«Если», 2004 № 04 - Журнал «Если»

Иной раз популярность сериала рождается из чувства большой социальной обиды. Так, начало 1990-х породило мощный антизападнический импульс, отливавшийся порой в весьма причудливые формы. Неоязыческая в своей основе славянокиевская фэнтези получила широкую популярность именно на волне масштабного общерусского чувства: «Мы унижены и оскорблены». И сериал «Княжий пир», создававшийся целым рядом авторов под эгидой Юрия Никитина, неизменно находил читателей, пока трюмы этого броненосца не были перегружены крайне посредственными, с чисто литературной точки зрения, авторами. Как же этому сериалу не быть раскупаемым, если главный его девиз формулируется просто и понятно: «Дай в рыло басурману!».

Другой пример — фэнтезийный сериал Марии Семёновой о суровом воине-девственнике Волкодаве. В нем не столь уж легко найти модели, с которыми могли бы отождествить себя женщины-читательницы. Да, есть в сериале могучая и мудрая наставница Волкодава в боевых искусствах. Есть умница и красавица кнесинка Елень. Вообще, второстепенных женских типажей, развернутых в самостоятельные характерные персонажи, у Семёновой достаточно. (Но в центре позиции — мужчина. Так в чем залог широкой популярности Семёновой? Да в том, что этот мужчина блистательно воплощает в себе сокровенные женские чаяния: видеть буйное и опасное мужское начало на службе у женской мудрости и гармонии. Мужчина, которому в культурный код вписано служение женщине как основной жизненный императив — чем не заветная мечта феминного мира? Конечно, успех. Более того, успех, крепнущий от повторения, — а Семёнова не особенно щедра на новые сюжетные придумки.

Мастером «мужского» сериала в современной российской фантастике по праву считается Василий Головачёв. Его «Реликт», «Запрещенная реальность» и «Катарсис» — своего рода антитеза семёновскому Волкодаву. Если первый — мечта женщины, то герои Головачёва словно сошли с плакатов или буклетов, предназначенных для желторотых тинэйджеров, мечтающих о лаврах Брюса Ли и Джеки Чана. Да и конфликты здесь чисто мужские: всевозможные разборки и выяснения отношений между «хорошими» парнями и «плохими». Зло, конечно, не сдается. Вновь и вновь оживают злодеи, давая автору повод сочинить очередную серию боевика. Но и добро в лучших традициях нашей литературы у Головачёва с кулаками. И вечный бой, покой нам (читателю, ожидающему очередную порцию «экше-на») только снится.

Самый большой по объему фантастический сериал на постсоветском пространстве создал Алекс Орлов. Выполнен он в стиле космооперы. Звездолеты, десантники, спецслужбы, элитные подразделения и чуть-чуть эзотерики в качестве приправы. Причина успеха сериала прочитывается по его названию — «Тени войны». Много космических батальных сцен, а также сражений «на поверхности», но с применением оружия будущего. Написано незамысловато, но задорно. Точка. Добавить нечего. Реакция тех, кто «подсел»: повторять, повторять и повторять. Едва попытался Алекс Орлов воткнуть в сериал более сложную вещь («Ловушка для змей») и сразу получил залп негодования, мол, «нам такое не нужно»…

Сейчас тот же Орлов пытается (и небезуспешно) сыграть на другом поле — на приколах. В 2003 году вышли его романы «Тютюнин против ЦРУ» и «Тютюнин против инопланетян» — это, видимо, начало нового сериала. Текст построен как бесконечный каскад анекдотических ситуаций. Кушает российский любитель фантастики? Вполне. Орлов, как видно, «спинным мозгом чувствует»: массовому потребителю наслаждение дается грубыми способами, изысканная ласка хороша для более камерной аудитории.

Юмористический сериал, к которому тяготеют вышеупомянутые романы Алекса Орлова, тоже имеет уже свои классические образцы, на которые ориентируются авторы, стремящиеся получить популярность и высокие тиражи. Звездой первой величины здесь, несомненно, является Андрей Белянин с его «Тайным сыском царя Гороха». Детективно-сказочный сюжет, очень неплохо выписанные фольклорные персонажи, сочный язык. И все это густо замешано на апологии русского национального характера и мессианской роли России. В этом секрет успеха белянинского сериала. Но уже у эпигонов астраханского писателя то же самое выглядит вторично и невкусно. Сериалы Лютого о Рабин Гуте, Шелонина и Баженова о Лукоморье пестрят штампами, несмешными шутками и неуклюжими литературными приемами, вроде того, что персонажи русского или западного фольклора начинают говорить на сленге новорусских братков. Ну, раз или два это еще проходит. Но когда превращается в единственное средство достижения комического эффекта, начинаешь испытывать недоумение.

* * *

Другим практически беспроигрышным приемом, используемым сериальщиками для привлечения массового читателя, является «клубничка». Бесконечный поток романов о приключениях Ричарда Блейда, поставленный на конвейер доморощенными парни и десадами, изобилует сочными постельными сценами, перемежающимися батальными картинами. К счастью, в последнее время этот вал потихоньку сошел на нет. Очевидно, наша отечественная аудитория уже попросту объелась эротикой.

Хотя, следует признать, что дьявольскому искушению поддаются и некоторые талантливые авторы, освоившие ремесло сериалописателей. Вспомним хотя бы сериалы Александра Зорича о Своде Равновесия или «Одиссей покидает Итаку» Василия Звягинцева. Герои последнего — эдакие могучие супермены, окруженные сногсшибательными красавицами, решают судьбы мира, перекраивают по собственному усмотрению историю, а в промежутках между заботами о судьбах человечества предаются неупорядоченным половым связям. Каждый из них имеет свою постоянную даму сердца, что отнюдь не мешает закрутить легкую, ни к чему не обязывающую интрижку с подругой соратника. Так, из спортивного интереса. И если в первых книгах сериала сцены «грехопадения» еще хоть как-то психологически мотивируются, то в последующих они вводятся походя, без всякой «прелюдии». Писатель чувствует, что сюжет как-то буксует, и просто разбавляет его «клубничкой», внося элемент оживляжа.

История — это вообще излюбленное поле для авторов сериалов. Автор произведения на историческую тему, обращаясь к той или иной эпохе, всегда преследует какие-то свои, ведомые лишь ему одному цели. То ли он хочет провести исторические параллели с современностью, не имея возможности говорить открыто, то ли нуждается в особом, экзотическом фоне для того, чтобы оттенить страсти людские, то ли пытается разгадать ребус, заданный некогда Клио… Читая романы Владимира Свержина из сериала «Институт Экспериментальной Истории» или сериал «Вестники времен» Андрея Мартьянова, ловишь себя на мысли, что авторы ставили своей сверхзадачей все вышеперечисленное одновременно. В их книгах находишь и аллюзии, и экзотический фон, и разгадки ряда тайн Истории. Одновременно с попытками «переиграть» историю нашей старушки-Земли, смоделировать ход всем известных событий прошлого, пустив течение реки Хронос в ином направлении. В результате получается окрошка из дат, исторических и полуисторических лиц и анахронизмов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});