Волкодав - Мария Васильевна Семенова

к малине, потому что рядом стояли ульи и пчёлы тебя жалили!

Когда начался делёж кабана, Волкодав насторожил уши: не взялся бы норовистый народ трясти кулаками, не пришлось бы оборонять кнесинку от слишком буйного веселья хозяев. Однако вельхи, и ключинские, и соседи, чувствовалось, любили сына старейшины. И не столько охаивали его, сколько давали возможность себя показать. Волкодав видел, как вертели головами Лихослав и Лихобор. Отрокам нравилась шумная вельхская забава, жаль только, оба молодца были здесь пришлыми и поучаствовать при всём желании не могли. Заметив взгляд наставника, близнецы перестали глазеть и вспомнили, что они при деле.

Вельхи перекрикивали друг друга, словно стая галок перед закатом. Однако слух Волкодава обладал одной полезной особенностью: среди любого гама венн способен был распознать слабенький шорох, уловить слово, произнесённое вполголоса.

Елень Глуздовна как раз наклонилась подогреть надетый на нож кусок над углями жаровни, когда Лучезар повернулся к Кесану, с которым рядом сидел, и спросил:

– Значит, старейшина, скоро женишь младшего сына?

– Твоя правда, воевода, женю, – с достоинством отозвался риг, но Волкодаву вновь послышалась в его голосе некая настороженность.

– А что, хороша ли невеста? – гладя усы, поинтересовался боярин, и тут-то венн понял причину сдержанности Кесана, и сердце у него ёкнуло. О женолюбии Лучезара он был наслышан более чем довольно.

– Сыну нравится, а другому кому, может, и нехороша, – совсем уже неохотно отозвался старейшина.

Неужели, ахнул про себя Волкодав, у Лучезара хватит ума ради пустой короткой услады зазвать в гости беду? Ополчить на себя и своего кнеса воинственный, вспыльчивый и гордый народ?..

Он, впрочем, видел, как приверженцы серого порошка отмачивали вещи куда как покруче, для здравомыслящего ума уже вовсе непостижимые.

Перепалка между вельхами тем временем улеглась, и кнесинка вручила сияющему Кетарну пахучий, исходящий густым горячим соком ломоть.

Последующие куски тоже раздавали с поношением и яростным спором. Черноволосая Эртан пожелала участвовать в делёжке наравне с парнями и одного из них, препиравшегося до конца, даже вызвала на единоборство.

Как многие здешние женщины, она ходила в просторных штанах, схваченных тесёмкой у щиколоток. И в рубахе без рукавов. По мнению Волкодава, эта рубаха очень ей шла. Она до самых плеч открывала нежную кожу, под которой перекатывались твёрдые, как точёная кость, узлы мышц. Загляденье, а не девка!

Рукопашную затеяли перед самым сиденьем кнесинки, и Волкодав невольно подался вперёд. Он-то знал, сколько всякого может тут приключиться случайно и не совсем. Однако, к его облегчению, дело кончилось быстро. Соперник Эртан успел-таки порядочно нализаться и достойного сопротивления оказать не сумел. Девушка опрокинула его на пол одной хорошей затрещиной и, широко улыбаясь, подошла за своей долей почётного угощения.

Когда с кабаном было покончено, гости из болотной деревни засобирались домой. Волкодав поискал глазами Ане и увидел её с родителями, братом и женихом. Стоило один раз посмотреть на огненную гриву её отца, колёсника Фахтны, чтобы сообразить, в кого она удалась с такими медными волосами.

Если Волкодав что-нибудь понимал, родители хотели увести Ане домой, а она отпрашивалась побыть ещё немного на празднике и кивала на жениха: проводит, мол, до самого дома, с рук на руки передаст. А то и вовсе в Ключинке у матери Кетарна заночевать можно, не впервой…

Не пускай! – мысленно воззвал Волкодав к колёсному мастеру, но по части внушения мыслей ему было далеко до Тилорна. Фахтна его не услышал. Переглянулся с женой и, улыбнувшись дочери, разрешил ей остаться. Наверное, вспомнил молодость и то, как сам дорожил каждым мгновением, проведённым подле невесты.

Кесан риг между тем подозвал сына и что-то строго сказал ему. Волкодав не сомневался, о чём шла речь. Кетарн кивнул, но как-то рассеянно. Любимец деревни, не ждущий подвоха ни от своих, ни от чужих. Ещё Волкодав заметил и понял досаду старейшины: как заставить сына поберечь девушку, не настроив его при этом против знатных гостей?..

Молодёжь затеяла пляски, возню и какие-то состязания у костров во дворе, а кнесинка, притомившись, собралась удалиться в отведённый для неё дом.

– Государыня, – негромко обратился к ней Волкодав. – Вели, чтобы невеста Кетарна служила тебе вместе с девушками сегодня ночью и утром…

Он ещё не договорил, а какое-то внутреннее чувство уже подсказывало ему, что кнесинка не послушает. И точно. Елень Глуздовна досадливо дёрнула плечиком:

– С какой стати? Мне здесь и так уже великие почести оказали…

Волкодав только мысленно выругался. Самое распоследнее дело ссорить между собой родственников. Да и умысел Лучезара поди ещё докажи. Волкодав, впрочем, не собирался кому-то что-то доказывать.

Равно как и допускать непотребство.

Он шёл следом за кнесинкой к её двору и напряжённо старался сообразить, что теперь предпримет боярин, – а в том, что Лучезар, охреневший без любимого порошка и стосковавшийся по девичьей красе, уж что-нибудь да предпримет, венн почти не сомневался. Скорее всего он пошлёт за девушкой отроков. Троих, надобно думать. Вряд ли больше, но уж и не меньше. Плишку с Канаоном? Нет, навряд ли. Почему так, Волкодав не взялся бы объяснять, просто чувствовал, что их там не будет. Ещё он очень хотел ошибиться и выяснить, что возвёл на Лучезара напраслину. Жизнь, однако, уже не раз втолковывала ему, что рассчитывать следовало на самое худшее. Значит, Кетарну придётся иметь дело с троими. Совладает?.. Парень он сильный, и те две головы тоже не сами ему в руки скакнули. Но вряд ли он по полдня машет оружием, как Лучезаровы ухорезы. Волкодав вспомнил отрока, оттолкнувшего черенком копья старуху Киренн. Ох, не оказаться бы Кетарну со скрученной шеей в том самом болоте, за которым жили родители его милой! Да и самой девчонке, после того как натешится с ней Лучезар…

А Елень Глуздовна, идя к себе, как нарочно, всё время останавливалась. То пожелать спокойных снов велиморскому посланнику Дунгорму, ночевавшему вместе со своим отрядом в шатрах. То ещё раз поблагодарить рига и его жену за добрый приём… И тут и там дело не ограничилось несколькими поклонами, опять пошли упражнения в красноречии – кто кого переговорит. Шествие кнесинки на ночлег до того затянулось, что Волкодав прикинул про себя и обречённо решил: всё. Наверное, даже неутомимая молодёжь потянулась по домам спать. И, значит, он не успеет проводить Кетарна с Ане до болотной деревни…

Скорее, мысленно торопил он кнесинку. Скорее же ты…

Но вот наконец они добрались до двора, и служанки во главе с нянькой, окружив государыню, увели её в дом. Венн без дальнейшего промедления подозвал к себе близнецов и строго спросил:

– Я