25 июня. Глупость или агрессия? - Марк Солонин

День 24 июня 1941 года сменился ночью. Утренняя оперсводка № 06 штаба Северного фронта от 10.00 25 июня констатирует: «Первое. Ночь прошла спокойно. Войска Северного фронта частями прикрытия занимают прежние районы…

…8-я стр. бригада на полуострове Ханко без изменений. Столкновений с противником не было. ВВС противника одиночными самолетами продолжает вести разведку в направлениях Выборг, Кексгольм…» [262].

Вот и все, что было. Точнее и правильнее говоря — вот и все. что было в июне 1941 года зафиксировано в документах советского командования. По меркам и представлениям мирного времени — в небе над Ленинградом происходило одно чрезвычайное происшествие за другим. В сравнении же с тем, что в первые три дня войны, с 22 по 24 июня включительно, произошло в полосе Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов (Литва, Латвия, Белоруссия, Западная Украина), Карелия и Ленинградская область могли считаться тихим, сонным курортным городом, да еще и в период «мертвого сезона».

Достаточно будет напомнить, что в полосе указанных трех фронтов только в первый день войны немецкая авиация произвела порядка 4 тыс. боевых вылетов. За один день. Десятки аэродромов, железнодорожных станций, командных пунктов и штабов Красной Армии подверглись 22 июня многократным массированным бомбардировкам. Танковые и моторизованные дивизии вермахта на ряде направлений прошли по 200-250 км, выйдя таким образом в глубокий тыл группировки советских войск западных округов. Неуправляемые остатки бывших армий, корпусов и дивизий начали беспорядочный отход на восток. В полосе Западного и Северо-Западного фронтов ситуация начинала уже приобретать черты небывалой военной катастрофы. И под этим «углом зрения», в масштабе такой катастрофы, по меньшей мере странно начинает смотреться директива Ставки ГК от 24 июня 1941 г, в которой группировка немецких войск «неустановленной численности» и немецкая авиация, якобы «систематически прибывающая на территорию Финляндии», объявляются угрозой, «приобретающей решающее значение…».

В завершение этой главы стоит упомянуть еще один эпизод, в равной степени малозначимый и малодостоверный. Тем не менее, для сведения самых любознательных читателей следует рассказать и о нем.

В мемуарной литературе встречаются упоминания о том, что 22–23 июня немецкие самолеты бомбили ВМБ Ханко. Одни авторы пишут, что дело было утром, другие — вечером. Называются даже цифры — 20 самолетов. С другой стороны, в документах штаба Северного фронта никаких упоминаний о бомбардировке Ханко нет.

Оперсводка № 01 штаба С.ф. от 22.00 22 июня «Полуостров Ханко части боевой готовности. Семьи военнослужащих эвакуируются 22 июня 18.00 теплоходом „Иосиф Сталин“» [251].

Оперсводка № 06 штаба С.ф. от 10 00 25 июня «8-я стр. бригада на полуострове Ханко без изменений. Столкновений с противником не было…» [262].

Первое упоминание о боевых действиях на Ханко появляются только в оперсводке штаба С.ф. № 08 от 7.00 26 июня, но и там речь идет лишь об обстреле наземной артиллерией: «8-я стр. бригада — в ночь на 26 июня противник открыл редкий артиллерийский и минометный огонь по всему полуострову. Наша авиация и артиллерия ведут огонь по скоплениям противника. Личный состав базы усиливает противотанковые и противопехотные препятствия» [283].

Нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах также пишет лишь о «полетах над Ханко» («на совещании в кабинете И.В. Сталина вечером 24 июня я докладывал о полетах финских и немецких самолетов над Ханко, о бомбардировке наших кораблей в Полярном…»), но не о бомбовых ударах по военно-морской базе, которая именно флоту и подчинялась, соответственно, Н.Г. Кузнецов должен был бы узнать о бомбардировке Ханко прежде всех.

Свидетельство живого очевидца событий звучит так: «…В первый же день войны над полуостровом появились немецкие бомбардировщики. Я видел только одно звено из трех самолетов и предполагаю, что бомбы сбрасывались без определенной заранее намеченной цели. Были ли еще самолеты не знаю, но налет продолжался утром только несколько минут и в течение дня не повторялся. Сбросили бомбы, как говорят, куда попало. На самом деле, никуда не попало. Весь гарнизон был в надежных укрытиях… Еще одну бесплодную бомбардировку немцы повторили на следующий день…» [189].

По мнению автора этой книги, наиболее вероятным объяснением событий утра 22 июня на Ханко будет бомбардировка базы одним звеном (три самолета) из состава ВВС КБФ. Именно в это время (ранним утром 22 июня) авиация Балтфлота бомбила финские корабли и укрепления на Аландских островах (а это очень близко от Ханко).

В бесконечном лабиринте прибрежных шхер командир одного звена ошибся в выборе цели и неприцельно сбросил бомбы не на тот полуостров.

Вариант с появлением немецких бомбардировщиков над Ханко представляется крайне сомнительным по самой простой причине — зачем? Эта база (т.е. плацдарм для высадки советских войск) была проблемой для финнов, но никак не для немцев. ВМБ Ханко ничем немцам не мешала. Абсолютно. Прорываться в Финский залив немецкий флот и не планировал, а занимался прямо противоположным делом — минировал вход в залив. Утром 22 июня в люфтваффе не было «лишних» самолетов, лишних экипажей и лишних бомб. Рисковать самолетами и летчиками (от аэродромов в Восточной Пруссии до Ханко порядка 600-700 км «в один конец», следовательно, прикрыть бомбардировщики истребителями не удастся) из одной только «солидарности» с будущим союзником (Финляндией) немцы едва ли стали. На протяжении всей войны ни один немецкий самолет и ни один немецкий корабль даже не приблизился к Ханко. В любом случае, вопрос этот требует еще дальнейшего изучения.

Глава 3.6

ЩИТ И МЕЧ

Ранним утром 25 июня 1941 года боевые самолеты ВВС Северного фронта и Краснознаменного Балтфлота пересекли границу Финляндии. Прежде чем перейти к изложению хода этой операции, поставленных задач и достигнутых результатов, следует возможно точнее ознакомиться с составом и дислокацией сил сторон (см. карту №11).

Бомбардировочные силы авиации Ленинградского округа (Северного фронта) были относительно малочисленны (малочисленны в сравнении с огромной численностью истребительной авиации, оборонявшей воздушные подступы к «второй столице» СССР).

В непосредственной близости от Ленинграда базировалась 41-я БАД (штаб в г. Гатчина), в составе которой было четыре бомбардировочных авиаполка. 22 июня 1941 г. командир дивизии полковник Новиков отдал боевой приказ № 1, в соответствии с которым полки дивизии были рассредоточены на оперативных аэродромах: 10-й БАП — аэродром Городец. 201-й БАП — аэродром Сумск, 202-й БАП — аэродром Керстово, 205-й БАП — аэродром Крестцы [265]. 10-й бомбардировочный был «старым» кадровым авиаполком, принимавшим участие еще в «зимней войне» и награжденным за совершенные на той войне «подвиги» орденом Боевого Красного Знамени. 201-й, 202-й и 205-й полки были относительно «молодыми» — их формирование началось в конце 1940 года. Впрочем, не надо думать, что «молодые» полки были укомплектованы одними только выпускниками летных училищ — командный состав, как правило, был составлен из летчиков, имеющих большой боевой опыт. Так, в 202-м БАП «командир полка полковник Н.Ф. Ефимов был награжден орденом Ленина и орденом Красного Знамени, штурман полка майор Г.И. Габуния был награжден двумя орденами Красного Знамени. Правительственные награды имели также командиры эскадрилий, их заместители и штурманы… Все они имели значительный служебный и боевой опыт, полученный в небе Испании, в боях на озере Хасан, реке Халхин-Гол, в войне с белофиннами и во время освободительного похода в западную Украину и западную Белоруссию…» [266].

Характерной особенностью «двухсотых» полков было то, что при полной укомплектованности летным составом они имели относительно небольшое число боевых самолетов. Судя по мемуарам бывшего командующего ВВС Северного фронта А.А. Новикова, на вооружении 41-й БАД было 114 самолетов [244]. Скорее всего, маршал авиации назвал общее число самолетов, включая временно неисправные. В документах фонда 41-й БАД указана точная численность боеготовых самолетов в полках дивизии по состоянию на 27 июня 1941 г. [267]. Более ранних сведений (на 22 или 25 июня) нет. Тем не менее, суммируя количество оставшихся на 27 июня 1941 г. самолетов с числом боевых потерь, мы получаем следующие минимальные (именно «минимальные», так как кроме боевых потерь могли быть и технические неисправности и аварии) цифры:

10-й БАП 38 «СБ» 201-й БАП 25 «СБ» 202-й БАП 19 «СБ» 205-й БАП 13 «СБ» всего в 41-й БАД: 95

2-я авиадивизия базировалась значительно южнее Ленинграда (штаб в г. Старая Русса). В составе дивизии было три бомбардировочных (2-й, 44-й и 58-й БАП) и один штурмовой (65 ШАП) авиаполк. Наличие штурмового полка перевело эту дивизию в разряд «смешанных», и в большинстве документов она именуется 2-я САД. Фактически же никаких упоминаний об участии 65-го ШАП, вооруженного легкими истребителями-бипланами И-15 бис, в авиаударе по Финляндии не обнаруживается, и в реальности 2-я САД действовала как бомбардировочное соединение. Эта дивизия, старая кадровая дивизия советских ВВС, была и в количественном, и в качественном отношении укомплектована лучше, чем 41-й БАД. На вооружение двух ее полков (2-го и 58-го) уже поступили новейшие на тот момент пикирующие бомбардировщики Ар-2 и Пе-2.