Краски для Мальвины (СИ) - Ольга Мариш

поводу ничего не говорит, но называет Мальвиной, по привычке, а я не поправлю! Привыкла. Даже, нравится!

Спускаюсь, когда он оповещает, что приехал и через пол-часа, мы под руку заходим в зал суда буквально за пару секунд до того, как там появляется судья.

Кивком головы приветствуем прокурора и адвоката.

Дальше даже смотреть не хочу. Знаю, что в зале находятся родители Дениса. Его самого, вместе с Савелием, приводят позже.

Поднять глаза на них получается не с первого раза.

Два затравленных существа в клетке.

Если Денис ещё похож на человека, то его друг кроме жалости, других эмоций не вызывает.

Бледный, глаза заплывшие, красные. Волосы отросщие, сваленные, грязные. Небритый. Неопрятный. Трясётся весь, будто пьяный и потерянный.

Денис сильно похудел. Под глазами круги. Бледный. Видно, что мама часто навещает, так как одет в свежую одежду.

Оба во все глаза, оба, уставились на меня. Неуютно, однако…

Отвожу взгляд, обращая все свое внимание на судью.

И вместе со всеми слушаю бесконечно долгий приговор. Всё это время Артур держит меня за руку.

Тринадцать лет. Каждому

Тринадцать лет! Это ж пол-жизни…

Как только приговор озвучен, зал разрывают рыдания…

Мама Дениса плачет в голос. Единственный сын. Что-то внутри шевелится… и подыхает не успев развернуться.

Это из-за меня? Нет!

Нет, Яна! Ты в этом не виновата!

Этот выбор Денис сделал сам. Про Савелия вообще молчу.

Мы покидаем зал суда одними из первых. Артур что-то кому-то говорит, но я не обращаю внимание.

Быстро ожеваемся и выходим на улицу.

— Это все из-за тебя! Это ты виновата! — слышу злобный вопль и фигура Аллы Назаровны врезается в моментально среагировавшего Артура, загородившего меня от неё.

107. Вы все ответите!

Меня бы эта фигура размазала! Даже Артур её сдерживает еле-еле.

— Я доберусь до тебя, дрянь! — она плачет и рвётся ко мне как умолишенная, стряхивая с себя чужие руки и отпихивая тех, кто пытается её успокоить.

Её муж безуспешно вцепился в её куртку, но против неё, как боец, он неэффективен. Да против неё сейчас все неэффективны.

— Ян, сядь в машину! — перекрикивает её вопли Артур.

А я словно замороженная смотрю на развернувшуюся картину и не двигаюсь с места.

— Ты у меня ещё попляшешь, шалава! — сыплет ругательствами в мою сторону. — Я тебе обещаю! Ты слышишь? Слышишь меня? Ты запоминай! Я тебе такое устрою! Ты ещё попляшкшь у меня! Жаль, что тебя, мразь ты эдакая, не грохнули! Лучше б ты сдохла! Луче б ты сдохла, слышишь? Слышишь меня!?

Глаза бешеные, кровью налились. Выдаёт свою тираду задыхаясь на каждом слове.

— Яна! — рявкает Артур и я только тогда прихожу в себя.

Послушно делаю то, что он сказал.

Потеряв меня из виду фурия не отступает и переключается на Артура.

— Вы все ответите! Я всем вам житья не дам! Ты! Это всё ты, выродок! Ты и твоя шваль! Счастливы, да? Довольны? Я этого так не оставлю! Вы все… все ответите! Вы ещё вспомните! Я это вам обещаю! — воет и не намерена успокаиваться.

Пытается дотянуться до его лица, хватает за пальто и шарф. Последний тянет на себя. Артур его с себя попросту срывает и отшвыривает в сторону.

К ним подлетают сотрудники полиции, тоже пытаются успокоить разбушевавшуюся женщину.

Странное дело, знаю же, что я не виновата перед ней. Её сын сам наворотил делов и то что происходит, это лишь логический финал. Но смотреть на неё… ей в глаза… мне стыдно…

Неправильно всё это…

Людям в форме все же удаётся оттащить эту женщину от Артура. Не думаю, что он бы её ударил, но… мало ли… не хочу проверять на прочность его терпение.

К тому же знаю, ни что его так не вымораживает, как её оскорбления в мой адрес. А это стало нормой на каждом заседании, во время всего процесса. Потому он и перестал туда ходить без необходимости.

Хлопает водительская дверь и в ту же секунду ручку моей двери дёргают снаружи. Безуспешно. К счастью. Ибо первым делом Артур заблокировал все двери.

Дёргает снова, дверь не поддаётся и бьёт ладонями по стеклу.

Разьяренная женщина не успокаивается и не на шутку расходится. Понимает, что не может до меня добраться и начинает вымещать свою злость на машине, пиная её.

Артур чертыхается и автомобиль дёргается с места. Именно дёргается, как я понимаю, чтобы случайно не утащить ссобой "балласт".

Алла Назаровна отдергивает руки и отскакивает назад. Инстинкт самосохранения не дремлет! Радует, значит пелены перед глазами нет, что делает понимает.

И, пока она не опомнилась, Артур резво трогается, мы уезжаем.

— Вот же… — старается держать себя в руках, но я же вижу, как он в руль вцепился и как желваки ходят.

Кладу свою ладонь поверх его.

— Ты как? — у него получается немного небрежно, хоть я и знаю, его раздражение не на меня направлено!

— Тринадцать лет. — процедила по слогам. — Не думала, что… так много. Ты… — не успеваю закончить, он перебивает.

— Лишь отчасти. — отрезал, отвечая на незаданный вопрос. — Хранение с целью сбыта, незаконное проникновение, нанесение телесных повреждений, похищение… — перечислил таким тоном…

Губы поджала, перевариваю. Нет, я знала о ходе следствия. Не то чтобы очень интересовалась, но то Артур проговорится, то родители, то Дашка с Юлькой. Вообще, хочу или нет, но всегда в курсе.

И про Диану тоже…

По словам Артура, она признана невменяемой и отправлена в психушку. На пренудительное лечение.

Вот уж не знаю, что лучше… тринадцать лет… или это…

Одно дело слушать чужие рассказы и совсем другое… Так! Хватит! Хватит, хватит, хватит!

Трясу головой.

— Мама с папой решили продать квартиру. — меняю тему.

— А чего молчишь?

— Тут особо нечего говорить…

Я, даже, просто заходить туда не хочу. А уж жить я там точно не буду…

Жалко, конечно…

Мама с папой сначала хотели сдавать, но потом передумали и решили, что лучше продадут её. И я полностью согласна с ними.

— Точно сама этого хочешь? — осторожно интересуется.

— Лучшего решения, просто, не придумаешь.

Ничего не отвечает и грустно улыбается.

Да, для меня эта квартира тоже много значит. Я там выросла. Много хорошего с ней связанно.

Дорогу до дома мы преодолевает молча, каждый занят своими мыслями. Что ни говори, а поездка не из лёгких.

— Сегодня постараюсь пораньше вернуться. — целует, остановившись рядом с домом.

— Что на ужин хочешь?

— Борщ! — тянет мечтательно! — И пирог с картошкой! — выдаёт!

— Капец я тебя набаловала! — цокаю, наигранно удивившись!

— Зато на тебя теперь не только