Невольница. Книга 1,5 : Мы не можем (не) быть вместе - Сара Ривенс

мне пофиг, привыкай к этому, — отрезал кузен, мрачно глядя на нее.

Я написал Белле, пока они спорили.

Белле:

> Ты спишь?

— Мне насрать! — рявкнул Эш, ударив кулаком по столу.

— ТЫ ВРЕШЬ! — крикнула Киара, тыча в него пальцем.

От Беллы:

> Нет, не могу уснуть.

Я пробежался пальцами по клавиатуре.

Белле:

> Если хочешь, подожди меня, приеду меньше чем через час.

— ПЕРЕСТАНЬ ВЕСТИ СЕБЯ КАК МУДАК!

— Я НЕ ХОЧУ ВЫДАВЛИВАТЬ ИЗ СЕБЯ СЛЕЗЫ РАДИ ТВОИХ ПРЕКРАСНЫХ ГЛАЗ, КИАРА.

От Беллы:

> Я подожду тебя. Как ты?

— Вот честное слово, однажды твое каменное сердце разобьется, — пообещала Киара. — И причиной тому будет Элла.

— Она уехала! — бросил кузен, закатив глаза к небу.

— Когда она поймет, что ты всего лишь бессердечная тварь, она найдет другое место и будет жить счастливо с человеком, который УМЕЕТ ПОКАЗЫВАТЬ ЧУВСТВА.

Взгляд Эша тут же потемнел.

Белле:

> Голова сейчас взорвется. Хочу просто уснуть рядом с тобой.

— Я тебя презираю! — взревела Киара. — Посмотри на себя! Ты задушил в себе все человеческое. Ты заставляешь людей, которые тебя любят, страдать от…

— Киара, хватит, — сухо перебил Эш. — Я спущусь к другой сучке, чтобы заставить ее наконец-то заговорить. А когда закончу с ней, продолжишь монолог о моих несуществующих чувствах к моей бывшей невольнице.

Он встал. Я крепко держал Киару, чтобы она не прыгнула на него.

— Я сейчас его замочу! — зарычала она, вырываясь.

— Да, но он пошел мочить Изобел, потому что ты реально довела его до ручки.

В тот вечер мы все были взвинченные, потерянные и злые.

— Бен, — тихо позвала Элли. — Можешь присмотреть за Тео, пожалуйста?

Я кивнул и взял за руку малыша своей невольницы. Элли вернулась в Калифорнию, как только узнала о Рике. Наконец-то у Киары появился кто-то, с кем она могла разделить свое горе.

— Мама сказала, что папа ушел, — признался Тео, посмотрев на меня.

Он зовет Рика папой. Так было проще для него, и Рик воспитывал его как своего сына. Грустно было думать о том, что Тео будет расти без отца, как мы с Кайлом.

Я опустился перед ним на корточки.

— Ушел, дружище, но не переживай, там ему намного лучше, — сказал я, слегка улыбаясь.

— А кто останется с нами?

Я смотрел на него, и горло у меня сжалось. Я тоже задаюсь этим вопросом, малыш… Я тоже…

— Я останусь, — заверил я, кладя руку ему на плечо. — Я позабочусь о тебе и твоей маме.

Возможно, у меня не получится занять место Рика в сердце Тео, но я обещаю заботиться о нем как о младшем брате. Это я могу тебе пообещать, Рик. Ублюдок ты этакий.

— Эш не приедет? — спросила Элли, вернувшись к нам.

Она была в черном, как и все присутствующие.

Общий траур по человеку, нагадившему нашей семье.

— Нет.

Ее глаза все еще были опухшими и красными, как и глаза Киары. Ее губы задрожали, когда она увидела мою мать, которая выходила из церкви в сопровождении матери Киары. Вид у обеих был убитый.

— Иди ко мне, — сказал я, обнимая Элли.

Она разрыдалась:

— Это ужасно…

Тело Рика обнаружили в старом доме дяди Роба, там же, где мы нашли тест на отцовство. Он повесился прямо у входа.

Элли горько плакала в моих объятиях, а я нежно гладил ее по спине. Ее сын разглядывал траву, а точнее, улитку.

Собралась почти вся моя семья и родственники Рика: Шон, Кайл с Сэмом, Эбби, сестра Эша, вернувшаяся из Греции, и остальные мои кузены. Проститься с Риком пришли и самые близкие сотрудники сети. Только Эллы не было. Эш наотрез отказался позвать ее на похороны из соображений безопасности, но ей обо всем рассказали.

Элли выскользнула из моих объятий, и я поправил свой черный пиджак. Она вытерла слезы и понесла сына в уборную. Я взял телефон. Мне нужно было поговорить с Беллой, просто чтобы отключиться и услышать ее успокаивающий голос. Но, заметив, что ко мне идут Сэм и Кайл, я снова отложил это на потом.

— Он действительно не пришел, — сказал Кайл.

Он имел в виду Эша.

— Ага, — буркнул я, предлагая им сигареты, от которых они не отказались.

Вдохнув первую дозу никотина, Сэм проговорил:

— Он поступил как трус.

— Не то слово! Еще и оставил нас разбираться со своим безумным сыном, — прорычал Кайл. — Кстати, вы нашли его?

Я покачал головой.

— Мы знаем только то, что он скрывается где-то в Калифорнии.

Сразу после ссоры с Киарой Эш рвал и метал. В тот же вечер мы сходили к Изобел, которая уже больше месяца содержалась в штабе. Хоть Уильям и носа не высунул для ее спасения, Изобел отказалась раскрыть его местонахождение. Но в ту ночь Эш еще больше разозлился. И дело наконец сдвинулось с мертвой точки.

Эш толкнул дверь и ворвался в подвал, где находилась его бывшая.

— Отпусти меня или убей! — прошептала ослабевшая Изобел.

— ЗАТКНИСЬ! — рявкнул кузен. — Я сейчас очень зол, Изобел. Просто крайне зол.

Она закрыла глаза, но послушно замолчала.

— Я спрашиваю в последний раз: где он?

Изобел не ответила. Как обычно.

Это она зря. Не надо так сегодня. Только не в этот вечер.

Эш посмотрел на нее убийственным взглядом, но она будто застыла в оцепенении. Она похудела, смуглая кожа побледнела. Видеть это было почти больно.

— Значит, ты отказываешься сотрудничать, — сказал Эш, отходя от нее. — Отлично. Я как раз хотел выпустить пар, скажи спасибо Киаре.

Та смерила его взглядом. Не обратив на нее ни малейшего внимания, он разглядывал предметы на столе.

— Скажи, Изобел, сколько органов чувств тебе нужно для работы?

Ее лицо дернулось. Затаив дыхание, я прошептал Киаре:

— Напрасно ты упомянула Эллу.

Киара пожала плечами и откинулась на спинку стула, чтобы полюбоваться зрелищем. Эш держал двумя пальцами чистый лист бумаги, ожидая ответа. Но Изобел ничего не сказала. И он продолжил:

— Тебе явно нужен вкус, да и обоняние, чтобы ты могла различать ароматы парфюмов, — перечислял Эш, помахивая бумажкой. — Слух, чтобы всегда быть начеку, осязание и, наконец, зрение.

Он сел на стул лицом к своей бывшей, которая смотрела на него, не понимая, куда он клонит.

— Но что происходит с невольницей, если она лишается одного из чувств? Что происходит с человеком, если его лишить одного из чувств? Инвалидность…

Я нахмурился и нервно сглотнул. Что он делает? Я уже ничего не понимал.

— Говори, где он!

— Гори в аду! — выплюнула она,