Дар выживания - Серебренников Алексей

длину, коридор освещался лампами дневного освещения, был невысок и упирался в ровную площадку размером два на два метра, которая являлась чем-то вроде крыльца перед огромной гермодверью. Пока спускались, я не переставал глазеть на огромное колесо системы запирания и мощные штыри поперечных замков, но даже не они удивили меня больше, а сорокасантиметровая толщина двери. Спустившись и миновав гермоворота, мы очутились в "прихожей" убежища. Двухметровый потолок, голые стены, снизу крашенные бледно-голубой краской, а сверху извёсткой. Вдоль потолка алюминиевые трубы вентиляции. Опять же стенды, только уже гражданской обороны, дневные лампы под потолком и огромным стол посередине. Денис пояснил, что это буферная зона для осмотра пострадавших и поступивших в убежище, осмотра вещей и снаряжения. Из "прихожей" две двери вели дальше. Денис повёл нас в правую, где мы, минув пятиметровый коридор, уткнулись в следующую гермодверь. Мимоходом прапорщик полиции поведал, что за стеной слева шлюзы для дезактивации и дегазации. Очередной блок тоже светел и чист. Здесь располагалось множество металлических шкафчиков вдоль стен, а также сейфы. Посередине снова оказался стол со стулом.

- Тут у нас «Смотровая», - вещал Денис. - В убежище запрещены алкоголь и наркота. Их необходимо сдать, если таковые имеются. Рассчитываю на ваше понимание, - мы согласно покивали, но с собой у нас в данный момент ничего не было. Не таскаться же с баулами по экскурсионному маршруту. Только оружие, да и то не у всех. - Курить тоже нельзя, чтобы на вентиляции не отразилось. Мы - люди взрослые, ходим курить в котельную.

- Ничего, - буркнул Диман. - Ноги есть - пройдёмся. А вот водяры у нас немерено. На чёрный день берегли.

На самом деле Дима слукавил. Разносортного крепкого пойла у нас в машинах правда навалом, но не с целью пьянства мы его везли. Не зная изначально, как пойдут дела в бегах после эвакуации, мы взяли его и как антисептическое средство, и как некоего рода валюту в различных деловых сделках. Напомню, мы и представить не могли, что попадем в Иркутск. Наша цель до встречи с военными - удержание южных деревень.

- Я тоже припас, - Ден растянул рот до ушей. - Когда кипеш сойдёт на нет, будет повод отметить.

- Это точно, - закивал Андрей. - На неделю загудим.

- Когда только всё закончится на самом деле? - нервно дернула плечами мама за моей спиной.

- Пока неизвестно, - Денис развёл руками. - Я своих в деревню загодя отправил. Будто чувствовал. Но тогда ещё десантом не пахло, а сейчас... Не знаю, как будет дальше.

Нависла тягостная пауза, но Денис сам её нарушил, хлопнув ладонями:

- Идём!

И мы пошли. В голове уже мелькали мысли о том, что забрать из автомобилей в убежище, а что припрятать получше. И вообще, нужно найти способ загнать тачки на территорию руин и как-то замаскировать. Добра в них хватает, и, честно признаться, я не готов расстаться с таким богатством из-за пронырливости местных хапуг из близлежащего садоводства, к примеру. Нужно обязательно заняться этим делом позже. Благо, комендант дал время на обустройство.

Мы, наконец, оказались в главном помещении бомбаря. Потолки два с половиной, горит только дежурное освещение, стены крашены, как и везде, на них снова стенды. Противоположной стены, скрытой в подземном мраке, я рассмотреть не смог, до того широким оказалось пространство подземелья. Гермодверь находилась посередине главного блока, его делили на равные части ровные колонны бетонных столбов-опор. Пространство, уходящее влево и вправо вдоль стен, свободно от двухъярусных сетчатых кроватей, зато остальное заставлено ими под завязку. Даже при желании я устал бы считать количество койко-мест, но мне помог прапорщик.

- Это убежище рассчитано на полторы тысячи человек, но надеюсь, что столько народу здесь не появится. Вот это, - он охватил руками свободное от кроватей пространство, - центральный проход. Здесь будут проводиться собрания, если придётся задержаться. Лавочки, что стоят вдоль стен, составятся здесь. - И правда, вдоль стен стояло множество лавок с металлическими остовами и сидениями из лакированных досок. - По левую сторону много дверей. За ними всё: бойлерная, дизельная, КХО, столовая, душевые, склады и прочее-прочее. Даже гауптвахта есть для особо буйных. Во-он там, - Денис ткнул пальцем вдаль. - Там отдельное ответвление есть. Жилое пространство разбито на кубрики, по четыре двухъярусные кровати в каждом, посередине прикроватные тумбы. Это сделано для лучшего контроля за личными вещами. Ну, и есть возможность жить своим кругом, например. Мы с парнями напротив дежурки поселились, - Денис снова ткнул куда-то пальцем, - и до центрального прохода близко, и до дежурки, и до комнаты хранения оружия. Выбирайте, в общем, место, располагайтесь. На всё - про всё у вас час времени. А дальше разберёмся, кому и когда дежурить по охране убежища. Ещё нужно внешние посты сооружать, вечером приедет грузовик с мешками с песком. Так что на сегодня экскурсия окончена. Обживайтесь.

Прапорщик покинул нас, а мы, недолго думая, заняли соседний с полицейскими кубрик. Пока присматривались к месту, я прошёлся по убежищу. Шаги мои в этой пустой подземной общаге разлетались многократным эхо. Посетил уборную и душ, проверил работоспособность этих объектов. Всё работало чудесно. Даже выключателями пощёлкал, удостоверившись лишний раз в исправности подачи электричества. При всей тишине я бы не сказал, что звуки отсутствовали совсем. Где-то еле слышно работал дизель, лопасти вентиляции наматывали круги с тихим свистом. Всё это вкупе с безликим интерьером, стройным лесом железных кроватей и огромной площадью помещений слегка давило на нервы. Зато здесь всё работает и выглядит если и не современно, то свежо и надёжно. Конечно, интерьер походил на казарменный, ведь бомбоубежище - не курорт, вопреки словам полковника Стеблова. Но всё необходимое в наличии имеется, а это значит, что выжить здесь можно и при ядерной войне.

Чтобы не растрачивать самый ценный человеческий ресурс, время, мы приступили к делу сразу после того,