The Мечты. О любви - Марина Светлая

на песок возле шезлонга и снова посмотрел на Евгению. Долгим таким взглядом. Правда мало что выражающим, поскольку он и сам едва ли понимал, что чувствует прямо сейчас, встретившись с ней. С Мечтой. Надо было что-то про Канаду отвечать, но он уже не помнил вопроса.

Мечта открыла было рот, чтобы исправить недоразумение и объяснить, что Андрюшка не ее сын. Но тут же и закрыла, только в глазах чертенята заплясали. В сущности, с Юлькой он тоже был знаком когда-то давно. Женя поправила Царевичу кепку и перевела взгляд на строителей, где Лизон бухтела на Сашку.

— Ты не видишь, что ли, что у тебя сейчас башня рухнет? Укрепи основание.

— Зато она будет красивая, — отозвался Сашка, выкладывая из ракушек незамысловатый узор.

— Очень красивая! — тут же поддакнула подошедшая Женечка с ведром и по-деловому выдала новую идею: — А почему у вас рва нет? У замка должен быть ров! Па, скажи!

— Говорю, — согласился Артем Викторович, нехотя отвлекаясь от Жени-взрослой, и вернулся в исходную позицию, нужно же было что-то нормальное спросить: — А вы все там же работаете? Или из декрета уже… к-хм… не вернулись, простите?

— Вернулась, и меня даже уговорили побыть главным бухгалтером, — рассмеялась Евгения Андреевна, — правда недолго. Быть главным, в чем угодно — точно не мое. А в прошлом году Роман основал благотворительный фонд, и я ушла из университета.

Откладывая в голове имя ее мужа, Артем усмехнулся. Вряд ли вышло весело, но как уж вышло.

— Значит, вы теперь Моджеевская?

— Андрей! — снова раздался Лизкин голос. — Иди к нам, будем ров копать.

Царевич, все это время тусивший на песке рядом с теткой и Юрагой, но явно подзабывший о собственной миссии охранника своих женщин от чужих дядей, подорвался на ноги и резво рванул к остальной детворе с самосвалом подмышкой.

— А вы так и не рассказали, как вы устроились, — сказала Женя.

— Да нормально устроился… работаю, там же, правда повыше уже, чем начинал. Возможно, осенью перееду на родной материк. У нас в Нидерландах головной европейский офис, мне предложили возглавить, пока думаю. С одной стороны — рост, с другой — билет к окончательному причалу, а я не уверен, что готов куда-то причалить… и от Жени далеко. Мы вот пользуемся ее временной свободой, развлекаемся здесь, а я, вроде как, думаю…

— Почему далеко? — спросила она для поддержания разговора, хотя причина и без того была понятна, если подумать. Но Евгении Андреевне было не до раздумий о семейных перипетиях Артема Викторовича. В этот момент она озадаченно наблюдала, как Лизавета Романовна руководит рытьем рва, норовящего превратиться в настоящий окоп.

— Жена вряд ли согласится на переезд, у нее не самое крепкое здоровье, очень подвержена влиянию климата, — торопливо, пожалуй, даже слишком торопливо, сообщил Юрага. Потом запоздало вспомнил, что когда-то они с Женей были на «ты». И он целовал ее в щечку и иногда забирал с работы. Вот дурак… наверное, она и смотрела тогда на него как на дурака.

Теперь у нее трое детей… от того же мужчины, которому он проиграл в прошлом. И ведь решились же!

Впрочем, Юрага тоже однажды решился. Решился и закрутил роман с собственной начальницей. Или это она решилась. Мелисса была его ровесницей и однажды, уже когда все закончилось, сказала, что просто хотела родить ребенка, мужчины ее интересовали мало — работа всегда была интереснее. То, что вспыхнуло у них с Артемом, в ее планы никогда не входило и более того — выбивало из привычной колеи. Свою влюбленность она считала блажью, а он — глупостью. Но все же вместе они провели несколько совершенно головокружительных недель и слишком быстро разочаровались, даже еще не съехавшись. Не получилось.

А Женечка вот… получилась. И в ней уже ни Артем, ни Мелисса не разочаруются никогда. Странно, но Мел и имя понравилось, которое он предложил. И в том, что касалось дочери, между ними царило полное согласие. У них была идеальная беременность, проведенная почти полностью в офисе, идеальные партнерские роды, и даже жили они в одном квартале, в нескольких минутах друг от друга. Потому что так было удобно. Почти гостевой брак. Только Мелисса по-прежнему была замужем за работой, а ему — никто не мешал заводить новые отношения.

Потому что с Мечтой не сложилось.

Мечта сидит к нему в полупрофиль и полностью поглощена детьми, тогда как он может беспрепятственно изучать ее черты, такие же красивые, как раньше. Она просто стала старше, но оставалась собой. Его самой большой Мечтой.

— А что наш Главдракон? — вдруг спросил Юрага. — Неужели добровольно оставил пост?

— Главдракон? — переспросила Женя и рассмеялась. — Это самая удивительная история, которая могла случиться. Лет пять назад наш Главдракон перешла комендантом в общежитие военно-инженерного колледжа. Ташка утверждала, что у нее роман с кем-то из деканов, ну или как там они называются у военных. Ташкины сведения, впрочем, как и прежде, надо делить в лучшем случае на два. Но наша Любовь Петровна безусловно нашла себя в командовании курсантами. Порхает, словно бабочка.

— Роман и Горбатова? — Юрага присвистнул. — Рано, рано меня выперли, я бы на это посмотрел. А Ташка что? Семья? Дети? Как там ее Андрейка?

— А у Ташки точно роман. С технологом кондитерской фабрики. Андрейку она бросила. Достал он ее своими пьянками. Вот она собрала сына — и ушла.

— Хм… Ташка-пташка… сразу же было понятно все, чем закончится, — пожал плечами Юрага и улыбнулся. Почесал лоб, взглянул на дочь, которая, видимо, очень даже спелась с мальчиком Сашей и настойчиво ему втирала, что ей срочно понадобился такой ров, чтобы вел к морю. Мальчик, кажется, вдохновился и теперь, что называется, «играл мышцами», в смысле — копал.

Снова перевел взгляд на Евгению Андреевну. И сказал:

— Вы знаете, здорово, что мы увиделись. Я хотя бы буду знать, какая вы теперь, Женя.

Она тоже некоторое время смотрела на детей. Пока Сашка и новая подружка копались в песке, Андрей, оставшийся вдруг без надзора старших детей, воспользовался случаем и возводил самостоятельно башню, в то время как Лизка, делая вид, что ничего не замечает, занималась украшательством Сашкиной.

— Изменилась? — весело спросила Женя, повернувшись к Юраге.