках на краю большой бочки (ноги болтались в воздухе) и пару раз макнул свою ярко-желтую голову в воду.

Знакомое средство помогло, мысли прояснились, и Айсур поспешил обратно в трактир, обмирая от ужаса при мысли, что чудо окажется злой шуткой или вовсе пьяным мороком.

А Фитиль при взгляде на молодого бродягу, мокрого, растрепанного, ошалевшего от надежды и страха, окончательно убедился в том, что решение он принял правильное. Паренек не сочтет за позор, что учитель у него из Отребья. Он в Бродяжьих Чертогах не с принцами дружбу водил… А пока пройдет обучение, они друг к другу привыкнут, притерпятся к недостаткам и сумеют стать хорошими напарниками, тут Шенги прав… ах, демонская сила, опять он про Шенги!

– Конечно, шестнадцать лет – многовато для ученика… – протянул Фитиль.

Короткая пауза, всего несколько мгновений. Но за эти мгновения душа Айсура успела побывать в Бездне.

– …Но были случаи, когда и парней постарше брали в ученичество, – твердо закончил Охотник. – Ну, договорились?

Вместо ответа – вскинутые к груди руки, сиплый выдох и отчаянный взгляд.

– Вот и славно. Завтра отыщешь на Малой Портовой улице дом – каменный, одноэтажный, калитка зеленая, на ней нарисована акула.

– Найду, – прорезался у Айсура голос. – Твой дом, господин?

– Ну откуда у меня дом? – очень ровно ответил Фитиль. – Нанимаю.

Айсур едва не откусил себе язык. Как можно было забыть, что Отребье не может купить ни дом, ни землю!

А Фитиль не сердился. Он обдумывал еще одну выгоду, которую мог получить, взяв Айсура в ученики.

Денег у Охотника хватало, но тратить их он мог только на еду и одежду. Для серьезных сделок, которые нужно заверять в храме и в суде, требовалось имя. Собственный дом был давней мечтой Фитиля, его можно было купить на подставного человека. Но все люди – жулье и сволочи. Вдруг завтра этот подставной вышвырнет тебя из дома, купленного на твои денежки?

А ученику можно довериться. Не потому, что они честнее других. Просто на мерзавца, предавшего учителя, обрушится гнев Гильдии, а это страшно…

– Завтра я потолкую с Лаурушем, – вслух сказал Фитиль. – А сейчас садись – и давай-ка зверски расправимся с этим пирогом!

* * *

– Вероятно, в этом безумии мы должны читать волю богов? – Король Зарфест устало поднял руку к виску.

Трое правителей без аппетита вкушали позднюю трапезу. Сейчас, когда они были без масок, видно было, как осунулся Зарфест, как покраснели глаза у старого Эшузара. Даже принц выглядел усталым и побледневшим (хотя оба старших соправителя дружно списали это не на тревогу за судьбу королевства, а на пьянку с девками, коей Ульфест предавался весь вчерашний день и часть сегодняшнего дня).

– Воля богов? – желчно возразил сыну Эшузар. – Говорю тебе, за всем этим стоят окаянные бернидийцы!

– Но зачем, отец? Зачем? Объясни, для чего Семи Островам тратить время, силы, деньги, чтобы нам напакостить? Пусть пакостят Грайану, а мы-то им чем дорогу перешли? Мы что, строим военный флот, чтобы напасть на Эрниди?

Принц расхохотался, представив себе атаку мирного королевства на пиратский архипелаг.

Дед свирепо смерил взглядом расстояние до юного наглеца (эх, не дотянуться, не дать по шее!). Стукнул по столу кубком:

– Тебе смешно? Ульфест, ты же один из правителей Гурлиана! А ты… ну, вот о чем ты сейчас думаешь?

– О том, вернулся ли Венчигир, – без запинки ответил принц.

– Что?!

– А что тебя удивило, дедушка? Венчигир пропал еще вчера. Понятно, что я беспокоюсь о своем друге и родственнике.

– Собутыльника под рукой не оказалось? – начал закипать дед. – В «радугу» не с кем перекинуться?

Но Зарфест остановил отца:

– Ты неправ. Если мой племянник не вернулся во дворец, нужно отправить стражников на поиски. Я распоряжусь… Однако вернемся к сгоревшим кораблям. Они погибли до того, как их успели благословить жрецы. Я вижу в этом знак: богам не угоден наш поход к Земле Поющих Водопадов. И я склоняюсь к тому, чтобы отступиться от этой злополучной затеи.

* * *

– Ну, ты хорош! – встретила Лейтиса своего атамана, когда тот вошел в заднюю комнату трактира «Шумное веселье». – А это что с тобой за обломки кораблекрушения?

– И крашеный петух в придачу! – добавил Недомерок, валявшийся на кровати в углу.

– Нет, вы слышали? – обернулся Шершень к своим оборванным, измученным спутникам. – Слышали, как тут встречают бесстрашных героев морского сражения? Знакомьтесь, сухопутные лежебоки: это – Вишух, а это – Рябой.

– А это не крашеный петух, – обиженно проскрипел горбун, подняв руку к сидящей на плече птице, – а наррабанский попугай, заморское диво.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});