Самый младший лейтенант - Юрий Валин

  Черноморский флот:

   Катера 1-й и 2-й БТКА, бронекатера - охрана побережья.

  1-я группа ПЛ. Уничтожена самоходная баржа противника. Артиллерийским огнем потоплен лихтер.

  2-я группа ПЛ. Наблюдение продолжает М-54. Остальные подлодки возвращаются на базу.

  Корабельная группа 'Севастополь'. Остановлены четыре БДБ, буксир, два лихтера.

  Корабельная группа 'Красный Кавказ'. Остановлен пароход "Лео", две БДБ. Оказавшие сопротивление три "раумбота" и малый противолодочный корабль уничтожены.

Севастополь. Площадь адмирала Нахимова

Эпилог

Над отчетом Женька корпел два дня, даже плечо обиженно принялось ныть. Мог бы и куда дольше мучиться, но Катька щедро поделилась хитростями отчетно-отписного производства. Главное - не загружать начальство ненужными деталями. Остальное честно, и только честно.   Заглянул начальник.   - Уже заканчиваю. Через часик предоставлю по всей форме, - заверил Женька.   - Не торопись. Врать тоже нужно уметь, - заметил Сан Саныч. - Мне и то, что между строк сойдет, но наверху намекнули, что в вашей группе кто-то один все отчеты стряпает. Уж слишком совпадают стилем.   Женька вздохнул. Теперь-то понятно, что один. Впрочем, какая группа из одного человека? Теперь только бумажки переводить, да с комендантскими о грядущем дембеле беседовать.   - Кстати, в почте, что вы доставили, имелся один малопонятный документ, - сообщил начальник. - Честно говоря, думал, что Варварин просто документы понадежнее завернул, справедливо опасаясь, что вы на пакете будете селедку чистить или сало резать. С другой стороны, случайностей у Варварина не бывает. Катерина вернется, рассмотрите на досуге.   Женька с удивлением посмотрел на пластиковую папочку-уголок. Внутри лежал газетный лист. Действительно весь в каких-то пятнах. Вполне возможно, что и от свиного шпика.      - Странное ощущение, - сказала Катрин, когда вечером сидели и пили кофе. - Не люблю я старших офицеров, а ведь иногда они даже слово держат. Смешно как-то.   - А мне вовсе не смешно, - сказал Женька. - Но ощущение действительно странное.   Газета «Красная звезда» от 26.07.43 года. Вторая страница. «От имени Президиума Верховного совета ССР, за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками...»   Орденом «Красная звезда»   ...   Ст. лейтенанта Стеценко М.Г.   Майора медицинской службы Бровер Б.И.   Гв. мл. лейтенанта Мезину Е.Г.   ...   Женьку пропечатали в самом низу страницы:  Мл. лейтенанта Землякова Е.Р.   М-да, медаль, однако. Насчет «посмертно», наверное, даже хорошо, - человек, несколько раз похороненный, хотя бы из упрямства протянет подольше. Послужим еще. Хм, «За отвагу», надо же...    ***     - Не бывает таких конфет, - сказала Иришка, озирая кондитерское великолепие.   - Бывают. Вкусные. Я фантик отлично помню. Может, их переименовали после перестройки?   В кондитерском отделе торчали уже долго. Женька проконсультировался у продавщицы, та отнеслась со вниманием, и оказалась даже слегка знакома с историей продукции «Красного октября», но про «Красные-ударные» никогда не слышала. Но ведь не может быть, чтобы такие удачнейшие конфеты сняли с производства? Женька взял грамм по 300 четырех различных сортов, - ничего, «методом тыка» всё на свете можно вычислить.   В мясной отдел не пошли, потому что выяснилось, что Иришка тихо и тайно льет слезы. Женька увел подругу за магазин, - за «Ежиками» было тихое место между церковью и старой школой. Иришка рухнула на бордюр и попыталась натянуть на коленки подол элегантного платьица. Женька в данный момент коленки возлюбленной намеривался игнорировать, поэтому просто присел рядом:   - Выкладывай.   - Сейчас пройдет, - в нос сказала сдержанная подруга.   - Не нуди. Не те отношения.   - А какие?   - Ну... серьезные.   - Замуж зовешь, Джогнут, что ли?   - Ну... позову. Если до Нового года подождешь.   Иришка сокрушенно тряхнула рыже-оранжевыми, поднятыми гелем, прядками челки:   - Подожду. Только ты возвращайся.   - Куда же я денусь?   Подруга всхлипнула так яростно, что сама зажала ладошками рот и нос:   - Жень, я всё понимаю. Не интересуюсь лишним. Только так нечестно...   - Перестань гундосить. Что нечестно?   - Я тоже должна...   - Кому и что ты должна?   - Туда.   - Куда туда? - глупо спросил Женька.   Иришка вскинула залитые слезами глаза:   - Я ничего не спрашиваю. Только я к вам хочу. К тебе.   - В армию что ли?   - А вы как-то иначе называетесь?   - Ириша, ты что-то не то говоришь.   - Я вообще молчу. Я умею молчать. Но сейчас по контракту и девушек берут. Я смотрела, читала...   - Знаешь, это очень глупо.   - А если ты не вернешься? Если тебя убьют? Если я даже не узнаю, где ты сгнил, это будет супер-умно?   - Ты чего? Я даже и не собираюсь...   - Она уходит. И с кем ты будешь? Грохнут же в один момент...   - Ну, это вряд ли, - твердо сказал Женька.   - Взрослый, - с какой-то завистью проныла Иришка. - Нет, я все понимаю. Какой из меня разведчик? Но я работать умею. В канцелярии или где еще нужно. Хоть буду знать, куда ты делся.   - Ириш, разговор вовсе какой-то неуместный.   - Это точно, - Иришка подскочила, резко отряхнула подол. - Пошли. Я не с тобой, рядовым переводилой, говорить буду. Я твоего начальника знаю.   - Не вздумай!   - Не сейчас, естественно. Подготовлюсь. Образование у меня приличное. Спортивно подтянусь. Я и так не жирная.   Женька засмеялся, но подруга не обиделась.   - Пошли, а то ведьма и тебя, и меня напоследок выпотрошит.      Направлялись на проводы начальницы. Катрин на квартире торжество устраивала, ибо приглашены были и люди сугубо штатские, вроде Иришки, получившей приказ непременно явиться.   Хорошо посидели. В своей компании. Никаких брюнетов. Кроме «отдельских» был лысоватый дядечка лет за сорок. Они с Сан Санычем оказались хорошо знакомы, сразу начали беседовать о чем-то узкоспециальном. Еще присутствовала заморская гостья, - миниатюрная девушка-девочка с дивно яркими синими глазами. Про контактные линзы Женька догадался с приличным опозданием. Сколько гостье лет, понять было сложно, - от шестнадцати до двадцати шести. Звали её Найни. По-русски она говорила старательно, но не слишком уверенно. В общем, симпатичное такое иностранное создание.   Конечно, был джин, оливки и прочее, но и конфеты пошли неплохо. Правда, ничего похожего на «Красные-ударные» Женька не распознал. Ничего, разыщем.   Ближе к ночи начальница поймала на кухне:   - Трезвый?   - Как стеклышко.   - Значит так, если без меня сунешь голову не туда или снова сядешь на бутылку...   - Не суну. Насчет бутылки обещать не могу, хобби есть хобби, но в основном буду цел. Осторожность проявлю и за тебя, и за себя. Ну, уж, сколько её, осторожности, из запасников выжму. Вообще-то, меня ждет нелегкий, но востребованный труд штабного переводчика.   - Ну-ну. Это будет лучше всего. Не вздумай оставаться в штате после 'срочной'.   - Кать, я буду разумен и осторожен. Прямо как ты. Или даже больше.   - Естественно, - начальница усмехнулась. - С Ириной Кирилловной я поговорила. Будете отвечать друг за друга.   - Будем. Этим не испугаешь. Кстати, если в твоих делах понадобится переводчик с небольшим боевым опытом...   - Спасибо. Надеюсь, мы и так справимся. Будь жив, Земляков.   - Обязательно.      Уже спускались всей толпой, когда Катрин вспомнила:   - Жень, ты про родственников у отца расспросил?   - Я у него спросил, а он двоюродному дядьке в Одессу дозвонился. Были вроде братья у прадеда, но еще до революции потерялись.   - В революцию они потерялись, именно в революцию. Поднажми, Жень, пусть дядька склероз преодолеет. Родственников помнить нужно.      Обнялись. Остановили такси. На прощанье Найни, сунув на сиденье рюкзак подруги, вдруг вытянулась и вполне серьезно отдала честь, - на американский манер бросив ладонь к непокрытой голове. Катерина, смеясь, махнула рукой, пихнула подружку в машину, и отправилась на свою личную небольшую войну.    ***     От монитора уже в глазах рябило. Стоял жаркий июнь, старенький кондиционер в окне завывал как 'штука' в пике, и вынести сию психологическую атаку дольше пяти минут было трудно. Женька сунул папки в сейф, отключил ноутбук и вышел во двор. Перекладина турника была горячая. Когда подъем-переворот делал, к животу словно раскаленный пулеметный ствол приложили. Младший сержант Земляков зашипел, принялся раскачиваться, остужая пострадавшее пузо.   - Гимнастика - зрелище для гурманов, - сказал майор Варшавин. - Закончишь, заходи в Отдел. Квас в холодильнике охладился, поразмыслим над нашими десантно-нефтяными делами.   Раскачиваясь, Женька думал, что в Констанце сейчас еще жарче. И море... Нет, лучше не вспоминать. Ничего, сделаем. Враг морально надломлен, небось не 43-й год. А нефть, она и тогда в цене была.   Подправить. Хоть чуть-чуть. Лето 1944-го. Еще одно тяжелое военное лето. Пусть оно будет чуть легче. Сравнивать не будем. По маю Севастополя Женька не выдержал и все-таки сравнил. Немного сделали. Потери чуть меньше, пленных чуть больше. Флот... Флот подошел и сделал что мог.   Сравнивать нельзя. В любой 'кальке', как не пыжься, наши парни ложатся смертью храбрых. Рядовые, сержанты и старшины, капитаны и майоры. Громогласные полковники с маузерами в лакированных коробках. Генералы и адмиралы и те вовсе не бессмертны. Ну, и младшим лейтенантам не всегда везет.   Подправить. Пусть списки хоть на десяток строк сократятся.   Скан одного из тысяч списков, заполненных четким писарским почерком, Женька оставил в компьютере. Нужно иногда заглядывать, вспоминать. Чтобы совсем память не отбило. Именной список безвозвратных потерь начальствующего состава частей Приморской армии армейского подчинения на 10 мая 1944 года. (Приложение к N021051)