Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

— Его я возьму на себя, — заверил Тойфель. Но, судя по удивленным взглядам, что бросили на него братья, это высказывание было понято как-то иначе, в более агрессивном смысле. Стушевавшись, рогатый смущенно поправил самого себя. — В смысле, я смогу убедить его пропустить нас.

Пиро согласно кивнул, направившись следом за вожаком. Он время от времени косо поглядывал на Шлафа, который явно успел провалиться в какие-то свои мысли. Ледяной выглядел болезненно, жалко, с трудом переставлял ноги, каждый шаг давался ему с трудом. Что же с ним смогло произойти за несколько минут? Сможет ли он в принципе дойти до нужного места, не рухнув на землю от бессилия, не говоря уже о концентрации для использования Силы?

Тойфель подошел к человеку в служебной форме, окликнув его. Пиро не вслушивался в разговор, но чувствовал на подсознательном уровне, как рогатый использовал Силу для того, чтобы уговорить одного человека пропустить демонов за ограждение. В нем огненный не сомневался. А Тойфель в свое время справлялся и не с таким. Даже при малом количестве энергии он мог подтолкнуть нескольких людей к тому действию, которое ему было нужно. В хорошем расположении духа убедить одного пожарного ему точно не составит никакого труда.

Через пару минут разговоров демонам все-таки удалось просочиться через ограждение. Удивлением стало то, что Тойфелю еле-еле удалось убедить пожарного. У того была несгибаемая сила воли, которую с трудом получилось немного прогнуть. С большой неохотой, но человек все-таки пропустил небольшую группку поближе. Пиро шел прямо позади вожака. Оглянувшись через плечо, он увидел, как Шумон тянет за руку выпавшего из реальности Шлафа.

Но демоны не решались подходить слишком близко. Раскаленный воздух перед глазами двигался, опаляя лицо душащим жаром. Клубы дыма забивались в нос, заставляя давиться в приступах кашля. Пиро прикрыл нижнюю часть лица рукавом, чтобы постараться снизить болезненными ощущения, но это мало чем помогало. Рядом сгрудились братья, щуря глаза, чтобы едкий дым меньше разъедал. Они встали с боковой стороны здания так, чтобы как можно меньше людей увидело их манипуляции.

Шлаф вышел вперед, покачиваясь на подкашивающихся ногах. Было видно, что ему сложно взять себя в руки, но тот остановился на месте, чуть опустив голову. Пиро предполагал, что он попытается понизить температуру воздуха внутри горящего торгового центра. Если удастся покрыть стены хотя бы тонким слоем инея, то растопленный жаром лед сможет хоть ненадолго задержать распространение огня, чтобы позволить пожарным работать эффективнее. Даже с помощью Силы один-единственный демон не сможет остановить крупный пожар.

Шлаф занял более устойчивую позицию, отставив одну ногу чуть назад. Свободно раскрытые ладони он направил вверх, чуть согнув пальцы так, что казалось, будто он держал крупные шары в руках. Пиро почувствовал напряжение, когда Сила ледяного потекла к кончикам пальцев. Яркие серебряные искры вылетели в воздух, направившись в сторону пляшущего огня. Но больше ничего не произошло. Шлаф обессиленно опустил руки, когда еще несколько искр затухли еще в воздухе.

— Я не могу, — выдохнул ледяной, виновато обернувшись к братьям.

Внезапно ноги Брудер Шлафа подкосились, он тяжело рухнул на колени, успев подставить руки, чтобы не хлопнуться лицом на асфальт. Шумон тут же подскочил к брату, но тот лишь небрежно отмахнулся. Пиро растерянно наблюдал за демонами. Конечно, он видел, что ледяной еле держался на ногах, но не ожидал, что в буквальном смысле. Причем причина резкой слабины не была известна. Огонь и жар точно не был этому виной, иначе бы Шлаф падал каждый раз, когда рядом с ним был Пиро.

— Выводи его отсюда, — резко прошипел Тойфель, неожиданно для себя разразившись лающим сухим кашлем. Пиро услышал в его голосе неприкрытую тревогу. Наверняка в его голове проносились воспоминания об инквизиторском огне, в котором сильнее всех пострадал именно Шлаф.

Внезапно для Пиро время будто остановилось. Все звуки сильно заглушились, а картинка перед глазами начала меркнуть. Все чувства притупились, огненный ощущал, будто наблюдал за происходящим со стороны, а не был участником события. Тело стало чувствоваться странным, словно бы даже чужим, он не мог пошевелиться. А разум его уплывал куда-то далеко-далеко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Громогласный рев бушующего пламени закладывал уши, перекликаясь с разнообразными людскими воплями, слившимися в звериный вой. Раскаленный, казалось, докрасна, воздух опалял кожу, заставляя задыхаться от смертоносного зноя. Извивающиеся в диком танце языки пламени жадно и яростно слизывали все на своем пути, стараясь распространиться как можно дальше.

Пиро стоял чуть в отдалении, с замиранием сердца наблюдая за колышущейся сбоку, словно ком ядовитых гадюк, толпой. С такого расстояния он совсем не слышал, что именно кричали люди, но хор их голосов звучал угрожающе, ликующе, истерично. Народ упивался тем, что творилось прямо перед ними. На грубо сколоченном импровизированном эшафоте ввысь устремлялся одинокий столб, объятый пламенем. Демон с содроганием наблюдал за тем, как люди пытаются сжечь его брата.

А далеко-далеко, по пустой дороге быстро двигалась одинокая фигура. Ее движения были слишком молниеносны и легки для человека. Алекс бежал прямо на огненную стену, что встала прямо перед ним, будто бушующая морская волна. Пиро никак не мог оторвать взгляд от этого пугающего зрелища. Время, казалось, растянулось до целой вечности, секунды длились, как часы.

Кто-то грубо дернул его за плечо. Демон начал медленно оборачиваться, его движения были заторможенными, словно он пытался шевелиться в густом киселе. Рядом с собой он увидел Тойфеля, в чьих глазах плескался ужас и паническое звериное отчаяние. Пиро непонимающе моргнул, глупо уставившись на вожака. Он кричал, пытаясь что-то донести до брата, но огненный лишь видел, как быстро двигались его губы. Он совсем не слышал рогатого, весь мир был будто в тумане.

Пиро прекрасно знал, что хотел сказать ему Тойфель. Этот план был обговорен не один раз. Он должен был помочь Алексу преодолеть огненную стену, а потом позволить ему и Шлафу выбраться из пылающей западни. На первый взгляд все казалось предельно простым, Пиро действительно не составило бы труда раздвинуть языки пламени так, чтобы позволить другому демону пробежать.

Но здесь скрывалась большая проблема. Инквизиторский огонь сильно отличался от обычного. Он был опаснее, агрессивнее, плохо поддавался чужому влиянию, особенно демоническому. Этот огонь, созданный существами, что всю жизнь положили на то, чтобы изощренно истреблять нечисть, был словно диким, не мог быть приручен демоном, в чьей природе было управлять пламенем.

Незачем скрывать, Пиро боялся инквизиторского огня. Он даже со своим был предельно аккуратен, так как искра, оставленная без контроля, могла разжечься в жадный до смертей костер. Зачарованное пламя могло отравить демона, неожиданно перехватить контроль и даже сжечь дотла. Примитивный инстинкт самосохранения и жгучее желание жить будто бы парализовали Пиро, не позволяли ему ясно мыслить, не давали управлять собственным телом. Он был в ловушке своего страха. В позорном и трусливом оцепенении, когда брат находился на волоске от гибели.

И тут неожиданно Пиро окатила пугающая волна ледяного спокойствия. Все мысли разом вымылись тихой, но твердой решимостью. Тело окончательно перестало подчиняться желаниям своего носителя. Перед собой демон видел только сосредоточенное лицо Тойфеля, который смотрел ему в глаза, будто без всяких затруднений мог заглянуть вовнутрь всей его сущности.

Вожак использовал свою Силу. Он взял под полный контроль подчиненного. Это было сложно, опасно, затратно. А еще Тойфелю казалось, что это было неправильным, нечестным по отношению к братьям, поэтому никогда до этого не пытался управлять членами стаи. Но сейчас был совершенно другой случай. Ситуация, когда нужно было переступить через свои принципы для спасения Брудер Шлафа. Тойфель избавил Пиро от груза ответственности, взвалив на свои плечи дополнительные обязанности. И огненный был этому благодарен, понимая, что не нашел бы в себе силы на отчаянный шаг.