Дюна: Дом Атрейдесов - Брайан Герберт

— Ничего серьезного, любовь моя. Позже я буду целовать рубцы. Но тебе не следовало так рисковать.

— Даже ради того, чтобы спасти Кайлею? — Шандо закашлялась, и ее глаза сверкнули от навернувшихся слез. — Ты бы сделал то же, чтобы защитить любого из своих детей или даже Лето Атрейдеса. И не вздумай это отрицать.

Отведя глаза, Доминик неохотно кивнул.

— Все же это расстраивает меня… Как близко ты подошла к смерти. За что я бы стал тогда сражаться?

— Много за что, Доминик. У тебя есть еще за что драться.

Наблюдая за этой короткой сценкой. Лето понял, что подвигнуло юную наложницу покинуть императора и почему герой многочисленных войн рискнул гневом Эльруда, но женился на ней.

Снаружи, в потайном коридоре отделение вооруженных солдат снова заняло свой пост, закрыв за собой двери. На экране наружного наблюдения Лето видел остальных — штурмовые подразделения, готовые к отражению внутреннего мятежа, вооруженные лазерными орудиями, сенсорами и ультразвуковым оснащением, занимали позиции в туннеле, ведущем к пещере.

Ромбур, у которого гора с плеч упала с тех пор, как он увидел своих родителей и сестру, сердечно обнял родных.

— Все будет хорошо, — сказал он, — вот увидите.

Несмотря на рану, леди Шандо держалась молодцом, это была храбрая женщина, хотя следы слез под воспаленными красными глазами говорили, что она плакала. Владея собой, Кайлея посмотрела на Лето, но потом опустила свои изумрудные глаза. Она потерпела поражение и не считала нужным это скрывать. Теперь она выглядела разбитой, хрупкой, вопреки обыкновению создавать вокруг себя ореол превосходства. Лето хотелось успокоить ее, но он колебался. Все казалось таким непрочным, таким пугающим.

— У нас мало времени, дети, — сказал Доминик, вытирая пот с бровей и утомленных потных бицепсов. — Настало время принятия отчаянных решений.

Его выбритый череп был покрыт чьей-то кровью; друга или врага? — подумалось Лето. С лацкана свисал разорванный геральдический завиток.

— Сейчас не время называть нас детьми, — сказала Кайлея, выказав неожиданную силу духа. — Мы все часть этой битвы.

Ромбур выпрямился. Как это ни странно, но даже на фоне своего могучего отца он выглядел сейчас по-королевски, а не униженным и полноватым подростком.

— И мы готовы помочь тебе отвоевать Икс. Вернии — это наш город, и мы должны взять его назад.

— Нет, вы все трое останетесь здесь. — Доминик поднял свою мощную руку, заставив Ромбура прекратить возражения. — Первое и самое главное — это сохранить наследников. Я не буду слушать никакие возражения по этому поводу. Каждое мгновение спора отнимает у меня время, отдаляет меня от моего народа, а ему сейчас жизненно необходимо мое руководство.

— Вы, мальчики, слишком молоды, чтобы сражаться, — сказала Шандо, ее точеное лицо было сейчас жестким и несокрушимым. — Вы — будущее ваших уважаемых Домов. Вы оба.

Доминик выступил вперед и впервые посмотрел в глаза Лето, словно только теперь он разглядел в юном Атрейдесе мужчину.

— Лето, твой отец никогда не простил бы меня, если бы с его сыном что-то случилось. Мы уже послали сообщение старому герцогу, известив его о происходящем. В ответ он сообщил, что окажет ограниченную помощь и вышлет спасательную экспедицию, чтобы принять тебя, Ромбура и Кайлею на Каладане. Моим детям будет предоставлено безопасное убежище.

Доминик положил свои мускулистые руки на плечи своих детей, детей, которые в эти мгновения перестали быть младенцами.

— Герцог Атрейдес защитит вас, предоставив вам убежище. Это все, что он сейчас может сделать.

— Это же смешно, — воскликнул Лето, глаза его сверкнули. — Вы тоже должны получить убежище в Доме Атрейдесов, милорд. Мой отец никогда не откажет вам в нем.

Доминик мимолетно улыбнулся.

— Нет сомнения, что Пауль поступит именно так, как ты говоришь, но я не могу принять этого, потому что в таком случае мои дети будут обречены.

Ромбур с тревогой посмотрел на сестру. Леди Шандо кивнула и продолжила; она и ее муж уже обсудили различные возможности.

— Ромбур, живя в изгнании на Каладане, вы будете в полной безопасности, потому что никому не будете нужны. Я подозреваю, что этот кровавый бунт был затеян не без имперского влияния и поддержки и что теперь вся мозаика сложилась в ясную картину.

Ромбур и Кайлея недоверчиво переглянулись, потом посмотрели на Лето.

— Имперской поддержки?

— Я не знаю, зачем императору понадобился Икс, — сказал Доминик, — но гнев императора направлен против меня и вашей матери. Если я отправлюсь вместе с вами ко двору Атрейдесов, то охотники явятся за всеми нами. Они найдут формальный предлог напасть на Каладан. Нет, я и ваша мать должны найти способ отвести от вас эту угрозу.

Ромбур стоял исполненный негодования. Его бледные щеки вспыхнули.

— Мы можем продержаться здесь очень долго, отец. Я не хочу покидать тебя.

— Дело сделано, сынок. Обо всем уже договорились. Никто, кроме Атрейдесов, не придет к нам на помощь, никто не спасет нас — ни имперские сардаукары, ни войска Ландераада. Никто не вытеснит отсюда тлейлаксов. Субоиды — всего лишь пешки в их руках. Мы послали призыв о помощи всем Великим Домам и Ландсрааду, но никто не сдвинулся места. Кто-то обошел нас…

Стоя рядом с мужем, леди Шандо хранила гордую осанку, несмотря на боль и растрепанную одежду. Она была и осталась леди Великого Дома, она была и наложницей императора, но прежде того она была низкорожденной. Шандо могла быть счастливой и без иксианских регалий.

— Но что будет с вами? — спросил Лето, поскольку ни Ромбур, ни Кайлея не осмелились спросить об этом родителей.

— Дом Верниусов станет… отступником, ренегатом. — Леди Шандо колебалась лишь мгновение, прежде чем произнести это страшное слово.

— Ад Вермиллиона! — сказал наконец Ромбур. У его сестры перехватило дыхание, и она лишилась дара речи.

Шандо поцеловала своих детей.

— Мы возьмем с собой то, что нам удастся спасти, а потом Доминик и я расстанемся и уйдем. Может быть, на многие годы. Некоторые, самые верные, последуют за нами, другие попытаются бежать сами, а остальные останутся здесь на милость победителя. Мы начнем новую жизнь, и со временем счастье и богатства вернутся к нам.

Доминик неловко пожал руку Лето, не просто сцепив с ним пальцы, как было принято в Империи, а именно пожал ее по старому земному обычаю. Империя — вся, от императора до Главных Домов — отвернулась от Верниусов. С того момента, как они объявили себя отступниками, их Дом перестал существовать как часть Империи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});