Дитя океана - Алина Углицкая

— Шевелись, заснула что ли? — один из охранников дернул за цепь, и железный ошейник впился в горло, вдавливая мне в кожу острые грани кораллового ожерелья.

Я стиснула зубы и молча поднялась. Слез больше не было, они высохли, не оставив после себя ничего, кроме пустоты, которая постепенно заполнялась новым, незнакомым мне еще чувством. Я — шелки, дитя Океана, я не умею ненавидеть и мстить, я не способна пожелать зла даже врагу, но так ли это?

Меня куда-то вели по мрачному подземному коридору, мимо оббитых железом дверей, из-за которых доносились стоны боли и страха. Я чувствовала присутствие древней и очень опасной Силы, завладевшей этим местом уже давно. Она пропитала его стены, насытила воздух кислым запахом тлена и разложения, она светилась в холодных глазах дознавателя, когда он смотрел на меня.

Почему-то вспомнился день, когда умер отец. Словно воочию я увидела себя, стоящей на коленях перед его кроватью, услышала предсмертные хрипы и увидела кровь, разливающуюся по рубашке. И Райзена, который меня торопил. Вспышку света, возникший портал и фигуры в темных плащах. Вспомнила, как Райзен прижимал меня к стене дома, укрывая от ловчей сети, брошенной дознавателем в ночь. А потом вспомнила, как скрывались на чердаке в доме старосты, уже вместе с Тайругом, и как королевские псы пытались выкурить нас. И безумную скачку на Аренале сквозь гром и молнии, под дождем из огненных пульсаров…

Он был там всегда! Этот дознаватель. Теперь я в этом не сомневалась. Он с самого начала знал обо мне, он гнал меня, как охотники гонят дичь в расставленную ловушку, и вот я попалась.

Меня завели в просторную комнату без окон, чьи каменные стены покрывали следы копоти и засохшей крови, и молча приковали к столбу, подняв руки над головой. С ошейника сняли цепь, и тирн Бирон приклепал его к железному обручу, который шел вокруг столба на уровне моей шеи. Теперь я не могла шевельнуть головой, не почувствовав, как впиваются в кожу кораллы.

Подручные палача развели огонь, тирн Бирон проверил заклепки на кандалах и отошел, его место занял маг-дознаватель.

— Глупая, маленькая шелки, — произнес он так тихо, что я едва расслышала. — Ты слишком много взяла на себя.

От неожиданности, я уставилась ему прямо в лицо, скрытое в тени капюшона. Он знает! Знает! Эта мысль билась в мозгу перепуганной птицей. Но откуда? Кто сказал?!

— Кто… — выдохнула я, разлепляя губы и чувствуя, как на них лопается кожа. На подбородок стекла струйка крови.

— Ты хочешь знать, кто тебя предал? — маг усмехнулся, протянул руку и большим пальцем погладил мою губу. Потом растер кровь между пальцев и втянул ее запах, поднеся руку к своему носу. В тусклом свете сверкнуло кольцо дознавателя — черный оникс в оправе из серебра. — Тот, кто тебя спас.

— Райзен!!! — я дернулась в цепях, и острые кораллы вонзились в плоть, рассекая кожу. Под ошейником стало мокро, по шее побежала кровь. — Нет, твой дуэргар доставил нам немало проблем. Мы еле нашли способ вас разделить, ведь рядом с ним ты была практически неуязвима.

Разделить? Я не могла понять, что я слышу. Райзен ушел не сам? Его вынудили? Но тогда к чему та записка?

— Что вы сделали? — прохрипела я, слизывая с губ текущую кровь. На вкус она была соленой, как морская вода.

— Это уже не важно, — маг опять усмехнулся. — Теперь ты в наших руках, а скоро придет и его очередь. Пусть не думает, что ему позволят укрыться. Ни один фейри не может пересечь Границу и остаться безнаказанным. Но ты не переживай, — он потрепал меня по щеке, как собаку, — твоя смерть не будет напрасной, она послужит на благо государства.

Он отступил, собираясь уйти, полы плаща взметнулись, словно крылья ночной птицы.

— Стойте! — я дернулась вслед за ним, уже не обращая внимания на боль, огненным кольцом охватившую раненую шею. — Я хочу знать, кто меня предал.

Дознаватель молча подошел к выходу и открыл дверь. Я, затаив дыхание, следила за ним. Уже на пороге он оглянулся и произнес:

— Джос Иммерли, — и закрыл за собой дверь.

Я остолбенела.

Отец? Предатель — мой отец?! Я не могла в это поверить. Как? Когда? Почему? Заныло сердце, будто чья-то ледяная рука с силой сжала его. Я обвела глазами комнату пыток и столкнулась с изучающим взглядом палача. Он смотрел на меня так, словно я была бездушным камнем, из которого сейчас ему предстоит вырезать забавную вещицу.

— Говорят, у фейри нет души, — пробасил он, подходя ближе и беря меня за подбородок, — говорят, по ту сторону смерти их ничего не ждет. Давно хотел это проверить.

Я ответила слабой улыбкой. Что мне теперь ваши пытки? Разве способна боль от ран сравниться с болью предательства? Папа… ну как ты мог?

Пару секунд тирн Бирон разглядывал мое лицо, и я видела алчный блеск в его маленьких темных глазах, видневшихся сквозь прорези маски. Потом он отпустил меня и махнул рукой, обращаясь к подручным:

— Начинайте!

Зазвенели, натягиваясь, ржавые цепи, со скрипом повернулось деревянное колесо, и я почувствовала, как неимоверная сила тянет меня вверх за руки, растягивая мышцы, выворачивая суставы…

* * *

Сколько времени продолжались пытки? Я этого не знала. Мой мучитель знал толк в подобного рода делах, не даром же был главным палачом королевства.

Каждый раз, когда от боли и изнеможения я теряла сознание, тирн Бирон остановливал своих подручных и приказывал привести меня в чувство. Меня откачивали, обливая холодной водой и хлопая по щекам. Подносили к носу жженое перо или смоченную уксусом тряпку, чтобы вернуть мне ясность сознания, а потом все повторялось сначала. Ни еды, ни питья, ни мгновения отдыха, лишь бесконечная выматывающая боль, горячей лавой растекающаяся по телу.

Помню, как вернулся тот дознаватель, как стоял, наблюдая за действиями моих палачей с равнодушным вниманием, как сказал прекратить. Он подошел ко мне и потянул за волосы, заставляя поднять голову, которая давно бессильно упала на грудь. Мне было уже все равно, что ошейник врезается в кожу, что кораллы вошли в мою плоть и кровь струится по шее и по груди. Что значила эта боль по сравнению с той, что раздирала меня изнутри?

Меня сняли с дыбы, освободили от цепей, и я безвольным кулем упала на каменный пол, залитый холодной водой, которой меня обливали. Она воняла сточной канавой, и от этого запаха меня замутило. Пустой желудок сжался, заставив меня застонать.

— На сегодня хватит, — услышала я ненавистный голос.

Меня рывком вздернули на ноги и хлопнули по щеке, заставляя открыть глаза. Я опять была в кандалах, а вокруг стояли охранники в защитных доспехах. Доспехи светились, лица моих конвоиров были полны настороженного внимания, глаза ловили каждый мой шаг, как будто боялись, что я вот-вот брошусь на них.