Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915 - Леонид Андреев

Любопытные (хором). Мы все, все!

Высокий турист. Полицейский, вы слыхали? Идемте же, господа.

Уходят, горячо жестикулируя. В буфете оживление растет; слышится стуканье пивными кружками и начало громкой немецкой песни. Окончательно заболтавшийся лакей отбегает в сторону, в отчаянии смотрит на небо и салфеткою вытирает потное лицо. Яростные требования: «Кельнер! Кельнер!»

Незнакомец (довольно громко). Кельнер, не можете ли вы дать мне содовой воды?

Кельнер вздрагивает, в ужасе смотрит на небо, отыскивает глазами незнакомца и уходит, делая вид, что не слышал. Яростные голоса: «Кельнер, пива!»

Кельнер. Сейчас, сию минуту! Сейчас. Подходят двое пьяных из буфета.

Дама. Ах, вот и муж! Сюда, скорее иди сюда!

Воинственная дама. Какой негодяй!

Пьяный (отмахиваясь рукою). Эй, вы там, наверху — что, очень скверно? А?

Незнакомец (довольно громко). Скверно. Надоело.

Пьяный. И выпить нельзя.

Незнакомец. Куда там!

Второй пьяный. Ну что ты говоришь, как же он может выпить? Человеку надо умирать, а ты волнуешь его разными соблазнами. Послушайте, мы все время пьем за ваше здоровье. Вам не повредит?

Первый пьяный. Ну что ты говоришь, как это может ему повредить? Это его может только приободрить. Послушайте! Нам, ей-Богу, очень жалко вас, но вы не обращайте на это внимания: мы сейчас опять уйдем в буфет.

Второй пьяный. Посмотри-ка, сколько народу!

Первый. Пойдем, а то упадет он, и буфет закроют.

Появляется новая кучка туристов, во главе ее весьма элегантный господин — корреспондент главнейших европейских газет. Его провожают шепотом почтительного удивления и бескорыстного восторга; многие покидают буфет, чтобы видеть его, и даже кельнер делает легонький крюк, взглядывает быстро, счастливо улыбается и несется дальше, что-то расплескивая из судка.

— Корреспондент, смотрите!

Дама. Ах, Боже мой — а мужа опять нет!

Толстый турист. Петя, Маша, Саша, Катя, Вася, смотрите — это главный корреспондент… Понимаете, самый главный; что он напишет, то и будет.

Катя. Машечка, ты опять не туда смотришь.

Сашка. Лучше бы бутербродов заказали! Я не могу, папаша! Человека надо кормить…

Толстый турист (в упоении). Какая трагедия! Катечка, дружок, ты понимаешь, как это ужасно: такая прекрасная погода — и главный корреспондент! Книжечку вынь, Петя, записную книжечку вынь.

Петька. Я ее потерял, папаша.

Корреспондент. Где же он?

Голоса (услужливо). Вон он, вон!

— Немного выше, еще выше!

— Немного ниже!

— Нет, выше!

Корреспондент. Позвольте, позвольте, господа. Я сам найду. Ага, вон он! Н-да, положение…

Турист. Не хотите ли скамеечку?

Корреспондент. Благодарю вас. (Садится.) Н-да, положение! Очень, очень интересно. (Приготовляет записную книжечку; к фотографам, любезно.) Уже снимали, господа?

Первый фотограф. Да, как же, как же! Дали общий характер местности…

Второй фотограф. Трагическое положение молодого человека…

Корреспондент. Да-а? Очень, очень интересно.

Толстый турист. Слышишь, Сашка: умный человек, главный корреспондент, и говорит: как это интересно. А ты — бутерброды!.. Болван!

Сашка. Так, может, он уже наелся…

Корреспондент. Господа, прошу вас соблюдать тишину.

Услужливый голос. Эй там, в буфете, тише!

Корреспондент (кричит вверх). Позвольте представиться: главный корреспондент европейской прессы, прислан сюда по специальному предложению редакции. Желал бы предложить несколько вопросов относительно вашего положения. Как вас зовут? Ваше имя, общественное положение, возраст?

Незнакомец что-то бормочет.

(В некотором недоумении.) Ничего не слышно. Это он все время так?

Голоса. Да, ничего не разберешь.

Корреспондент (что-то записывая). Прекрасно! Вы холосты?

Незнакомец бормочет что-то.

Не слышу! Женаты, да? Повторите.

Турист. Он сказал, что холост.

Второй турист. Да нет же! Конечно, женат.

Корреспондент (небрежно). Вы так думаете? Запишем: женат. Сколько у вас детей? Что? Не слышу. Кажется, он сказал — трое? Гм… запишем на всякий случай пятеро.

Толстый турист. Ах, какая трагедия! Пятеро детей. Вы подумайте!

Воинственная дама. Врет.

Корреспондент (кричит). Как вы попали в такое положение? Что? Не слышу, громче! Повторите, что вы сказали. (В недоумении, к публике.) Что он говорит такое? У малого дьявольски слабый голос.

Первый турист. Мне показалось, что он крикнул, что он заблудился.

Второй турист. Нет, он сам не понимает, как он попал туда.

Голоса. Он охотился!

— Он лазил по скалам.

— Да нет же, он просто лунатик.

Корреспондент. Позвольте, позвольте, господа, — во всяком случае, он не с неба свалился. Впрочем… (Быстро записывает.) Несчастный молодой человек… уже с детства страдает припадками лунатизма… Яркое сияние полной луны… дикие скалы… сонный швейцар… не доглядел…

Первый турист (второму, тихо). Да ведь теперь новолуние.

Второй турист. Ах, вы думаете, публика понимает что-нибудь в астрономии?

Толстый турист (в восторге). Маша! Обрати внимание — здесь перед тобою наглядный пример влияния луны на живые организмы. Но какая ужасная трагедия: выйти в лунную ночь погулять — и вдруг залезть так, что снять нельзя!

Корреспондент (кричит). Что вы чувствуете? Не слышу. Громче! Ах, вот что! Н-да, положение.

Публика (заинтересованно). Слушайте, слушайте, что он чувствует. Как это ужасно!

Корреспондент (записывает, бросая отдельные громкие замечания). Смертельный ужас оковывает члены… Ледяной страх холодом пробегает по спине… Никакой надежды… Пред мысленным взором проходят картины семейного счастья: жена делает тартинки, пятеро детей ангельскими невинными голосами выражают нежнейшие чувства… Бабушка в кресле, с трубкой… то есть дедушка с трубкой, а бабушка… Взволнован сочувствием публики… Выразил предсмертное желание, чтобы последний вздох его был напечатан в нашей газете…

Воинственная дама (возмущенно). Как он врет!

Маша (уныло). Папа, дети, смотрите — он опять начинает валиться.

Толстый турист (сердито). Не мешай! Тут такая трагедия, а ты… Ну чего таращишь глаза?

Корреспондент (кричит). Держитесь крепче! Так, так! Последний вопрос: что бы вы хотели передать вашим согражданам, уходя в лучший мир?

Незнакомец (слабо). Чтобы все они пошли к черту.

Корреспондент. Что? Ах, да! (быстро записывает.) Горячая любовь… Последнее прости… Решительный противник закона о полноправности негров… Последний завет, чтобы никогда эти черномазые…

Пастор (запыхавшись, раздвигает толпу). Где же он? Ах, вот! Несчастный молодой человек! Господа, здесь еще никто не был из лиц духовного звания? Нет? Благодарю вас. Неужели я первый?

Корреспондент (записывает). Потрясающий момент… Появился священник… Все замерли в ожидании, многие плачут!..

Пастор. Позвольте! Позвольте, господа. Заблудшая душа желает последнего примирения с небом. (Кричит.) Не желаете ли вы, сын мой, примириться с небом? Откройте мне ваши грехи, и я немедленно дам вам отпущение. Что? Не слышу.

Корреспондент (записывает). Рыдания потрясли воздух. В трогательных выражениях служитель церкви увещевает преступника, то есть несчастного… Со слезами на глазах, слабым голосом, несчастный благодарит…

Незнакомец (слабо). Если вы… не отойдете, я прыгну вам на голову. Во мне шесть пудов.

Все испуганно отскакивают и прячутся друг за друга.

Голоса. Падает, падает!

Толстый турист (в волнении). Маша, Саша, Петя!

Полицейский (энергично). Место, прошу очистить место.

Дама. Нелли, скорей беги за папой, скажи — падает.

Фотограф (в отчаянии). Боже мой, а у меня катушка вся. (Мечется, жалобно смотря на незнакомца.) Одну минутку, я сейчас. Они у меня там, в пальто. (Отходит несколько, продолжая глядеть на незнакомца, и опять возвращается.) Нет, не могу, но если… Ах, Боже мой! Они у меня там, в пальто! Я сейчас, сию минуту. Вот положение!