Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - Александр Анатольевич Васькин

летописях. В сентября 1552 года у Ростокина народ встречал царя Ивана Грозного.

Об этом счел нужным рассказать Николай Карамзин. Причем историк пишет не о селе, а о деревне: «Коляска дожидалась меня в деревне Ростокино, которая достойна примечания для любителей истории. Тут народ московский, всегда усердный к добрым государям своим, встретил царя Иоанна Васильевича, когда он, взяв Казань, с торжеством возвращался в столицу, еще не обагренный кровию подданных, истинных бояр русских, еще не грозный истребитель невинных новогородцев, славнейших детей древней России, но юный герой, украшенный лаврами славы, и нежный супруг прелестной Анастасии, столь любезной для историка, во-первых, по ее кротким добродетелям, во-вторых, и потому, что брачному союзу Иоанна с нею обязаны мы царствованием фамилии Романовых, которая успокоила и возвеличила Россию. Известно, что главною причиною избрания в цари Михаила Феодоровича было свойство его с Иоанном через Анастасию. Летописи говорят, что все пространство от города до ростокинского моста (то есть семь верст) было занято радостными московскими жителями, которые, следуя собственному побуждению, спешили скорее преклонить колена перед своим государем; спешили изъявить ему благодарность за то, что он сокрушил грозное татарское царство. Немногих победителей народы благодарили столь искренно! В сем случае польза была явная для России, и государь не имел нужды доказывать ее подданным. Осада и приступ стоили крови; но вдовы и сироты жаловались только на судьбу, а не на царя своего. Приняв народную благодарность, он снял с себя воинскую одежду, надел корону Мономахову и в величественном смирении пошел за крестами в город».

Таким образом, сооружение акведука стало вторым по времени масштабным событием, связавшим Ростокино с историей нашего государства. Ростокинский акведук так и остался самым длинным, еще два акведука в составе Мытищинского водопровода находились в районе слияния Яузы с рекой Работней (западнее Ярославского шоссе) и через реку Ичку у Московской кольцевой автодороги. В настоящее время они утрачены. Маршрут золотой (исходя из астрономической стоимости всего сооружения) воды по проекту Бауэра был таков: вода из подземных ключей поднимается в кирпичные бассейны, коих было более сорока, откуда самотеком по подземной кирпичной галерее шириной в метр, высотой в полтора метра и протяженностью около 16 километров поступает через долину Яузы по Ростокинскому акведуку на Сухаревку, а от нее к Самотечной площади. Завершался водопровод на Трубной площади бассейном с фонтаном. Неподалеку, на Неглинной улице, соорудили два водоразборных фонтана.

Торжественный пуск водопровода, называемого также и Екатерининским, состоялся уже в царствование внука императрицы – Александра Павловича – 28 октября 1804 года. Александр I, кстати, также добавил деньжат, почти 200 тысяч. «Вестник Европы» поведал читателям: «Вода, добежав до Трубы, близ Рождественского монастыря, наполняет обширное водохранилище, для всех открытое, устроенное на возвышенном месте, помещенное в ротонде, имеющей три входа; ниспадая из него внутрь земли круглою трубою в виде гладкого столпа, к дальнейшей цели летит стрелою, и в разных местах поднимаясь на воздух, упадает в неисчерпаемые водоемы: здесь в виде кристального снопа, возникшего из груды камней; там, быстрыми ручьями, текущими из куска гранита; тут, в образе прозрачного намета, брошенного рукою случая на полуколонну. Наполнив водоемы, низливается по мере прилива в отверстия, устроенные наравне почти с краями их, и избыток дарит реке».

Проектная мощность водопровода составила 300 тысяч ведер в день, но и этого растущему населению Москвы хватало не полностью. К тому же качество мытищинской воды вскоре ухудшилось – если бы вся она поступала по навесному акведуку, то есть не смешивалась с грунтовыми водами, а тут уже постепенно подземная галерея местами стала обваливаться, следовательно, вода до конечного потребителя доходила не такой чистой, как из ключей. Недостатки проектирования, невнимание к специфике московской почвы серьезно снизили эффективность водопровода и вложенных в его сооружение колоссальных государственных средств. Многие москвичи, преимущественно бедного сословия, как и прежде, брали воду из прудов и рек.

Карамзин отмечал: «Я увидел недалеко от дороги прекрасный водовод, и пошел смотреть его. Вот один из монументов Екатерининой благодетельности! Она любила во многом следовать примеру римлян, которые не жалели ничего для пользы иметь в городах хорошую воду, столь необходимую для здоровья людей, необходимее самых аптек. Издержки для общественного блага составляют роскошь, достойную великих монархов, роскошь, которая питает самую любовь к отечеству, нераздельному с правлением. Народ видит, что об нем пекутся, и любит своих благотворителей. Москва вообще не имеет хорошей воды; едва ли двадцатая часть жителей пользуется Трехгорною и Преображенскою, за которою надобно посылать далеко. Екатерина хотела, чтобы всякий бедный человек находил близ своего дому колодезь свежей, здоровой воды, и поручила генералу Бауеру привести ее трубами из ключей мытищинских… Я уверен, что всякий иностранный путешественник с удовольствием взглянет на сие дело общественной пользы».

Ростокинский акведук, 1890-е годы

Недостатки московского водоснабжения требовали периодического его обновления, в итоге Мытищинский самотечный водопровод пережил три реконструкции. Первая проводилась уже через два десятка лет, в 1826–1830 годах, по проекту инженера генерал-майора Николая Ивановича Яниша. Скорейшее начало реконструкции спровоцировал крупнейший обвал подземного трубопровода. В районе села Алексеевского соорудили водокачку (впоследствии Алексеевская насосная станция имени В. В. Ольденборгера), откуда вода шла в бак, что был установлен на втором ярусе Сухаре-вой башни. Из него вода раздавалась по пяти трубам к разборным фонтанам: Шереметевскому (у Сухаревки), Никольскому (на Лубянке), Петровскому (на Театральной площади), Воскресенскому (на Воскресенской площади у входа в Александровский сад) и Варварскому (на Варварской площади). Инженер Яниш потратил на осуществление реконструкции свои личные средства.

В 1830 году опять же по причине плохого качества воды в Москве разразилась очередная эпидемия смертельной болезни, на этот раз холеры. Москвичи умирали как мухи, все попрятались по домам и сидели подобно зайцам в своих норах. Недовольство населения по всей империи привело к многочисленным бунтам, один из которых – в Петербурге – пришлось усмирять лично Николаю I, о чем писал Пушкин, не смогший прорваться к своей невесте Наталье Гончаровой. Москву окружили военными заставами, город оказался в блокаде. Царь даже приехал в Москву, опасаясь волнений и здесь. Но Первопрестольная повела себя лучше, чем в 1771 году, – ни одного врача-немца не убили. Так вопрос чистой воды приобрел политический подтекст.

С каждым годом необходимость постройки нового водопровода становилась все более очевидной, но где взять столько средств? Тем более что казна то и дело затягивала свой и без того тонкий пояс потуже –