Ни слова о другом мире (СИ) - Лисовецкий Богдан

— Пакт смерти. — закончил Элхор.

Коса опустилась, мгновенно прерывая жизнь Трайвора и растворяя его тело в воздухе вместе с обличьем смерти.

От сильного противника не осталось и следа, но цена за это была слишком высока.

Элхор медленно рассыпался на глазах. Он из последних сил повернул голову в сторону Вереск.

— Знаешь, это было действительно долгое приключение. И я рад, что встретил в нем тебя. Мое сердце будет спокойно, ведь мы сохраним мир, в котором ты сможешь жить. Я верю, что Отто сделает это.

— Ты эгоистичный… старый… неимоверно тупой! Неужели нельзя было придумать что-то.

Вереск сжимала его руку так крепко, как могла, но она уже обмякла, превращаясь в пепел.

Элхор заглянул в ее глаза.

— Вереск, ты знаешь, я тебя…

Он не успел договорить. Его тело истлело, превратившись в прах. Так была уплачена высокая цена за Пакт смерти.

Девушка тихонько плакала, сжимая в руке горстку пепла, а губы ее шептали то, что она так и не смогла сказать.

— Я тебя тоже… идиот.

Глава 48

Прошло достаточно много времени с начала битвы, но кругом до сих пор слышались крики. Где-то лязгал металл, выли раненные, которых уцелевшие пытались оттащить к отрядному лекарю. В воздухе витал запах смерти. Он буквально наполнял собой все пространство, отчего дышать становилось намного тяжелее. Байчжу знала этот запах с детства. Она вкусила ужасы войны, еще когда была маленькой девочкой.

Бай жила в закрытой стране, обнесенной стенами. В ней велась политика невмешательства во внешний мир, а границы закрыты для посторонних государств. Однако те ресурсы, которыми обладала эта страна были лакомым кусочком для всех соседей.

В шесть лет Байчжу потеряла родителей. В десять ее рекрутировали для начальной подготовки. Уже в двенадцать она совершила первое убийство. Сегунат был безжалостен и отправлял детей на самые страшные задания. Годами в Байчжу закалялся стальной характер. У нее не было ничего, кроме службы и постоянных убийств. Снова и снова она оттачивала свое мастерство. Техники владения разнообразным оружием она постигала с завидной легкостью.

Даже когда девушка потеряла руку и лишилась глаза, она продолжала брать задания и справлялась лучше, чем кто-либо другой. Она была безупречным воином.

До тех пор, пока ее мир не разрушил Душелов.

Она просто села посреди дороги, когда поняла, что все сущее ждет гибель. Ей это было безразлично. Байчжу прожила эту жизнь без сожалений, так же без сожалений она готова была с ней расстаться. Она была воином, человеком чести, что нес свой кодекс справедливости. Однако в самый момент смерти ей подумалось.

А что если…

Что если все это было зря? Лишено смысла.

Что если она должна была прожить эту жизнь иначе. Постичь какие-то мирские радости. Не связать свою с убийствами, а напротив, создать что-то.

То была всего секунда сомнений, которая заставила сжаться ее сердце. Она подняла свой единственный глаз навстречу смерти, а после… Тьма окутала ее.

Но был ли то конец? Или начало чего-то нового.

Ее разбудил Фауст, пообещав возможность жить так, как она захочет. Он знал ее желания, будто бы прочел последние мысли. Для Байчжу была открыта дверь, за которой простиралась равнина свободы, всего-то нужно было убить какого-то бога.

Снова убийство. Но в этот раз всего одно, а после можно было бы пересмотреть все свои жизненные ценности, возможно даже… связать себя с кем-то определенными узами?

Байчжу не раз видела это, но так и не сподобилась завести друзей. Что-то удерживало ее суровую натуру, однако тогда, перед лицом смерти, в стене, что девушка возвела внутри себя, появилась брешь.

Тянулись года, а за ними столетия, но Душелова так и не удалось поймать.

В рядах Альбедо было не так много человек, но зачастую они работали раздельно. Байчжу не считала их кем-то близким. Но она впервые общалась с людьми, это был для нее своеобразный прогресс. С ней считались ее товарищи, признавали ее силу, что тоже было в новинку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Настоящие же чувства она познала, когда в ряды Альбедо вступила она. Та, кого назвали Безымянной. Байчжу не обращала на нее особого внимания, пока та, буквально, не потребовала тренировок. Девушка абсолютно не умела сражаться, но невероятно быстро училась. Упорство, вера в свои силы и… полная безэмоциональность.

Что-то в ней было. Что-то, что заставляло Бай невольно восхищаться и сопереживать этому человеку. Она наконец чувствовала что-то, и это было очень важно.

Но теперь Безымянная, или, как Байчжу узнала от Отто, Талия — пропала. И сомнений не было, виноват Фауст. Их мнимая семья разрушилась, а теперь капитан совсем съехал с катушек и задумал уничтожить все живое.

С какой стати?

Бай стремительно приближалась к месту, где схлестнулись Фауст и Душелов.

Они выглядели как братья-близнецы, которые основательно рассорились и теперь выясняют отношения в кровопролитной битве.

— Эй, капитан, какого черта ты делаешь, объясни?

Она заорала так громко, чтобы даже сквозь гул сражения Фауст ее услышал, однако тот проигнорировал вопрос.

Фауст и Душелов обменивались выпадами. Копье носилось так, словно у него был привод с ускорением. Душелов же ловко отбивал каждый удар, но момента для перехода в наступление подгадать не мог. В очередной раз скрестив оружие в ударе они отскочили друг от друга тяжело дыша.

— Объясни мне, как ты превратился в это, Ультима? Что стало с твоей жаждой созидания?

— Ты бросил меня умирать на задворках вселенной, думаешь ты сможешь понять, что творится в моей голове?

— Я лишь хотел восстановить изначальный мир, а после вернуться к тебе. Объяснить, почему мы не должны создавать нечто похожее на нас, чем может обернуться обладание обоими силами.

— Ты! — он ткнул пальцем в Бай, которая пока не знала, стоит ли ей вмешиваться. — Годами ты разрушала. Отнимала чужие жизни. Что ты чувствовала?

— Ничего. Тогда я просто делала свою работу. — Байчжу внимательно смотрела на Фауста, которого переполняла злость.

— Вот так тысячи, нет, миллионы делают свою работу, снова и снова разрушая чьи-то жизни. Ты хочешь знать, что со мной случилось братец? Я расскажу. Все что ты можешь делать, лежа без сил в месте, где нет ни времени, ни пространства — это думать и наблюдать. Я видел, как возрождались и гибли цивилизации, я видел все, что мы с тобой по ошибке создали. Люди с таким рвением возводили вокруг себя города, строили империи, чтобы потом… разрушить их. — Фауст-Ультима залился истерическим смехом. — Каждый человек был недоволен своей жизнью, а посему пытался насолить тем, кто этой жизнью доволен. Бессчётное количество времени в прошлом и будущем я наблюдал, как люди рушат все то, что они создали. Я чувствовал все то, что чувствовали они. Ведь все люди были рождены с частичкой моей души. Я представлял их коллективное бессознательное. На тот момент моя личность была попросту стерта. Во мне горели ненависть и ярость. Жажда разрушения и уничтожения. Она поглотила меня. Вскоре я вспомнил, кто я есть, но ярость не отступила, она плотно укоренилась в моем сознании, как и мысли миллиардов людей, что жили, живут или будут рождены спустя сотни лет.

Байчжу вздрогнула, ощущая, насколько тяжело Фаусту дается каждое слово. Душелов с жалостью смотрел на своего брата, который сейчас все больше походил на безумца. Как он умудрялся сохранять мудрость и спокойствие столько времени, будучи капитаном Альбедо?

Тем временем, Фауст-Ультима продолжал.

— Ты забрал мою силу, Асторий. Но не всю. Способность созидания осталась у тебя. У меня осталась связь, благодаря которой я слышал душу каждого человека, кто жил или будет жить в сотнях миров. А манипуляция душой и ее энергией затерялась где-то среди миров. После того, как я наконец восстановился, мне удалось открыть дверь во вселенную. Я понял, в чем мое истинное предназначение. Я должен вернуть обратно в бездну все, что мы создали, в том числе и изначальный мир. В том числе и тебя, брат мой. Вселенная должна вернуться в первородный хаос. Мы с тобой случайность, которой никогда не должно было существовать. Мир очистится от всей грязи, я его очищу, а после и сам исчезну навсегда. Для исполнения моего плана, мне нужна сила. Моя и твоя. Я начал с поиска способности к манипуляции, но каждый раз я ошибался. Находил подходящий сосуд, но моей силы в нем не было. Тогда мне пришла идея, а что если эти сосуды использовать в своих целях? Так я и создал Альбедо. В конце концов я нашел ту, кто обладает моей силой. Ее далекие предки получили способность манипуляции еще на заре создания миров, и несли эту силу из поколения в поколения. Но как же мне повезло, что я успел урвать ее до того, как ты уничтожил этот мир.