Мёртвые душат - Александр Бреусенко-Кузнецов

Что его навело на мысль о былом присутствии в Клёце карликов, Дрю не отследил; он сейчас думал не напоказ и не сильно заботился о последовательности своих мыслей.

Кто-то выгнал крестьян из деревни Клёц в направлении деревни Мнил, рассуждал Дрю из Дрона. Какая-то мировая драма разыгралась между этими двумя деревнями. Вроде как драконы Глюма сцепились с деревьями Буцегу. Вроде как Владыка Смерти играл в мёртвые шахматы с Живым Императором.

Вернувшись к своему коню, Дрю обнаружил, что крестьянин, к которому он его привязал, свалился на снег. Дрю вновь поставил крестьянина вертикально и пошёл в деревню Мнил. Следовало выслушать и вторую сторону в представившемся ему конфликте.

Эта деревня была полузатоплена и выглядела в сравнении с Клёцем ещё более грустно. Вот он, деревенский быт — болото! Погрузись в него хоть по самую глотку, а награда одна — дешёвое трудовое посмертие. Не удивительно, что крестьяне на берегу болота отказались принимать участие в этом спектакле.

Дрю вышел на твёрдую почву из заболоченной деревни, и тут услышал звуки барабана, долетевшие со стороны замка Мнил, что стоял на ближнем пригорке. По ком стучит этот барабан?

Глава 27. Болезнь к Смерти

День шёл своим чередом. За завтраком неугомонный Бларп Эйуой рассказывал новую легенду о героических подвигах драконов Драеладра, Рооретрала, Ореолора и Горпогурфа, смущая публику ложными надеждами на избавление. Чичеро заставил себя его не слушать. Свой героический подвиг он сегодня поутру уже совершил: выкрал у великана семьдесят четыре тени (и среди них — собственную), уничтожил при содействии молодого Дониа шестерых стражников. Пострадал бедром и ягодицей Зунга.

Великан Плюст за завтраком никак не показал своего недовольства понесёнными потерями. Право же, если его стражников можно вот так безнаказанно убивать, то жизнь в замке Глюм теряет свою тюремную беспросветность и становится игрой, причём захватывающе интересной! Вот так бы и жить — в борьбе и победах, даже если покидать зону боя запрещено правилами ристалища.

После завтрака к Чичеро подошёл его новый товарищ, в возбуждении приглаживая свои жёсткие волосы. Посланник кивнул ему, и Дониа спросил:

— Вечером пойдём убивать Бларпа Эйуоя?

— Пока воздержимся, — отозвался Чичеро.

Тот отошёл, что-то разочарованно бормоча. Чичеро, как ему показалось, понимал чувства Дониа, но принимать импульсивных решений не желал. Даже в погибели бесчестного шпиона великана Плюста должен быть хоть какой-нибудь, да смысл. Эта гибель должна вести к чему-то светлому, а не осуществляться тупо, из одних мстительных побуждений. Люди мы, или не люди? Мертвецы или не мертвецы?

* * *

Вечернее представление Плюста, как ни странно, состоялось. Теней в его глухом дворике стало не меньше, а как будто даже больше. Правда, если присмотреться к этим теням, легко заметишь, что это — недостаточно обученные новички. И рты у них от алчной погони за зёрнышками граната ещё не вытянулись в клювы.

Не выкрасть ли у Плюста и этих, подумал Чичеро. Хотя нет, не стоит размениваться на такие мелкие порции: должен же быть какой-то другой, более простой способ лишения великана всех душ, коими он завладел. Где-то в замке должен быть склад краденых киоромерхенных суэнит. Скорее всего, на закрытом вехнем ярусе, или в башнях.

После вечернего представления, на котором, как и вчера, присутствовали лишь Плюст на своём личном балконе, Дониа, Чичеро и два стражника, перед Чичеро откуда ни возьмись вырос Бларп.

— Поздравляю, посланник, вы всё-таки решились на это! — сильно понизив голос, сказал он.

— На что решился? — разыграл недоумение Чичеро. Так просто его проболтаться не заставят.

— Вы забрали свою тень, Чичеро. И мне кажется, я вас к этому подтолкнул.

Чичеро думал возразить, но Эйуой, не дожидаясь ответа, уже двинулся прочь по коридору.

— Вынюхивал? — послышался рядом голос Дониа. — Я же говорил, что его пора кончать!

— Ещё не пора, — ответил Чичеро.

Дониа сплюнул и отошёл.

Этот молодой горячий мертвец вёл себя уж слишком вызывающе и предлагал Чичеро включиться в опасную игру в несвойственной для него манере. Странно, что сам Дониа до сих пор не последовал за своими друзьями в застенки и пыточные камеры: всем своим поведением он на это будто набивается. В следующий раз Чичеро ему расскажет, что убивать шпионящего за тобой — неразумно. Ведь известный тебе шпион работает всё равно, что на тебя самого. Когда же ему на смену явится шпион неизвестный — тогда ты можешь оказаться к этому не готов.

Не успел Чичеро добраться до своей комнаты в замке, как посланные за ним два стражника (кажется, те самые, что присутствовали на сегодняшнем кормлении теней) сообщили, что великан Плюст его немедленно просит к себе. Видимо, хозяин замка догадался, чьих рук дело утренняя кража теней. Тяжело ли ему было догадаться?

По знакомой уже ему дороге, мимо портретов и пейзажа, выкраденных из замка Мнил, Чичеро прошёл в покои Плюста. Великан его встретил с добродушием, светившимся на широком ноздреватом лице:

— Рад вас видеть, Чичеро. Сожалею, что до сих пор не удосужился с вами поболтать. Всё дела, знаете ли, хозяйство, заботы… Так за этой беготнёй не успеваешь задуматься о чём-то главном и вечном. О Смерти, например. Надеюсь, у вас-то в моём милом замке было больше времени?

— О да, конечно, — признал Чичеро.

— А гости-то мои расшалились! — продолжал Плюст, несколько изменив тон. — Я свято чту законы гостеприимства, завещанные нам предками, иначе бы я рассердился. Вы видели сердитого великана, Чичеро?

— Сердитого — нет. Видел раздражённого.

— Ну, надеюсь, и не увидите. Добро бы просто мебель ломали, а то — людишек моих бьют, почём зря! Живых, мёртвых — без разбору. Ах, гости, гости…

Чичеро вежливо слушал.

— Знаете, Чичеро, а я ведь в курсе, что вы тоже в этом участвовали, — сказал вдруг Плюст.

— В чём «в этом»? — уточнил Чичеро.

— В избиении моих стражников. Мне известно, что вас было двое. Кто второй — вот в чём вопрос. Скажите мне, а, Чичеро?

— Мне не о чем сказать. Я ни в чём не участвовал, и не знаю, откуда у вас такие сведения.

— Хорошо, верю! — произнёс великан. — Ну, а всё-таки, кто второй? Я думаю, это Бларп Эйуой! А вы как думаете, Чичеро?

— Я ничего об этом не думаю, — твёрдо сказал посланник.

— А всё-таки? Вы подумайте! — настойчиво попросил Плюст.

Идея оговорить Бларпа Эйуоя возникла и сама собой погасла. Не приведёт к добру такой поступок. Раз Эйуой — шпион Плюста, то он всегда найдёт способ оправдаться, а вот Чичеро, надеясь его утопить, глупо признает свою вину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});