Королева голод (сборник) - Сергей Антонов

Его тень накрыла газетную полосу. Олег Семенович поднял глаза.

– Вы меня напугали.

– Подкрадываться незаметно – азбука моей профессии. Так-то, старый мудила!

– Позвольте, я не потерплю! – лицо Баглая покрылось пунцовыми пятнами. – В таком тоне…

Оскорбитель ловким ударом выбил из-под редактора табурет. Тот рухнул на грязный пол и поднял подшивку, загораживаясь ей, как щитом.

– Еще как и позволишь, и потерпишь! – мужчина вырвал у Баглая подшивку. – Ага. Ты хотел узнать где искать пропавшего детдомовца?

– Что в этом такого? – пробормотал Олег Семенович. – Вы ответите!

– Конечно, отвечу: люди, мой друг, как шахматные фигуры, а в игре, о которой идет речь, ты – пешка! – мужчина отшвырнул подшивку в сторону, сунул руку в карман и продел пальцы в отверстия стального кастета.

Страх придал Баглаю сил. Он оттолкнулся обеими руками от пола, вскочил и рванулся к двери. Преследователь был начеку, схватил редактора за воротник и с размаху впечатал в седой висок кастет. Удар был нанесен профессионально. Колени Баглая подогнулись, рот раскрылся в безмолвном вопле и он кулем осел на пол. По щеке зазмеилась струйка крови из раны на виске. Убийца спрятал кастет, поднял газетную подшивку, вырвал из нее лист и скомкал его.

– Я бы даже заметил – сбитая пешка! – с этими словами он запихал бумажный комок в раскрытый рот мертвого редактора.

38

Тихонов впервые за последние дни чувствовал себя спокойно и уверенно. Возможно, оттого, что в его жизни появился человек, которого нужно было защищать. Он с нежностью посмотрел на Ольгу. Та спала, бережно положив перевязанную руку поверх одеяла. На лице девушке играла безмятежная улыбка и Сергей, не удержавшись, поцеловал возлюбленную в щеку. Ради этой улыбки он был готов сразиться с ротой чашниковых и легионом древних богов!

Часы на прикроватной тумбочке показывали четверть второго и Сергей с сожалением сосчитал время, которое сможет провести под одним одеялом с Ольгой, чувствуя каждой клеточкой тела ее близость. Утро сулило массу неотложных дел и исключало всякую возможность поваляться в постели. Необходимо было побывать в редакции и осмотреть дом, о котором рассказала Ольга. Журналист был уверен, что найдет там следы пребывания банды Чашникова, а возможно и того, кто был идейным вдохновителем суеты вокруг Тармагураха. Перед мысленным взором Сергея появилось лицо улыбающегося Короткова. А что если ученый свихнулся на почве своих исследований и решил возродить культ забытого божества?

Перебирая в уме различные версии, Тихонов начал проваливаться в сон. Закрывая глаза, он слышал убаюкивающее ворчание холодильника на кухне. Электромеханический мотив периодически стихал, чтобы через несколько минут зазвучать вновь. Сергею даже показалось, что он различает отдельные слова монотонной песенки. Наступила очередная пауза, после которой отчетливо прозвучала фраза на чужом, но очень знакомом языке. Узбекский! Сергей узнал голос говорившего и с ужасом понял, что не спит.

– Кан дей сан, ошна? – вновь донеслось из кухни.

Артур Мамедов интересовался у как идут дела у сослуживца…

Тихонов встал и, цепенея от близости сверхъестественного, двинулся на кухню. Он очень надеялся на то, что стал жертвой слуховой галлюцинации и ничего особенного не увидит. Однако погибший друг сидел, опершись локтями на стол и, приветливо улыбался. На Мамедове была парадная форма десантника. Свой голубой берет он положил на холодильник.

– Как дела, друг? – повторил Артур свой вопрос уже на русском. – В свое время ты не испугался даже отморозков Черного Рашида, а теперь бледнеешь при виде дружелюбного призрака?

– Артур… Я должен просить у тебя прощения, – выдавил из себя Сергей. – Тогда, в апреле…

– Не надо об этом, – призрак сделал протестующий жест рукой. – Мой счет оплачен и закрыт. Я послан, чтобы напомнить о твоем долге.

– Послан? Кем?

– Тем, у которого ты просил помощи и получил ее.

– Понимаю, – Тихонов почувствовал, что к нему возвращается не только уверенность, но и способность иронизировать. – Только странно, что на роль судебного исполнителя он выбрал мусульманина.

– Прежде всего – твоего друга, – Артур степенно пригладил рукой волосы и Сергей заметил, что они значительно длиннее тех, которые были у Мамедова в день гибели. – Для Господа не существует национальностей. Он говорит со всеми на одном языке, а уж от людей зависит понимать или нет слова Всевышнего. Ты удовлетворен таким объяснением?

– Вполне. Итак, что от меня требуется?

– Стереть грязь, само существование которой оскорбляет имя Бога.

– Только-то и всего? Знать бы, какую из множества грязей выбрать!

– Ты уже сделал этот выбор. Точнее его сделали за тебя, – Артур встал, надел берет и, щелкнув каблуками, отдал Тихонову честь. – Удачи, сержант!

В голове Сергея вертелось множество вопросов, но задать их он не успел. За спиной послышались шаги босых ног. Тихонов обернулся. Закутанная в простыню Ольга протягивала ему трубку радиотелефона.

– Это Гончаров. Убит твой редактор.

Сергей взял трубку, в которой раздавался встревоженный голос Игоря и исподтишка взглянул себе через плечо. Кухня была абсолютно пуста.

39

– Ключи! Я спрашиваю, где ключи от «Москвича»! – для того, чтобы привести заплаканную секретаршу в чувство, Тихонову пришлось дать ей пощечину.

– Он держал их в верхнем ящике стола, – всхлипнула Лена.

Сергей вывернул содержимое ящика на пол. Отшвырнув ногой визитки и пачки со скрепками, отыскал связку ключей от автомобиля Баглая. Всегда под завязку заправленный редакторский «Москвич», стоял в гараже на заднем дворе.

Едва Ольга успела устроиться на пассажирском сиденье, Тихонов выехал на дорогу и, игнорируя все правила движения, погнал машину по встречной полосе.

Гончаров сообщил по телефону о том, как встревоженная долгим отсутствием Баглая вахтерша нашла его труп в хранилище.

– Возможно, Чашников лютует. Рядом с телом нашли журнал. В хранилище их полно, но этот – свежий, – закончил свой рассказ Игорь. – Мишина, кажется, говорила о том, что Марат пользовался журналом, как шиной. Он это или нет, но тебе с подружкой лучше не высовываться на улицу до тех пор, пока я не стреножу этого ублюдка.

– И не подумаю!

Сергея взбесил тон, которым Гончаров произнес слово «подружка». Ревнует?

Тихонов и Мишина сразу помчались в редакцию, где впавшая в истерику Леночка вручила журналисту последнее послание Баглая. Одного взгляда на знакомую фамилию было достаточно для того, чтобы Сергей понял: процесс отдачи давнего долга пошел полным ходом. Отсчет жертв начался и только от него зависело, попадет ли в их число отец Кати.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});