Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин

в полном объеме, и нередко взыскания превышают стоимость жилья.

– Алексей Николаевич, надо готовить юристов по защите застройщиков.

– Чего их готовить, они есть. Но законы написаны только для одной стороны. На сегодняшний день арсенал средств защиты застройщика невелик. И основополагающий принцип прост – защитить простого человека от хищного коммерсанта. И никто не поверит, что этот простой человек покупает квартиры в десяти, а то в двадцати домах, порой на деньги, украденные у государства. И ни один судья не спросит, как заработаны эти деньги.

Всё! Больше не могу вести этот бесполезный разговор. Немного выплеснул на тебя свою боль, легче не стало, но хоть свои соображения высказал. А кофе остыл окончательно. Давай, заварю свежий?

– Нет, Алексей Николаевич, не хочу я больше кофе, отдохнул, тебя послушал, уму-разуму набрался. У меня положение тяжелейшее, я уже говорил о десятках проверок, частичной приостановке подрядных работ. Деньги нужны как воздух, в банке кредит попросил. Затребовали документы, да такое количество, да такую финансовую историю, которая восходит ко временам Адама и Евы.

– Так обещают кредит или нет?

– Трудно сказать.

– По себе знаю, Виктор Иванович, получить сегодня кредит равносильно полету в космос. Все проверят, это правда, даже здоровье и психическое состояние – акционеров, жен и детей.

– А зачем?

– Банки никогда не будут рисковать. Если им покажется, что положение строительной компании стало неустойчивым, эта компания никогда ничего не получит.

– Сурово!

– Это не сурово. А вот дать кредит и при малейшем подозрении на неплатежеспособность потребовать досрочного погашения, – вот это сурово. Ты ведь знаешь Аркашу Петрова?

– Кто его не знает.

– Так вот, у него была кредитная линия, открыта на три года. Когда сдавался один из объектов, он захотел вывести «пятно» под застройку из залога, поменяв его на другое. Но когда обратился в банк, там, смекнув, что ставка стала уже неактуальной, вообще отозвали кредит. Ему пришлось его в кратчайшие сроки вернуть, да еще и с процентами, а это сотни миллионов рублей. В результате – сорваны сроки сдачи объектов.

– Но разве такое возможно?

– Что возможно?

– Давать, а потом отбирать.

– Деньги дает банк, вернее, не дает, а продает, он выставляет свои условия. А ты принимай или не принимай – дело личное.

– Да, Алексей Николаевич, газеты трубят, что банки – это наши спасители.

– Каждый слово «наши», понимает по-своему. Вот исчезнет закон о дольщиках, и только банки станут хозяевами всей недвижимости в стране. Чем это обернется для строителей, страшно представить. Надеюсь, не дожить до этого «счастливого» времени…

* * *

Друзья распрощались. Виктор Иванович обреченно махнул рукой и быстрым шагом пошел на выход. Немного успокоенный разговором с Зубовым, осознав, что не одному ему тяжело, он смиренно возвращался к своей доле, к своим бедам и заботам, которые на самом деле были его судьбой.

Алексей Николаевич хотел продолжить работу с документами, но переживания, вызванные долгим разговором с другом, растревожили его так, что он не мог сосредоточиться. Заботы спрессовались в плотный сгусток, который, казалось Зубову, пульсировал как нарыв в его мозгу. От этой напасти у Алексея Николаевича был единственный способ лечения – прогулка по вечернему городу. Хотя и это лекарство помогало все меньше, вернее, оно само становилось малоэффективным. Раньше вечерний Петербург встречал его как дорогого гостя. Полупустые улицы раскрывали ему свои объятия, речки вдохновляли своей красотой, ветер нашептывал петербургские тайны. Теперь город напряжен, многолюден, заполнен машинами почти круглые сутки, и трудно найти уединенный уголок для отдохновения души даже ночью. Но у Зубова такой уголок был. Он спускался к Неве, прямо к самой ее кромке по спуску возле Адмиралтейства, и вглядывался в ее живую воду, и мысленно, а иногда и вслух поверял ей все свои беды и печали. И она утешала его своей вечной, успокоительной, материнской песней волн.

Глава третья

Деньги

После проведенного совещания Алексей Николаевич Зубов остался за своим столом. Когда все ушли, он устало откинулся на спинку кресла, пытаясь привести мысли в порядок. В его директорском кабинете наконец настала блаженная тишина. Только слышно, как капли дождя бьют по металлическому козырьку над входом. За окном июнь, раннее лето, которое больше похоже на позднюю весну.

Питерский июнь – всегда дело ненадежное. Хочется солнца, тепла, но кто-то на небесах решает, что мало нам было слякотной зимы, сырой, ненастной весны, и в летние дни добавляет дождичка, да еще и ледяного. Исключения бывают редко. Не миновал суровый приговор и это лето. Погода в городе совсем не летняя. Солнечные лучи при всей своей горячей настойчивости не могут пробить плотные, стального оттенка облака, удобно расположившиеся над городом. Посмотришь в небо, и кажется, что ты находишься в самолете в зоне плохой видимости, и покачивает тебя от ветра, как крылатую машину. Городские жители, кто порешительнее или посвободнее, имеющие личные участки за городом, уже давно там. Сладко представлять, как в дачных домиках сейчас дымно топятся печки, убаюкивают каминные сполохи. В тепле, конечно, можно теоретизировать на тему потепления и мириться с небесными карами.

Кому-то повезло больше: современные скоростные средства передвижения увезли курортников к жарким морским берегам или к озерам с алмазной прозрачной водой. Город опустел, в редкие перерывы между дождями он становился гулким, так что любые, особенно ночные звуки, напоминают цоканье копыт коня Медного всадника, который, кажется, упорно преследует тебя в старинных переулках.

Но к строителям эта лирика никакого отношения не имеет. Какой бы дождливой ни была летняя пора, календарное лето – лучшее время для строителей. Есть работы, которые можно сделать только по теплу. Поэтому всегда летом на стройке выполняется строительных работ больше, чем зимой.

Однако по «закону подлости» или человеческой психологии в летние дни свежевыстроенные дома, вернее, квартиры в них, не пользуются спросом, не покупаются. Что тут поделать?! Еще великий баснописец Иван Андреевич Крылов почти двести лет назад рассказал назидательную басню, про глупую стрекозу и умного муравья. Солнце, зелень и другие летние блага так пьянят горожан, делают их такими беззаботными и неразумными, что о своем зимнем жилище почти никто не думает. И много таких городских «стрекоз» порхает по окрестностям и паркам в поисках развлечений. Строители же трудятся как муравьи.

Да, летом покупателей квартир мало. А строительство – дело непрерывное, работу на стройке остановить нельзя. Она чем-то похожа на работу доменной печи. Перекрыть легко, а вновь «раскочегарить» порой невозможно.

Что же делать? Что же делать? Эта мысль непрестанно пульсировала в голове Алексея Николаевича. Как найти выход, что придумать? Продажи остановились: что тому причина? Кризис? Реклама? Но у нас в стране долгие годы кризис, один проходит, второй приходит, десятый собирается. Конца и края этому не видать, несмотря на заверения высоких чиновников, что спад дошел до