Иногда они умирают - Наталья Турчанинова

– Значит, горелки у нас тоже нет, – ответил я невозмутимо и продолжил осмотр. – Твоя аптечка на месте.

Я расстегнул красную плоскую сумку с белым крестом. Там нашлись две пластинки диакарба, одна – карсила, три ампулы дексаметазона со шприцами, две пачки таблеток от головной боли, флакон дезинфицирующего геля, средство от бессонницы, бинт, гемостатическая губка, капли для обеззараживания воды.

– Немного, но лучше, чем ничего, – сказал я, убирая аптечку.

Теплая одежда Тиссы тоже сохранилась. И ее спальный мешок. Еще осталось несколько банок консервов и пачка галет. Небольшой походный нож и фонарик лежали у меня в кармане. Ганлин был за поясом.

– Воду наберем сегодня, – произнес я вслух, подводя итог. – Ничего, продержимся.

Я отрегулировал лямки рюкзака, закинул его на плечи и увидел сдержанную улыбку Тиссы.

– Наконец ты стал разговаривать и действовать как прежде.

Она была права. Я перестал чувствовать связь с потусторонним, видения прекратились. Мир снова стал простым и плоским, видимо, потому, что я целиком погрузился в заботу об обыденных вещах. У меня не было ни времени, ни желания уходить в глубокую медитацию или продолжить музыкальные упражнения с ганлином, чтобы сделать связь с ним глубже. Надо было идти дальше.

– Исполнилась мечта Джейка – ты несешь на себе все вещи, – сказала Тисса, шагающая налегке.

Трекинговых палок у нас теперь тоже не было, но пока путь казался несложным. Тропа огибала склон, медленно и незаметно поднимаясь выше.

Пейзаж вокруг не менялся. Низкий кустарник, бордовый, грязно-рыжий, красный лишайник на камнях, серая узкая тропа. Над оплывшими вершинами холмов разливалась хрустальная чистота осеннего воздуха. Перед моими глазами внезапно вспыхнула яркая картина – парк с золотыми кленами и вязами. Между ними ровные дорожки. В солнечных лучах летят длинные нити паутины. Вдали виднеются черепичные крыши аккуратных одинаковых домиков. Слышится отдаленный гул машин… Видимо, это фрагмент моего прошлого, которое я должен был потерять. Но оно упорно стучалось в мою память. Я смотрел сквозь этот нереальный, мерцающий призрак прежнего мира, и странная иллюзия все сильнее овладевала мной. Казалось, что надо просто сосредоточиться, отключиться от ненужного, лишнего, войти в особое состояние – и можно будет шагнуть из этой реальности в другую, где так свежо и пряно пахнут опавшие листья, тихо шелестит дождь по подоконнику полутемного кабинета, и приглушенно поет далекий блюз. Но ощущение полной самоотрешенности не приходило.

Дорога круто пошла в гору. Внезапно похолодало. Словно там, наверху, открыли заслонки, выпуская на волю сразу все ледяные ветра. Тропа завернула за выступающий из скалы валун, и мы оказались на краю пропасти.

Внизу кипела река, клочки полей лежали на террасах склона, возвышаясь друг над другом, словно пластинки игры маджонг с закругленными краями. Аркарам, Мать Всех Богов и стена Престола остались за спиной. Впереди возвышались Рыбий Хвост, Пустынник со своими длинными отрогами и голова Наулагири, похожая на заостренный меч.

Периодически Тисса оглядывалась, бросая скользящий и в то же время цепкий взгляд на Аркарам, которую возвела в ранг своей соперницы, уже почти обманутой. И, с каждым шагом удаляясь от горы, похоже, чувствовала себя все свободнее от ее злых чар. Я видел, как гордо и независимо распрямляются плечи девушки, а походка становится легкой и пружинящей. Впрочем, надо признать, отсутствие рюкзака, давящего на спину, значительно улучшало ее. К тому же утреннее бегство по веревке из окна лоджа благополучно забылось Тиссой, ведь я снова сумел нас защитить. Светило яркое солнце, враждебная гора оставалась все дальше, и все усиливалась иллюзия, что конец путешествия уже близок.

Я хотел посоветовать Тиссе не обольщаться, но та уже сама повернулась ко мне. Луч солнца отразился от ее черных очков белым круглым бликом.

– Почему же она убивает? – Этот вопрос прозвучал уже без волнения и тревоги.

Можно было не спрашивать, кто имелся в виду.

– Аркарам – символ познания, – ответил я, поймав отголосок давней мысли, промелькнувшей в памяти. – Когда идешь по его пути, нельзя ни свернуть, ни струсить. Надо идти до конца.

Тисса улыбнулась, легкомысленные ямочки заиграли на ее посмуглевших щеках. Она подняла руку, чтобы снять очки, и вдруг замерла. Губы, только что улыбающиеся так беспечно, застыли.

Я быстро повернулся. Тропа была пуста. Ни человека, ни зверя, ни призрака. Ничего, что могло бы напугать. Более того, не ощущалось никакой опасности. Я снова посмотрел на девушку.

– Что случилось?

Она молчала, вряд ли слыша меня, и выражение ужаса все сильнее сковывало ее черты. Зрачки стремительно расширились, едва не затопив собой всю радужку, лицо побледнело так, что это стало заметно даже под слоем пыли и загара, дыхание прервалось на миг. Тисса сделала шаг назад и, если бы я не схватил ее за руку, продолжила бы отступать до самого края обрыва.

Мое прикосновение заставило ее вздрогнуть.

– Что ты видишь?

Она мотнула головой. Прерывисто вздохнула. Я сбросил рюкзак, взял ее за плечи и слегка встряхнул, заставляя смотреть на меня.

– Скажи мне, что ты там видишь?

– А ты замечаешь что-нибудь? – спросила она тусклым, невыразительным голосом.

– Только твой испуг. Больше ничего.

Спутница криво улыбнулась, мое прикосновение вновь начало возвращать ей силы, давало уверенность, успокаивало.

– Все нормально, – сказала она спустя несколько секунд борьбы со страхом, над которым одержала верх. – Можем идти дальше.

– Что ты увидела?

– Ничего особенного, – быстро ответила Тисса, отворачиваясь. – Просто показалось, что за нами идет кто-то… Какая здесь высота?

– Примерно пять двести.

– Вот и объяснение. – Она попыталась улыбнуться, и это у нее даже получилось. – Легкий приступ горной болезни. Небольшая галлюцинация.

– Небольшая?

Она глубоко вздохнула, зажмурилась, тряхнула головой, снова открыла глаза, а затем произнесла уже гораздо спокойнее:

– Показалось, что за нами следует кто-то… необычный. Но у меня нет души, я не обладаю твоей способностью видеть ненормальные вещи. Значит, мне действительно просто мерещится. У нас ведь остались таблетки от высотной гипоксии? Можно мне одну? Или лучше несколько.

Ее рациональное сознание не могло смириться с мистическими явлениями гор и быстро нашло приемлемый ответ, способный объяснить любую странность, а также метод лечения, действенный, на ее взгляд.

– Я дам тебе диакарб, но сначала послушай моего совета, сделай вот что. Достань немного еды из рюкзака, положи на краю тропы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});