Выкупленная жизнь (СИ) - Лавру Натали

— Что?

— Ты прекрасно меня поняла. Если разболтаешь обо мне, я расскажу Дилану, что ты спала с моим мужем. Уж поверь, я сделаю это. Так что держи язык за зубами и не лезь в мою жизнь! Ясно?

— Мне просто не верится, что это, — я сделала ударение на слове «это». — стало с моей сестрой!

Меня начало колотить, я выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Уходим. — резко сказала я Дилану.

Он оплатил счёт, и мы отправились домой. Я неслась, как будто прошлые грехи жгли мне пятки.

— Диана, стой! Не беги ты так, что случилось?

— Ничего. Давай без вопросов.

Он остановил меня и развернул к себе:

— Мне повторить вопрос? Она чем-то обидела тебя?

— Я плохая, очень плохая… Пожалуйста, идём домой, я устала.

— Может, всё-таки расскажешь?

Я покачала головой и отвернулась. Грехи, которые я надеялась сохранить в тайне, снова напомнили о себе. Сашка, Тысяча огорчений, обо всём проболтался Свете, а она — не лучший хранитель секретов. Да уж, это, если смотреть с её точки зрения, был отличный повод порвать с ним. Разумеется, я не могла знать, зачем он это сделал, может, хотел уязвить её в ответ, заставить что-то чувствовать к нему, но факт есть факт: грязь вылезла наружу.

«Как же сделать так, чтобы Дилан ни о чём не узнал? Чёрт! Чёрт! Чёрт! Только бы ничего не испортить…»

Утром, как бы в подтверждение моих опасений, позвонил Сашка.

— Привет. Можем поговорить?

— О чём? — вопросом на вопрос ответила я.

— Ты знаешь, где Света?

— Нет.

— Она снова не ночевала дома, не отвечает на звонки. — сказал он убитым голосом.

— Чего ты хочешь от меня?

— Может, она что-нибудь тебе говорила? У неё другой?

— А чего ты ждал? Думаю, ты сам распускаешь язык, когда не надо. — резко предъявила ему я.

— Ты это о чём?

— Зачем ты ей рассказал про нас? — ответа не последовало, в трубке повисла тишина. — Что ты молчишь?

— Я… я был не в себе. Прости. Я хотел… Ей всё равно. — сбивчиво попытался оправдаться он. — Значит, у неё кто-то есть?

— Спроси у неё сам.

— Есть, да? Я убью этого подонка!

— Лучше убей себя, от тебя одни проблемы! — со злостью ответила я и сбросила звонок, но тут же пожалела о том, что погорячилась, и отправила сообщение с извинениями.

Сашка перезвонил, он был не из обидчивых людей:

— Можно, я заеду к тебе?

— Нет, нельзя.

— Мне очень плохо. — простонал он. — Помоги мне?

— Чем?

— Поговори с ней? Я не смогу без неё жить…

— Раньше надо было думать. Я тебя предупреждала. Ты сделал свой выбор. Я не буду соваться в ваши дела, извини.

В трубке послышались всхлипы:

— Ди, умоляю, помоги мне… Я так люблю её… Что мне сделать, чтобы она вернулась ко мне?

— Изменись. Ей хочется иметь нормального мужика, так стань им.

— Ты точно не знаешь, где она сейчас? Прошлый раз она говорила, что остаётся у подруги, а вчера… Она пришла, пока! — он протараторил последние слова и закончил разговор.

Света уже не таилась, что встречается с кем-то. На мой взгляд, она делала это зря. Вечером снова звонил Сашка, сказал, что она собирается подавать на развод, рыдал в трубку, умолял как-то повлиять на неё. Говорить ему что-либо было бесполезно, он истерил и, по всей видимости, был пьян. Я опасалась, что в таком состоянии он может натворить глупостей, но не стала ничего предпринимать, боялась впутать в эту историю Дилана.

Дилану не было дела до расставания Сашки и Светы, он не стал обсуждать со мной эту тему и настоятельно попросил меня не лезть в их дела. Но я, как всегда, не смогла остаться равнодушной.

Наступил февраль, и я чувствовала себя старой развалиной, передвигалась с трудом, всё время ворчала и крайне редко бывала в хорошем настроении. Постоянные тянущие боли в животе и кошмары по ночам не позволяли мне как следует выспаться, а зверский голод тоже не давал о себе забыть. Максим, когда видел меня злой, сразу предлагал поесть, с выражением декламировал слова из рекламы: «Ты — не ты, когда голоден».

Перед сном Дилан обычно заходил посидеть со мной. Конечно, я уже привыкла спать одна, но мне очень часто хотелось его внимания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В один из дней бушующие гормоны снова захватили мой рассудок: я представляла себе сцены жёсткого секса, безумно хотела испытать оргазм, но не знала, как возбудить Дилана, он был холоден и спокоен. Он сидел рядом и гладил ладонью мой живот, а я не могла думать ни о чём другом, кроме секса. В комнате было свежо, сквозь открытое окно доносился шум города, занавеска поднималась и опускалась от ветра, холодный воздух резкими порывами влетал в комнату.

Я обвилась руками вокруг шеи Дилана и прошептала ему на ухо:

— Трахни меня?

Он тут же отстранился и довольно резко ответил:

— Не говори ерунды, Диана, у тебя восьмой месяц беременности.

— Ну и что? Это нормально! Или тебе противно видеть меня такой? Да? — завелась я. — Может быть, мне выйти на улицу и попросить кого-нибудь?

— Ты опять начинаешь?

— Я не хочу становиться жирной уродиной! Я хочу быть любимой и желанной! — снова заревела я. В последнее время ни дня не проходило без моих истерик.

— Иди сюда. Неужели ты не чувствуешь себя любимой? М? В прошлый раз тебе стало нехорошо, помнишь? Думаешь, я этого не хочу?

— У меня всё бурлит внутри. Чёрт! Никогда бы не подумала, что буду выпрашивать секс… Пожалуйста… Я хочу тебя… Хотя бы чуть-чуть…

— Давай дождёмся рождения ребёнка, тогда — держись!

Я зарычала, вырвалась из его объятий и стукнула кулаком по дивану. Гормоны только и ждали того, чтобы мой зверь снова вырвался наружу.

— Так, всё, хватит, Диана. — сердито сказал Дилан. — Ты должна в первую очередь думать о ребёнке! Ложись спать. Доброй ночи! — он встал и вышел из комнаты.

Я проревелась, ощущение досады всё никак не желало покидать меня. Ребёнок в животе начал активно шевелиться. Я ворочалась до глубокой ночи, потом мне стало так тоскливо и одиноко, что я пришла на кухню и разбудила Дилана.

— Дилан? — простонала я, шмыгая носом. — Дилан? Мне плохо.

— Что случилось? — усталым, но ни капли не сонным голосом спросил он.

— Прости, пожалуйста… — снова начала раскаиваться я.

Похоже, Дилан привык к цикличному сценарию моего поведения. Он сел на постели и протёр глаза, готовый выслушать то, что я ему скажу.

— Я не могу уснуть без тебя. Вернись ко мне? Я закрою окно…

— Ладно, идём в комнату. — вздохнул он. — Только перестань плакать, тебе вредно.

— Угу… Она толкается.

— А ты успокойся и постарайся уснуть.

Оставшиеся часы прошли без происшествий, мы заснули почти мгновенно. Дилан положил ладонь мне на живот, малышка притихла.

Утром мы проснулись от звона будильника:

— Доброе утро. — хриплым спросонья голосом сказала я, торопливо сползая с постели.

— Доброе.

Когда я вернулась из туалета, Дилан ещё лежал в постели.

— У тебя сегодня выходной?

— Нет.

— Раньше ты себе такого не позволял.

— Раньше у меня была другая работа.

— К чему ты клонишь?

— Ни к чему. Не бери в голову. Сейчас встану.

Но я уже почувствовала что-то неладное.

— Если это из-за меня, прости, пожалуйста…

— Ты тут ни при чём.

Я сидела рядом, как скромная девочка, прикусив губу, и смотрела на него. Смело можно было отметить, что Дилан стал выглядеть гораздо лучше, чем после операции, болезненная худоба исчезла, но он всё ещё казался намного старше своих лет. Возможно, виной всему была седина и глубокие жизненные потрясения, отпечатавшиеся на лице. Мне показалось, что его что-то беспокоило, но он не хотел делиться со мной своими проблемами, избегал щекотливых тем.

— Можем куда-нибудь сходить на 8 марта. — сказал он.

Я пожала плечами, припоминая последний поход в кафе и разговор с сестрой.

— Или съездим к твоей маме, вы давно не виделись.

— Да, надо бы… — кивнула я.

— Может быть, ты хочешь чего-то другого?