Содружество кольца - Джон Толкин

«Саруман, — сказал я, — я уже слышал такие речи. Их произносят посланцы Мордора, обманывая несведущих. У меня в голове не укладывается, что ты мог вызвать меня в такую даль для того только, чтобы у меня устали уши?»

Он бросил на меня косой взгляд и промолчал. Потом сказал:

«Вижу, что не смог растолковать тебе, что такое путь истинно мудрых. Не настало время? Я же предлагаю лучший путь!»

Он подошел совсем близко, коснулся моей руки длинными пальцами и прошептал:

«Но, Гэндальф, почему? А Кольцо Всевластья? Если мы завладеем им, Сила и Власть перейдут к нам. Поэтому я тебя пригласил. У меня на службе много глаз, я догадываюсь, что ты узнал, где Сокровище. Разве не так? А иначе зачем Девятерым Хоббитшир? И почему ты там околачиваешься?»

Тут я увидел в глазах Сарумана алчность, которую он не сумел скрыть.

«Саруман, — сказал я, отступая. — Единое Кольцо можно надеть только на одну руку, ты это отлично знаешь, поэтому не трудись говорить «мы». Но я его тебе не отдам. Больше того, узнав твои намерения, я тебе про него ничего не скажу. Ты был Главой Совета, но, наконец, сбросил маску. Предложенный тобой выбор, как я понял, означает выбор между тобой и Сауроном. Я не подчинюсь ни ему, ни тебе. Еще есть предложения?»

Теперь в его взгляде была холодная угроза.

«Да, — сказал он. — Я не ждал, что ты проявишь мудрость, даже для своей выгоды. Но я предложил тебе добровольно содействовать мне, не растрачивая силы зря. Ты отказался. Остается третье: ты останешься здесь до конца».

«До какого конца?»

«Пока не кончишь упрямиться и не откроешь мне, где находится Единое. Может быть, я найду средство переубедить тебя. Или пока оно не найдется само, без твоего участия. Тогда у его Всевластного обладателя хватит времени на заботы полегче: к примеру, достойным образом наградить Гэндальфа Серого за то, что он мешал и упорствовал».

«Это, пожалуй, окажется не так-то легко», — ответил я.

Он засмеялся мне в лицо, ибо знал, что мои слова — всего лишь слова.

Меня схватили и отвели на шпиль Ортханка, на Дозорную Площадку, с которой Саруман обычно наблюдал за звездами. Спуститься оттуда можно только по узкой лестнице в несколько тысяч ступеней. Долина внизу казалась такой далекой! Я смотрел и видел, что там, где раньше росла зеленая трава, теперь были провалы шахт и крыши кузниц. В Исенгарде держали волков и орков, ибо Саруман собирал большое войско, пытаясь соперничать с Сауроном. Значит, он пока ему не подчинился. Темный дым висел над котловиной и окутывал стены Ортханка. Я словно стоял один на острове в тучах. Отсюда нельзя было убежать, мне предстояли горькие дни. Меня пронизывал холод, а места было мало даже для того, чтобы согреться, шагая от одного края площадки к другому. Я думал о Всадниках, мчащихся к северу.

В том, что это — Девятеро, я не сомневался. Я уже не верил Саруману, но про Назгулов он сказал правду. Еще по дороге, задолго до прибытия в Исенгард, я получил достоверные известия. Я очень боялся за друзей в Хоббитшире, и все же у меня были кое-какие надежды: я предполагал, что Фродо получил мое письмо и сразу вышел в Райвендел. Он мог добраться туда раньше, чем за ним начнется смертоносная погоня. Но я ошибался и в опасениях, и в надежде. Я понадеялся на толстого пригорянина и боялся мудрости Саурона. Но толстяки, торгующие пивом, в суете легко забывают поручения; а Девятеро оказались не всемогущими. У страха глаза велики. Тогда я был один, в ловушке, и просто не мог представить, что те, перед кем все трепещут, не справятся с невысокликами в далеком Хоббитшире.

— А я тебя видел! — воскликнул Фродо. — Ты шагал взад-вперед. Луна освещала твои волосы!

Гэндальф замолчал и окинул его удивленным взглядом.

— Это было во сне, — сказал Фродо. — Я его забыл и теперь вдруг вспомнил. Он мне снился давно, почти сразу после ухода из Хоббитшира.

— Этот сон к тебе, как видишь, опоздал, — сказал Гэндальф. — Я оказался в жутком положении. Те, кто меня знает, согласятся, что я редко попадаю в подобные переделки и плохо их переношу. Поймать Гэндальфа Серого, как муху, в предательскую паучью сеть! Но в самой хитроумной паутине может найтись слабая нить.

Сначала я чуть не подумал, что Радагаст Карий стал предателем, — наверное, Саруман рассчитывал, что я в это поверю. Но при нашей встрече я не слышал в его голосе ни одной фальшивой ноты, и взгляд его был ясен. Если бы я почувствовал неладное, я бы не отправился в Исенгард или принял меры предосторожности. Саруман подумал об этом. Он обманул Радагаста, потому что склонить его к предательству он бы не смог. Радагаст был честен и верен. Но поэтому и не удался до конца план Сарумана.

У Радагаста не было причин не выполнить обещание, данное мне. Мы расстались, он поскакал в Лихолесье, где у него много друзей. Горные орлы летают далеко и много видят. Они заметили, как собираются в стаи волки, видели банды орков, слышали о побеге Голлума и заметили Черных Всадников, скачущих по северным долинам. И орлы послали ко мне гонца.

Лунной ночью в конце лета быстрейший из Больших Горных Орлов Гвайр-Ветробой тайно подлетел к Ортханку и увидел меня на Дозорной Площадке. Я заговорил с ним, и он унес меня с Башни раньше, чем Саруман спохватился. Я был уже далеко от Исенгарда, когда орки на волках выехали из ворот за мной в погоню.

«Как далеко отсюда ты сможешь меня унести?» — спросил я Гвайра.

«За много гонов, — сказал он. — Но, конечно, не на край света. Меня послали доставить новости, а не возить грузы».

«Тогда мне нужен конь, чтобы скакать по земле, — сказал я, — причем сверхбыстрый, ибо я никогда так не спешил».

«Значит, я отнесу тебя в Эдорас, где в Золотом Доме сидит Повелитель Рохана, — сказал он. — Это недалеко отсюда».

О лучшем я и мечтать не мог, ибо в тех краях живут рохирримы-коневоды, и нет в мире коней, которые сравнились бы с быстроногими скакунами, выращенными в степях между Мглистыми и Белыми Горами.

«Как ты думаешь, рохирримам можно по-прежнему доверять?» — спросил я Гвайра, ибо после предательства Сарумана стал еще меньше верить окружающим.

«Они платят дань лошадьми, — ответил он. — Говорят, что они отсылают коней в Мордор. Но они никому не служат. Если, как ты говоришь, Саруман предался Злу, между двух огней они долго не продержатся!»

Ветробой опустил меня на землю Рубежного Края еще до рассвета. Но я затянул свой рассказ. Об остальном поведаю кратко.

В Рохане уже ощущалось Зло: действовала ложь Сарумана. Король не желал слушать моих предупреждений. Он разрешил мне выбрать коня — и попросил тотчас же удалиться. Я выбрал жеребца, который мне очень понравился, но это очень не понравилось Королю: я взял лучшего коня из его табунов, подобного ему мне до сих пор не приходилось видеть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});