Очищение огнем (тематическая антология) - Поль Андреота

— Я не уверен, что смогу вообще когда-нибудь заснуть после этого кошмара!

Гринспан рассмеялся и сказал:

— Мы дадим вам кое-что, что вас усыпит, сержант. Сомневаюсь, что вы вообще будете видеть какие-либо сны, приняв то, что я вам пропишу!

Но он ошибался.

Мне приснился кошмар! Но, насколько я помню, это был приятный, здоровый кошмар о том, как меня запихивали ногами вперед в мясорубку. Я забыл, кто и зачем это делал. Во всяком случае — не то воплощение дьявола, что я уже видел. Несказанное облегчение!

Они продержали меня и в выходные дни. Благодаря заботам Гринспана давление медленно снижалось, но мои измотанные нервы все еще заставляли мои мышцы болезненно сокращаться, когда я пытался расслабиться до определенного предела. Медперсонал полагал, что я страдал от последствия какого-то еще неизвестного нам яда. Анализ мочи указывал на аконит. Но, поскольку я был все еще жив, а аконит — это один из самых сильных растительных ядов, то эти указания были довольно слабыми. Все другие алкалоиды, которые могли быть с ним смешаны, забивались действием именно этого яда. Поработав с травами, с которыми редко приходится встречаться медикам, Гринспан считал, что это мог быть любой из нескольких ядовитых грибов, белена или ЛСД, вместе с белладонной и, возможно, мандрагорой, которая должна была меня убить. Он полагал, что тот, кто это сделал, был особо изощренным отравителем. По-моему, он чересчур мягко выразился.

Мое непродолжительное пребывание в больнице наделало много шума среди друзей и родственников. Приходил Брюстер, обиженный тем, что я связался со своим округом до того, как доложить ему. По каким-то известным только ему причинам он принес мне цветы. Пат и дядя Дэй пришли вместе — она с книгами, а он с коробкой конфет, которые я потом отдал медсестрам. Ему никак было не понять, что не все в мире обязаны любить лакричные тянучки. Они оба выглядели обеспокоенными, а дядя Дэй настаивал, чтобы я бросил это дело, пока меня не ухлопали. Я сказал ему, мы с Брюстером пришли к выводу, что отравитель намеревался оставить мне жизнь, отсюда все эти фокусы с кошачьими когтями и так далее. Но дядя Дэй спросил меня, что я тогда делаю в больнице, и мне пришлось признать, что он где-то прав. Пат, к счастью, ограничилась тем, что пожелала мне выздороветь, а книги были не по колдовству. Одна из книг была антологией научной фантастики, а другая — сексуальным романом. Она сказала, что наступило время подумать о других вещах. Я удержался от соблазна спросить ее, должен ли я сконцентрироваться на том, чтобы залететь на Луну или же к кому-нибудь в постель.

Самым интересным посетителем оказался Пит Кус-тис. Он не принес ни цветов, ни книг, ни конфет. Зато у него были фотографии.

Он пришел ко мне днем в субботу. Первым делом он вручил мне фас и профиль полной негритянки и спросил:

— Она похожа на горничную, которую ты спас от участи худшей, чем смерть?

Перед тем как ответить, я внимательно рассмотрел фотографии. Женщина на снимках выглядела несколько моложе, чем та, которую я видел в подвале в ту ночь. Но черты лица были сходны, и я заметил, что фотографии были сделаны еще в 1958 году в государственной женской тюрьме в Техачапи, в Калифорнии. Под ее тюремным номером значилось имя Мейбл Говер, иначе Марта Эванс, иначе Мама Палавер.

Она заработала пятилетний срок за крупную кражу.

Я отдал Питу фотографии и сказал:

— Похоже на то. А как насчет шрамов? Это более позднее приобретение?

— Коллодий, — сказал Кустис. — Ты рисуешь линию на коже жидким коллодием, и когда он высохнет, это выглядит как отвратительный шрам. Она явно всевозможными способами использует косметику. Когда она не играет королеву культа вуду, Мама Палавер скрывается под видом горничной. Напоминает мне Вилли Саттона. Помнишь Вилли Актера?

— Да, никто и не станет рассматривать прислугу. А что ты думаешь о ее именах? Заметь, они оба уэльские.

— Она родилась в Суонси, в Уэльсе, — ответил Кустис. — Ее мать была из Вест-Индии, а отец — не кто иной, как наш старый приятель, Мерлин Плью!

— Ты смеешься!

— Нет. Проверено через Хелен Клюни. В полиции Великобритании есть данные о ее рождении. По-видимому, Плью и мама Мамы Палавер в то время работали в одной связке. Не знаю, ведьмы и колдуны естественно находят друг друга или просто Мерлин решил попытать счастья. «Но Мама Палавер — это чернокожая валлийка.[18] Я слышал о черных ирландцах, но черные уэльсцы — это новость для меня.

— Для меня тоже. — Я рассмеялся. — Хотя теперь я припоминаю, что в Кардиффе есть квартал, где живут черные. Ты думаешь, она родственница Сибиллы Эванс?

— Нет. Но Сибилла Эванс была родственницей сержанта Говера, того парня, который был убит нацистами после того, как стал отцом Цинтии Пауэлл. В Консульстве Великобритании раскопали для нас, что госпожа Сибилла была теткой сержанта Говера по мужу. Ее муж был его дядей. Кстати, тот Говер, владелец «Уэльского уголка», не имеет к этому никакого отношения. Я проверил, это просто совпадение. Хелен Клюни говорила, что Гoвep — это распространенная уэльская фамилия.

— Как и Пауэлл, и Эванс, — ответил я. — Но Цинтия Пауэлл должна была знать, что она и госпожа Сибилла были дальними родственниками. Почему, как ты думаешь, она навела вас на старуху?

— Я думал об этом, — сказал Кустис. — И у меня есть два ответа. Во-первых, она могла приехать сюда в поисках родственников своего отца и нарвалась на отпор. Это могло ее настолько возмутить, что она пришла к нам с полувыдуманной историей в надежде, что мы обнаружим, что старуха занимается колдовством. А так как ругань обычно злит ведьм, то ее звонок о помощи, может быть, был и оправдан.

— Не считая того, что настоящая Цинтия Пауэлл была уже мертва, — возразил я.

— Тогда есть другая вероятность, — ответил он. — Кто-то, кто знал, что ведьмы ухлопали Цинтию, пришел к нам под ее видом и навел нас на госпожу Сибиллу, чтобы мы ее потрясли.

— Хочешь третью вероятность? — спросил я.

Кустис, нахмурившись, кивнул, и я сказал:

— Они хотели, чтобы мы думали, что госпожа Сибилла жива, хотя они знали, что она мертва уже больше месяца. Так что они с помощью мертвой Цинтии сделали так, что мы встретились с тем, кто выдавал себя за госпожу Сибиллу, и затем, подсунув тело настоящей Сибиллы Эванс в дом, подожгли его, и…

— Как бы ты этим ни вертел, это не имеет смысла, — сказал Кустис со вздохом отвращения.

Я кивнул:

— Давай вернемся к нашей вуду-уэльской леди. Вы ее арестовали?

— Нет, — ответил Кустис. — Мне потребовалось около часа, чтобы найти ее пронаркоманенный храм культа вуду в Черри Крик. Спереди он выглядит как склад. Но она, должно быть, не сомневалась, что продавщица из магазина проболтается. Когда мы за ними приехали, она со своей шайкой уже давно исчезла.

— Шайкой? — Я сдвинул брови.

— Пять-шесть молодых скакунов, — кивнул Кустис, — которые помогали ей в храме. Один из них предположительно ее сын. Но у нас нет о нем сведений. Его имя Ллуэллин, хотя он называет себя Лью Эванс.

Я рассказал ему, что сказал мне управляющий Майк, про странно одетых негров в моем районе, и Кустис ответил:

— Все сходится. Мама Палавер, по всей видимости, работает с этими… ну, теми, за которыми мы гоняемся. Ты не против, если я осмотрю твою комнату? Они, может быть, были на крыше, и…

— Они каким-то образом открыли мой замок фирмы «Медико», — перебил я. — Я уже думал о крыше. Не пойдет. Окна закрыты изнутри, а то, которое открывается на пожарную лестницу, закрыто решеткой, которую я сам поставил. Прутья из вольфрамовой стали, а замок комбинационный. Хороший замок с миллионами комбинаций.

— Как насчет отдушины где-нибудь в потолке? — спросил Кустис. — Под этой покатой крышей должен быть чердак, где можно было бы проползти…

— Я обо всем этом думал, Пит, — возразил я. — Я проверил все кладовки в отношении отдушин. Их нет.

— Они могли пропилить сверху…

— Нет. Потолок из оштукатуренных досок. Ровное пространство штукатурки без единой трещины. Любая трещина шире толщины волоса будет сразу бросаться в глаза.

— Хорошо, а как насчет пола?

— В квартире этажом ниже живет одна семья, уже много лет. Кроме того, ковры у меня от одной стены до другой.

— Я бы все равно проверил.

— Будь моим гостем! Ты распространил словесный портрет этой Мамы Палавер?

— Да, мы объявили, что хотели бы с ней побеседовать, — ответил Кустис. — Нашли некоторые предметы, принадлежавшие людям, жившим в пристройке за этим так называемым храмом. Пару черепов и книгу с переплетом из человеческой кожи. У нее была настоящая алхимическая лаборатория рядом с кухней. Мы все еще продолжаем анализировать все, что было найдено. У нее там была тьма горшков, наполненных всем, что только можно представить, от пыли мумий до мясной приправы. Меня сразу начинает тошнить, когда я вспомню о ее способностях в области приготовления пищи.