Первое правило волшебника - Терри Гудкайнд

Он вложил в этот удар все свои силы. Меч летел все быстрее, все вернее. Неотвратимо. Магия вскипала вместе с порывом Искателя. Ричард перевел взгляд с меча противника на его ледяные голубые глаза. Меч Истины следовал за взглядом Искателя. Он услышал собственный крик. Противник держал меч над головой, чтобы отразить надвигающийся удар.

Ричард не видел ничего, кроме противника. Гнев магии вырвался на свободу, и никакая сила уже не могла помешать Ричарду пролить кровь. Он потерял рассудок, позабыл все прочие стремления, прочие цели. Он был смертью, заброшенной в жизнь.

Время словно остановилось. Не отводя взгляда от голубых глаз противника, Ричард отчетливо видел боковым зрением, как Меч Истины, преодолев бесконечное расстояние, коснулся вражеского меча. Он увидел во всех подробностях, как тот меч медленно, очень медленно разлетелся на раскаленные осколки, как тяжелый клинок, переворачиваясь, поднялся в воздух, как блеснуло на солнце лезвие. Меч Искателя, направляемый силой магии и силой гнева, опустился на противника, коснулся кольчуги, заставив голову слегка отклониться, разрубил металл и опустился до голубых глаз.

Металлические звенья дождем посыпались на землю.

Воздух наполнился кровавым туманом. Ричарда охватило возбуждение. Он видел, как беспорядочно смешались от удара клочья светлых волос, кости, мозг. Как меч прокладывает себе дорогу сквозь алый воздух, рассекая изуродованные осколки черепа, продолжая путь. Как оседает изуродованное тело, словно лишившись костей. Как оно падает на землю. Капли крови взлетели в воздух и дождем пролились на Ричарда. Он ощутил горячий, пьянящий вкус во рту. Новые капли крови, огромные и вязкие, упали в грязь.

Осколки кольчуги и разлетевшегося вдребезги меча все падали и падали. Все вокруг окрасилось с алый цвет.

Носитель смерти стоял над поверженным врагом, залитый кровью. Он испытывал неведомые раньше ощущения. Ричард задыхался от восторга.

Выставив перед собой меч, он огляделся в поисках новой угрозы. Ее не было.

И тогда мир вдруг взорвался.

Ричард вновь стал различать предметы. Он увидел широко распахнутые глаза Кэлен, и тут боль бросила его на колени и согнула пополам.

Меч Истины выпал у него из рук.

Ричард вдруг осознал происшедшее. Он убил человека. Нет, хуже: он убил того человека, которого хотел убить. Неважно, что он защищал другого.

Он хотел убить. Он жаждал этого. Он никому не позволил бы стать на своем пути.

Образ меча, рассекающего голову противника, вновь и вновь вспыхивал в его мозгу. Ричард не мог от этого избавиться.

Жгучая боль, равной которой Ричард доселе не испытывал, заставила его схватиться за живот. Он раскрыл рот, но не смог издать ни звука. Он мечтал потерять сознание, лишь бы избавиться от боли, но и этого не мог сделать.

Ничего. Все исчезло. Осталась только боль. Как прежде не существовало ничего, кроме жажды убийства.

Боль лишила его зрения. В каждом мускуле, в каждом органе его тела полыхало пламя, пожирая его, изгоняя воздух из легких. Он корчился в предсмертных судорогах. Ричард повалился на бок, подтянув колени к животу.

Наконец раздались крики боли, как раньше — крик гнева. Ричард почувствовал, что жизнь покидает его. Сквозь боль и смятение он понял, что, если сейчас это не прекратится, он навсегда потеряет разум. Более того, он потеряет и жизнь. Магия меча разрушала его. Раньше Ричард и подумать не мог, что существует такая боль. Теперь он не представлял себе, что когда-то ее не было. Ричард чувствовал, как страдание лишает его рассудка, и молча молил о смерти. Если ничто не изменится, и быстро, то он ее получит.

И тут, в предсмертном тумане, он осознал и понял эту боль. Боль была подобна гневу. Она растекалась по нему так же, как и гнев меча. Ричарду было хорошо знакомо это ощущение: магия. Распознав магию, он немедленно попытался обрести власть над болью. Как над гневом. Он знал, что должен победить боль или умереть. Ричард спорил сам с собой, доказывая необходимость своего страшного поступка. Тот человек обрек себя на смерть сам: ведь он собирался совершить убийство.

Наконец Ричард усмирил боль, как раньше усмирил гнев. Пришло облегчение. Он выиграл обе схватки. Боль исчезла.

Ричард тяжело дышал, лежа на спине. Кэлен стояла на коленях и отирала его лицо влажной, холодной тряпицей. Отирала кровь. На лбу ее залегли морщины, по щекам струились слезы. Капли крови убитого прочертили на ее лице длинные полосы.

Ричард поднялся на колени и взял у нее из рук тряпицу, чтобы стереть кровь с ее лица. Стереть из ее памяти то, что он совершил. Кэлен обвила его руками, обняв так крепко, что Ричард удивился, откуда у нее взялась такая сила. Он прижал Кэлен к себе. Тонкие пальцы гладили его шею, волосы.

Она склонила голову ему на плечо и разрыдалась. Ричард не верил в то, что она снова рядом. Он больше ее не отпустит. Никогда.

— Прости меня, Ричард, — всхлипывала Кэлен.

— За что?

— За то, что тебе пришлось ради меня убить человека.

— Все хорошо! — Он успокаивал ее, гладя по волосам.

Кэлен покачала головой.

— Я знала, какую боль принесет тебе магия. Вот почему я не хотела, чтобы ты схватился с теми, в трактире.

— Кэлен, Зедд сказал, что гнев защитит меня от боли. Не понимаю. Я просто не мог быть в большей ярости.

Кэлен отстранилась, накрыла его руки ладонями и сжала их, словно желая убедиться, что Ричард на самом деле здесь.

— Зедд велел мне позаботиться о тебе, если ты убьешь человека Мечом Истины. Он сказал, что говорил тебе правду о защитном действии гнева, но в первый раз все совсем иначе. Магия испытывает Искателя болью. От этого тебя ничто не могло уберечь. Он говорил, что не может рассказать тебе все, потому что это заставит тебя медлить и доведет до беды. Он сказал, что магия должна слиться с Искателем при первом смертельном ударе, чтобы убедиться в чистоте его помыслов. — Она сжала его руки. — Зедд сказал, что магия может сотворить с тобой нечто ужасное. Она испытывает болью, и это испытание определяет, кто будет слугой, а кто господином.

Ричард, пораженный, откинулся назад. Эди говорила, что чародей что-то от него скрывает. Зедд за него очень беспокоился. Ричарду стало жаль старика.

В первый раз он по-настоящему понял, что значит быть Искателем. Понял так, как не дано понять никому, кроме Искателя. Носитель смерти. Теперь он осознал это. Осознал, как он использовал магию, как магия использовала его и как они слились в единое целое. Хорошо это или плохо, но такое больше не повторится. Ричард почувствовал, что самое затаенное его желание исполнилось. Свершилось. И возврата к тому, кем он был прежде, уже нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});