Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин

что в делах возникли некие проблемы. Понимая, что вдаваться в подробности вы не будете, я самостоятельно навел справки и выяснил, что конкретно произошло. Конечно, Воронов поступил подло, но при этом никаких законов он не нарушал, кроме золотого правила морали, которое гласит: «не делай другим того, чего не желаешь себе». Я мысленно поставил себя на ваше место, Серафима Дмитриевна, и пришел к выводу, что лучшим ответом Воронову, да и всем остальным злопыхателям, будут вновь заработавшие заводы. Сало я никогда не вытапливал и свечи не делал, а вот мыло варить приходилось. В юности я два года работал на мыловарне у своего деда в Кенигсберге. Дед разработал интересную технологию варки, благодаря чему мы смогли резко увеличить объем и улучшить качество мыла. Вы не поверите, но мы зарабатывали хорошо, и жили не хуже крупных землевладельцев, несмотря на то, что на производстве работали только члены семьи — дед не хотел, чтобы секрет варки мыла узнали конкуренты. Правда, длилась эта идиллия недолго. В Кенигсберге разразилась эпидемия оспы, из всей семьи в живых остались только мы с отцом. Каким-то образом нам удалось проскочить через кордоны и добраться до Москвы, где жил мой дядя, брат матери ювелир Вильгельм Брандт. Он приютил нас, предоставил кров, дал работу. Вот так я и стал ювелиром.

— И вы не пытались больше варить мыло? — Поинтересовалась Казанцева.

— В окрестностях Москвы нет соды, а варить на щелоке не имело смысла. Здесь мы нашли соду и после нескольких попыток, нам удалось восстановить технологию, разработанную еще моим дедом. Результат перед вами.

— Результат просто великолепный, ничего подобного я еще не видела. Мы с Анной пришли к тому же выводу, что и вы Генрих Карлович — решили запустить заводы. Поскольку работники разошлись, нам пришлось начинать все с самого начала. Первым делом нужно было изучить технологию производства и сделать экономические расчеты. Прекрасно понимая, что здесь со мной никто откровенничать не будет, я поехала в Оренбург.

— На что вы рассчитывали? — Поинтересовался Соколов. — Почему вы решили, что оренбургские купцы и промышленники раскроют вам свои карты?

— В отличие от Екатеринбурга, где практически все салотопенное производство сосредоточено в руках Воронова, в Оренбурге есть три крупных промышленника. У каждого из них имеются свои свечные и мыловаренные заводы, однако они способны переработать лишь двадцать процентов производимого сала. Излишки промышленники вынуждены продавать по дешевке в Пермь местному магнату, который, пользуясь своими связями, перепродает это сало в Англию. Наш план состоял в том, чтобы скупать излишки сала у оренбургских промышленников и на этом строить свое производство.

— Тогда вам нужно было предлагать цену чуть выше, чем у пермского посредника. — Уточнил Штейнберг.

— Не обязательно. Путь до Екатеринбурга значительно короче, чем до Перми, поэтому цена могла быть такой же. Мы считали, что наше предложение должно заинтересовать оренбуржцев и они помогут нам создать собственное свечное и мыловаренное производство. Собственно так и случилось, они были не против того, чтобы нам помочь. Разрешили осмотреть производственные цеха и поговорить с мастерами, вот только действительность оказалась намного хуже, чем я могла себе предположить. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что ни грамотной технологии, ни четко отлаженного производства там на самом деле нет. В итоге я вернулась раньше, чем планировала, без технологий, без необходимых экономических данных, да еще и в скверном настроении. Теперь представьте себе мое состояние, когда я увидела на вашем столе это чудо. — Казанцева протянула руки к возвышавшейся в центре стола пирамиде. — Ездила за тридевять земель, хотела поймать синицу, а у самой под носом целый журавль ходит.

После этих слов, сидевшие за столом разразились задорным смехом.

— Генрих Карлович, почему вы не предупредили меня о том, что собираетесь делать?

— Я не знал, найду ли здесь все необходимые компоненты, поэтому решил раньше времени не афишировать свои опыты. Если бы ничего не вышло, я бы стал выглядеть в ваших глазах как жалкий хвастун, чего мне искренне не хочется.

— Причина более чем уважительная. Господа, давайте вернемся к сути нашего разговора. Генрих Карлович, не будет ли с нашей стороны наглостью, если мы попросим вас изложить основы вашей технологии доступным для непосвященных языком.

— О чем вы говорите, Серафима Дмитриевна, эта технология разработана для ваших заводов, о чем свидетельствует фирменный знак на обратной стороне каждого куска, поэтому я с радостью изложу вам ее суть.

— Да, совсем забыла спросить, что же означает это «МЗСК»?

— Мыловаренный завод Серафимы Казанцевой.

— Слишком пафосно и с большой претензией, хотя, может быть именно так и надо. Продолжайте, Генрих Карлович.

— Друзья мои. — Прервал всех Соколов. — Прежде чем мы окунемся в эти алхимические дебри, предлагаю выпить по бокалу шампанского. Считаю, что сие абсолютно необходимо, в противном случае мы рискуем утратить ясность ума и просто ничего не поймем.

Под дружный смех, звон бокалов и тост: «за светлую голову друга Генриха», все выпили и приготовились слушать.

— Мыло получается в результате взаимодействия жира с содой. — Штейнберг взял чистый лист бумаги и написал: Жир + Сода = Мыло. — Сам процесс несложен: растапливаем жир, добавляем горячий раствор соды, перемешиваем полчаса и после остывания смеси получаем мыло. Нам неизвестна природа сала и щелока, мы не знаем, какие процессы происходят внутри этой смеси во время варки, но точно знаем, что в результате получим новый продукт — мыло (1). Вот ты, Виктор, два года работал на заводе, где занимался выплавкой чугуна. Там рабочие знают, сколько нужно засыпать в домну руды и древесного угля, знают, что засыпать их нужно слоями и поддерживать определенную температуру, знают, как определить, когда чугун будет готов, но они понятия не имеют, что происходит внутри домны — все это установлено опытным путем. Так и при варке мыла нужно просто найти соответствующие пропорции, при которых получается качественный продукт. Сделать это можно только проведя серию опытных варок и оценивая результаты, чем мы и занимались эти три дня. Критерии оценки получаемого продукта просты — хороший внешний вид, приятный запах и обильная пена.

— Тогда почему у других так не получается? — Задала естественный вопрос Казанцева.

— Все дело в том, что они используют щелок, а не соду, но и это еще не все. Тот же раствор соды нужно дополнительно обработать