Сочинения. В 2-х томах - Николай Клюев

Во второй половине двадцатых годов Клюева печатают чрезвычайно редко. А в начале тридцатых — почти вовсе не встречаешь имя поэта и его стихи в журналах и газетах. Как уже говорилось во вступительной статье, Клюев живет случайными заработками. В своей книжке «Хорошие, разные…» (изд. «Московский Рабочий», М„1966, стр. 22) поэт А. Коваленков вспоминает мимоходом «Николая Клюева, приглашенного в те годы в качестве оценщика старинных русских икон в Торгсин» (так назывались тогда государственные магазины, в официальном порядке грабившие голодное и раздетое население: за золотой браслет давали два-три фунта муки и фунт растительного масла; за древнюю икону — три-четыре фунта крупы или макарон…). Но Клюев не долго пробыл и на этой работе…

Среди неопубликованных стихотворений Клюева несколько написаны явно с целью их опубликования, благодаря чему производят фальшивое впечатление (как, скажем, и последние опубликованные Клюевым стихи — «Стихи о колхозе» — в журнале «Земля Советская», 1932, № 12). Но большинство неопубликованных стихотворений 1927–1933 гг. принадлежат к числу лучших стихов поэта. К числу его лучших вещей относится и опубликованное в 1926 г. в сборнике «Союза Поэтов» стихотворение «Наша собачка у ворот отлаяла». Зато остальные опубликованные им его стихи этих лет — просто хлам. Если чем-нибудь и оправдано их включение в собрание произведений Клюева, так только тем, что они — лучше даже биографических сведений о его судьбе — рисуют трагедию большого поэта, вынужденного писать такие убогие вирши. Вынужденного не только голодом, погоней за куском хлеба. Нет, в СССР для писателя опасно не писать: раз не пишешь, значит, затаился, скрываешь свои враждебные чувства к партии и правительству… И именно эти убогие, беспомощные, сквернейшие вирши пришлись по душе советской критике и литературоведению (может быть, тоже их хвалят напоказ, для виду? и это может быть…). Так, в не раз уже цитировавшейся нами статье Вл. Орлова «Николай Клюев» («Литературная Россия», № 48, 25 ноября 1966, стр. 17) говорится: «Справедливости ради следует добавить, что в середине двадцатых годов Клюев, к тому времени фактически вытесненный из литературы, написал несколько удачных стихотворений, в которых заговорил голосом советского поэта (среди них — "Богатырка", "Ленинград", "Застольная"), но они уже не смогли изменить сложившегося общего впечатления о его идейно-творческом облике». И слава Богу, что не смогли, — добавим мы.

№ 347. НЕ СБЫЛИСЬ РАДУЖНЫЕ ГРЕЗЫ. «Новые Поэты», изд. 2-е, Н. Иванова, СПб, 1904, стр. 54.

№ 348. ШИРОКО НЕОБЪЯТНОЕ ПОЛЕ. Там же, стр. 55.

№ 349. ГДЕ ВЫ, ПОРЫВЫ КИПУЧИЕ. «Волны», / вып. / 2, изд. «Народный Кружок», Москва, 1905, стр. 1. В том же небольшом сборничке (всего 16 стр.!) опубликовано еще два стихотворения Клюева: одно — у нас под № 19; другое в том экземпляре, который только и был нам доступен, экземпляре дефектном, отсутствовало: «Слушайте песню простую».

№ 350. НАРОДНОЕ ГОРЕ. «Прибой», / вып. / 3, изд. «Народный Кружок», Москва, 1905, стр. 1.

№ 351. ГИМН СВОБОДЕ. Там же, стр. 3.

№ 352. ПОЭТ. Публикуется впервые. ИРЛИ, Р. 1, опись 12, ед. хр. 55. Сообщено Г. Мак Вэем.

№ 353. ПРЕДЧУВСТВИЕ. Тоже. ИРЛИ, Р. 1, оп. 12, ед. хр. 55.

№ 354. РОТА ЗА РОТОЙ ПРОХОДЯТ ПОЛКИ. Тоже. ИРЛИ, Р. 1, оп. 12, ед. хр. 55.

№ 355. ПЛЕЩУТ ХОЛОДНЫЕ ВОЛНЫ. Тоже. ИРЛИ, Р. 1, оп. 12, ед. хр. 55. Датированы стихотворения №№ 352–355 условно, по характеру стихов и их сходству — по технике письма — с известными нам опубликованными стихами Клюева того периода.

№ 356. КАЗАРМА. «Трудовой Путь», 1907, № 9, стр. 10. Подпись: «Крестьянин Николай Олонецкий».

№ 357. НА ЧАСАХ. «Трудовой Путь», 1908, № 1, стр. 35. Подпись: «Крестьянин Николай Олонецкий». За той же подписью в том же № стихотворение «Прогулка» — в наш. собр. под № 16.

№ 358. ПЕСНЬ УТЕШЕНИЯ. Заключительное (IX) стихотворение в брошюре Н. Клюева «Братские песни. (Песни голгофских христиан)». Изд. журн. «К Новой Земле», Москва, 1912, стр. 15–16. Во вторую книгу поэта под тем же названием — «Братские песни», Москва, 1912, это стихотворение включено не было, почему и перенесено нами в раздел «не включенных в книги поэта».

№ 359. ПРАВДА ЛЬ, ДРУГИ, ЧТО НА СВЕТЕ. «Заветы», 1914, № 1.

№ 360. ПАМЯТИ ГЕРОЯ. «Биржевые Ведомости», утренний выпуск, 16 декабря 1914. «Умер бедняга в больнице военной» — стихи великого князя Константина Константиновича (поэта К. Р.).

№ 361. В РОДНОМ УГЛУ. «Биржевые Ведомости», утренний выпуск, 23 декабря 1914.

№ 362. НА СИВОМ ПЛЕСЕ ГАГАРИЙ ЗЫК. «Пряник Осиротевшим Детям». Сборник в пользу убежища «Детская Помощь». Ред. — изд. А. Д. Барановская, Петроград, 1916, стр. 85–86.

№ 363. МОЛИТВА. «Биржевые Ведомости», утренний выпуск, 20 ноября 1916.

№ 364…СОЛДАТЫ ИСПРАЖНЯЮТСЯ. Цитируется в статье С. Есенина «Дама с лорнетом»: «Клюев, которому Мережковский и Гиппиус не годятся в подметки в смысле искусства, говорил: "Солдаты испражняются… — "» (Собр. соч. в 5 тт., т. 5, ГИХЛ, 1962, стр. 84).

№ 365. ЗАСТОЛЬНЫЙ СКАЗ. «Дело Народа», 22 октября 1917.

№ 366. МОЛИТВА СОЛНЦУ. Там же.

№ 367. СКАЗ ГРЯДУЩИЙ. Там же.

№ 368. ПЕСНЬ ПОХОДА. «Пламя», 1919, № 43, 2 марта, стр. 2.

№ 369. ЛОВЦЫ. «Пламя», 1919, № 44, 9 марта, стр. 16.

№ 370. БОГАТЫРКА. «Звезда», 1926, № 1.

№ 371. НАША СОБАЧКА У ВОРОТ ОТЛАЯЛА. «Собрание стихотворений». Ленинградский Союз Поэтов. Л.О.В.С.П., Ленинград, 1926, стр. 20–21. Купец Чапурин — персонаж в романах П.И. Мельникова-Печерского.

№№ 372–373. ЛЕНИНГРАД. — ЗАСТОЛЬНАЯ, под названием «Новые песни» — в журн. «Звезда», 1926, № 2. Именно эти стихи и «Богатырку» и находит возможным похвалить Вл. Орлов… «Богатырку» он даже поместил в числе пяти лучших стихотворений Клюева в подборке его стихов в № 48 «Литературной России», 25 ноября 1966, стр. 17.

№ 374–375. СЕГОДНЯ ПРАЗДНЕСТВО У ДОМЕН. — Я КУЗНЕЦ ВАВИЛА. «Прожектор», № 9 (79), 15 мая 1926, стр. 13, под общим названием «Новые песни».

№ 376. ЮНОСТЬ. «Звезда», 1927, № 5.

№ 377. ВЕЧЕР. «Красная Панорама», 1927, № 39, 23 сентября. № 378. Отрывок из неопубликованной поэмы ГОРОД БЕЛЫХ ЦВЕТОВ. Сообщен В. К. Завалишиным (опубликован им в статье «Трагедия Эйзенштейна», — «Народная Правда», № 15, Париж, апрель 1951, стр. 25; ошибочно отнесено к поэме «Погорельщина»). В. К. Завалишин рассказывал автору этих строк, что на одном из своих выступлений в Ленинграде, в 1930-х гг., Клюев сказал: «А сейчас я прочту вам поэму Город Белых Цветов». Читал он ее минут десять или больше. Завалишину запомнились только приводимые у нас 4 строки: «не лучшие, кажется».

№° 379. ОТ ИКОНЫ БОРИСА И ГЛЕБА. Публикуется впервые. ИРЛИ, Р. 1, оп. 12, ед. хр. 55. Сообщено Г. Мак Вэем. Стригольники — секта, ведущая свое начало от священника новгородского Никиты и «стригольника» (то есть брадобрея, цирюльника), по другим сведениям — бывшего дьякона, тоже новгородского. Карпа (1370-е гг.). Движение явно народно-демократическое. «Учение, как излагают его источники, состояло в том, что духовные недостойны своего сана, потому что поставляются на мзде, стараются приобретать имение и неприлично ведут себя; что не должно принимать от них таинств; что миряне могут учить народ вере; что должно каяться, обращаясь к земле…». Ересь началась во Пскове, а затем, с переездом в Новгород Никиты и Карпа, распространилась особенно сильно в Граде Св. Софии. «Неизвестно, волею или неволею ересиархи явились в Новгороде; известно только то, что здесь в 1375 году Карпа, Никиту и еще третьего какого-то их товарища сбросили с мосту в Волхов. Но гибель ересиархов не искоренила ереси; стригольники прельщали народ своим бескорыстием, своею примерною нравственностью, уменьем говорить от Писания…» (С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. 2, Соцэкгиз, Москва, 1960, стр. 593–594. Курсив мой). «Стригольники обвиняли "весь вселенский собор — патриархов, митрополитов, епископов, игуменов, попов и весь священный чин" за то, что "не по достоянию поставляются, ибо духопродавчествуют". Необходимо отделиться от церкви, чтобы не оскверниться об архиереев и попов-еретиков». (А. В. Карташев. Очерки по истории русской церкви. Т. I. YMCA, Париж, 1959, стр. 485). Прочтенная недавно заново надпись на стариннейшем новгородском Людогощенском деревянном резном кресте относит начало движения стригольников в Новгороде к середине XIV века. Крест этот — по обету — был поставлен на Людгощей улице, в простонародном районе старого Новгорода. «По форме и размеру он совсем не похож на обычные церковные кресты: высота его более двух метров, а верхняя часть напоминает ветвистое дерево. Прихотливо извивающиеся растения заполняют его поверхность, выходят за ее пределы, и, образуя отростки, завитки, окаймляют вершину креста. Сквозь четыре круглых отверстия, как сквозь листву, просвечивало когда-то небо, солнце и облака, еще больше увеличивая сходство креста с пышным деревом. На фоне растительного орнамента — восемнадцать круглых клейм с изображением Распятия и святых. Расположение и вид святых показывают, как свободно художник трактовал христианскую иконографию и пренебрегал церковными догмами. Из круглых медальонов доверчиво и простодушно глядят на нас новгородские мужики…На массивном стояке креста пространная резная надпись, оставленная создателем памятника. Эта надпись…частично объясняет, как появилось на свет такое необычное художественное произведение. "В лета 6867 (1359) июня 12 дня поставлен бысть сей крест… Господи помилуй всех христиан, на всяком месте молящиася тобе верою и чистым сердцем… Помоги поставившим крест сей людогощичам и мне написавшему…" Надпись завершается несвязным набором букв, которыми резчик зашифровал свое имя. Зачем же ему это понадобилось? Оказывается, в те далекие дни малоимущее население Новгорода активно выступило на борьбу с официальной церковной знатью, обвиняя ее в непосильных денежных поборах…в пьянстве и обжорстве. Возглавил движение цирюльник Карп — по местному "стригольник"»… (С. К. Жегалова. Поэма о дереве. Изд. «Художник РСФСР», Ленинград, 1966, стр. 24–25, ненумер.; курсив мой). Мы остановились так подробно на пояснении одного слова, ибо оно — ключ ко многому вообще в творчестве Клюева. Людогощский крест хорошо был известен Клюеву (знаю об этом). Любил чрезвычайно Клюев и «Сказание о Невидимом Граде Китеже» Римского-Корсакова, с его культом Земли-Богородицы: «Научи меня Земли молиться», — просит грешный Гришка Кутерьма Февронию. Маргарит — жемчуг, перл. Так называется и книга избранных поучений св. Иоанна Златоуста. Помимо всего — упоминание стригольников характерно и еще в одном отношении: 1927–1928 гг. (годы, которыми можно предположительно датировать это стихотворение) — годы самой напряженной борьбы части православного духовенства и верующих мирян с теми православными иерархами, которые пошли на «конкордат» с советской властью.