Я хочу рассказать вам... - Ираклий Андроников

КТО ТАКОЙ КОДЗОКОВ

В принадлежащем Ленинградской публичной библиотеке альбоме М. Ю. Лермонтова, который поэт заполнял в 1840 году на Кавказе, а в 1841 привозил с собой в Петербург, на одном из чистых листов записано:

ЛУКМАН БЕК-МУРЗИН КОДЗОКОВ ДМИТРИИ СТЕПАНОВИЧ КОДЗОКОВ В ПЯТИГОРСКЕ. 89 №

Запись в альбоме М. Ю. Лермонтова

Запись эта мало кому известна, так как внесена в альбом не лермонтовской рукою и поэтому в описаниях лермонтовских автографов не фигурирует. Как попала в альбом поэта фамилия «Кодзоков» — ке установлено. Неизвестно, наконец, кто эту фамилию носил: попыток объяснить происхождение записи, насколько мне известно, никто до сих пор не делал.

Стоит, однако, обратить внимание на то, как начертаны буквы в этой фамилии, и становится ясно — это рука самого Кодзокова, его подпись. В верхней строчке фамилия написана привычной скорописью, с росчерком на конце; во второй строке повторена тем же почерком, но более спокойно к характера подписи не имеет, хотя снова кончается небольшим росчерком.

На первый взгляд может показаться, что Лукман Бек-Мурзин Кодзоков и Дмитрий Степанович Кодзоков разные лица. На самом деле это два имени одного человека с очень интересной и необыкновенной судьбой.

До сих пор широко было известно имя Шоры Бек-Мурзина Ногмова — гениального кабардинца, литератора и ученого, видевшего путь просвещения своего народа в приобщении его к передовой русской культуре, составившего первую грамматику кабардинского языка на основе русского алфавита, создавшего по преданиям и песням «Историю адыгейского народа» — труд, находящийся на уровне лучших исторических исследований своего времени и не утерявший своего значения до сих пор. Теперь к числу первых высокообразованных кабардинцев мы должны присоединить имя лермонтовского знакомца Кодзокова, о котором мало знают даже в его родной Кабарде.

В конце 1820-х годов мать поэта Алексея Степановича Хомякова, Мария Алексеевна, привезла в Москву с Кавказа, куда ездила на воды, мальчика-черкеса Аукмана. Он воспитывался в ее доме и в 1630 году, когда подрос, был окрещен под именем Дмитрия. Считается, что его крестным отцом был Алексей Степанович Хомяков, только что вернувшийся с Балкан, с театра военных действий.

Кодзоков жил в доме Хомяковых в Москве, лето проводил с ними в их тульском поместье Богучарове и, как пишет биограф поэта, «пользовался постоянного дружбою своего крестного отца, отдававшего ему значительную часть своего времени». Имя Кодзокова встречается в письмах Хомякова к родным и друзьям, Кодзоков для него «Митя» и «Митенька», поэт пишет о нем с любовью я лаской. «Хотел письмо отправить с Митею, — обращается он к своему старинному другу Алексею Владимировичу Веневитинову, отправляя Кодзокова в Петербург, — а он совсем не так скоро выехал, как мы ожидали». И дальше: «Отдаст тебе письмо наш Черкес, что прежде Лукман, ныне Дмитрий. Полюби его: малый славный, готовый к труду, умный и дельный. Ему приказано от меня доложить про свои дела, свои хлопоты и надежды, а обещано, что ты поможешь ему советом; я уверен, что ты это сделаешь. Зачем он едет в Питер, история длинная, и он тебе лучше ее расскажет, чем я могу это сделать в письме… Будь здоров, и надеюсь на тебя для Кодзокова». «За Лукмана и за все твои одолжения бесконечно тебе благодарен», — пишет он по возвращении воспитанника.

А. С. Хомяков. Рисунок Э. Дмитриева-Мамонтова

Это выдержки из писем 1839 года; отсюда нетрудно сделать вывод, что вплоть до 1840 года Кодзоков прожил в России.

Из примечания П. И. Бартенева к одному из хомяковских писем, напечатанных в «Русском архиве» 1899 года (№ 7), мы знаем, что, «выросши», Кодзоков «уехал на родину». Эти сведения подтверждаются данными журнала «Мусульманин», выходившего в Париже на русском языке в начале нынешнего столетия (1911, № 14–17). «Кодзоков был сын простого, бедного кабардинца аула Тамбиевского, — пишет автор статьи М. Абаев, — маленьким мальчиком был взят кем-то из служивших на Казказе русских в Россию, где его выкрестили и дали образование, так что он является первым кабардинцем, получившим в России университетское образование. Молодые годы он провел в лучшем литературном кругу 40-х годов прошлого столетия и был вполне интеллигентным лицом и, по-видимому, демократического направления».

Зная, что Кодзокова взял в Россию не «кто-то», а именно Хомяковы и, стало быть, университетское образование он должен был получить в Москве, следовало обратиться к архиву Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Действительно, в МГУ сохранились документы Д. С. Кодзокопа.

Первый — свидетельство, выданное 13 января 1830 года в крепости Нальчикской Кабардинским временным судом «малолетнему узденю Лукману Кодзокову, имеющему от роду двенадцать лет, в том, что он действительно законный сын Кабардинского второй степени узденя Магомета Кодзокова». Содержащиеся в этом документе сведения «1830 год» и «двенадцать лет» дают возможность определить год рождения Кодзокова: 1818.

Второе свидетельство составлено Московской духовной консисторией и выдано не самому Кодзокову, а «отставному гвардии поручику Степану Александровичу Хомякову» — отцу поэта — на случай помещения его воспитанника, «кабардинского узденя Магомета Кодзокова сына Аукмана, нареченного при святом крещении Дмитрием», в публичное учебное заведение. Из документа выясняется, что прошение «присоединить вышеозначенного воспитанника к грекороссийской церкви» было подано С. А. Хомяковым 20 декабря 1829 года. Таким образом, примечание «Русского архива» о том, что Лукман Кодзоков был якобы взят Хомяковыми на воспитание летом 1830 года, когда они находились в Пятигорске, следует считать неправильным. Оно не согласуется ни с датой крещения Кодзокова (4 февраля 1830 года), ни с обращением С. А. Хомякова в Московскую консисторию по поводу Лукмана в декабре 1829 года. Однако вполне возможно, что, отправляясь летом 1830 года в Пятигорск, Хомяковы брали с собою и Лукмана. И, наконец, отчество Кодзокова, «Степанович», заставляет думать, что крестил его не поэт Алексей Хомяков, а Степан Хомяков — отец.

Но самый интересный документ — третий: прошение Дмитрия Кодзокова в правление Московского университета, датированное 7 августа 1834 года. «Родом я из черкесских узденей, — пишет Кодзоков, — от роду имею 16-ть лет, обучался в учебном заведении Г. Профессора Павлова следующим предметам: 1) языкам: русскому, латинскому, греческому, французскому, немецкому, английскому; 2) наукам: закону божию, священной и церковной истории, физике, логике, риторике, географии, статистике, истории русской и всеобщей, арифметике, алгебре, геометрии; 3) искусствам: рисованию и музыке» В заключение он пишет о своем желании «продолжать науки в императорском московском университете» и просит включить его по экзамену в число своекоштных студентов словесного отделения.[12]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});