Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

чем получишь бессмертие.

Царица сделала решительный шаг. Немил потянулся к посоху. Мара наступила на синюю ткань и прижала ее к мосту. Человек рванул пояс, колдунья покачнулась, потеряла равновесие и упала.

– Я тебе не прощу! – прошипела она, злобно сверкая глазами.

– Шипи, змея! Без посоха ты никто!

Немил схватил рукоять здоровой рукой и тут же почувствовал, как ледяной холод сковывает его пальцы. Сквозь драгоценные камни, еще украшавшие поверхность орудия, полыхнуло зловещее сияние. Кудесник прижал его к груди и перелез через ограду.

– Стой! Ты с ума сошел! – охнула Мара.

Не слушая ее, Немил оторвался от поручня и бросился вниз. Его развернуло вниз головой и понесло в поток лавы, но он думал только о том, как бы не выпустить посох, и прижимал его к себе изо всех сил.

Мороз пробрался к его груди и быстро дошел до ног. Через несколько мгновений он уже их не чувствовал. Ему казалось, будто ребра его стали стеклянными, а кости превратились в ледяные сосульки. Свист ветра врывался в уши, но вскоре он стал отдаляться. Все чувства терялись.

Немил падал, как метеор, объятый леденящим сиянием. Огненный поток приближался, но холод проникал в его тело все глубже и глубже. Наконец, мороз добрался до сердца и превратил его в ледяную глыбу. Дыхание остановилось. Человек слился с посохом и стал снежным комом, несущимся к гибели.

Мару охватил приступ бешенства. Забывшись, она схватила рогатину – последнее орудие, которое у нее еще оставалось – и запустила в Немила. Стальное жало почуяло добычу и само понеслось к цели.

Ледяная комета, лучащаяся голубым сиянием, уже начала испускать пар от жара, поднимающегося от огненного потока. В этот миг не знающее промаха оружие догнало ее, вонзилось и разбило на тысячу мелких осколков. Дождь ледяных крошек хлынул в разные стороны. Посох выпал из этого роя и булькнул в кипящее варево адской реки, а ледышки, оставшиеся от тела Немила, рассыпались по ее берегам и затерялись в сугробах.

Костяная сова показалась из огненных волн. Бурлящий поток поглотил посох, но тот продолжал сеять холод. Несколько минут жар боролся с его ледяным дыханием. Наконец, голубое сияние угасло, рукоять обуглилась, самоцветы раскололись и отделились. Прошло еще несколько мгновений, и от посоха остались лишь расплавленные капли, но и они не ушли безвозвратно. Перемешавшись с огнем, они погасили его ярую силу. Поток перестал бушевать, волны лавы остановились и прекратили накатывать друг на друга. Река потекла вспять и принялась втягиваться в разверстое жерло подземной пещеры, где она брала начало.

Кипящий поток откатил от берегов, обнажив горелые камни. С каждой минутой река становилась все тоньше и тоньше. И наконец, настал миг, когда последняя из ее струй ушла обратно под землю, оставив после себя лишь дымящееся русло с обугленным ложем. Вместе с огнем исчез посох, не оставив следа.

Мара бросилась в сани и разразилась отчаянными воплями. Она билась в приступе ярости, стучала кулаками по железному настилу моста, топтала его сапогами, но все было напрасно – ее оружия было уже не вернуть.

Калинов мост остыл, раздались скрип и скрежет. Трещины побежали по железным дорожкам, перила обрушились, и из моста начали выпадать целые пролеты. Мара ударила шестом по спинам песцов, те взмыли ввысь и потянули сани. Мост тут же рухнул и рассыпался на кусочки, остатки которых смыло талыми водами.

– Какой дурень! – шептала Мара, кусая бледные губы. – Он мог стать бессмертным! Он мог стать управляющим ледяным царством. Моим царством. А теперь где оно? Где теперь моя сила?

Леденящие чары перестали действовать. Это стало заметно по тому, как весело заискрились по остаткам сугробов солнечные лучи. Они словно ожили и принялись растапливать снег, заваливший Великий Миргород с окрестными селами.

Вместе с солнцем ожили и божества, застывшие в Горнем мире. Первым пришел в себя Дажбог. Солнечный государь оправил на плечах золотые бармы и надел на чело венец, изливающий ярый свет. Пришли в себя Род, Лада, Додола, Стрибог и Денница, Хорс и Мокошь. Богини и боги оглядывались и приводили себя в порядок.

Вместе с ними очнулись и бесы, но они больше не думали о сражении. Вернув себе облик вельмож в дорогих одеяниях, они принялись растаскивать горы и возвращать их на место. Полчища чертей бросились им на подмогу. Полкан принялся рыскать, вынюхивая следы своего хозяина.

Очнулся и огненный змей, упавший посреди пшеничного поля. Он вновь превратился в Великого Лиходея и поспешил заключить мир с богами: ни тем, ни другим в этот час было не до войны.

Последним пришел в себя Святогор. Он оттаивал медленно. Сначала начали вращаться его зрачки, похожие на мельничные жернова. Потом зашевелились пальцы. Наконец, задвигались его плечи. Но великан вел себя осторожно и резких движений не делал.

К нему приблизилась Лада с дочерью Лелей. Увидев весеннюю деву, великан разрыдался. Боги помогли ему освободить ногу из западни. Святогор уселся на площади, стараясь никого не задеть, и завел с обеими богинями тихий разговор.

Едва очнувшись, Звенислава помчалась искать Немила, но нашла лишь ледяные осколки, рассыпанные по обугленным берегам. Рублик выбрался из сугробов и подлетел, припадая на одно крыло. Небесная дева отчаянно разрыдалась. Конь ткнулся мордой ей в грудь и прикрыл крылом.

Зашелестели ветви Древа миров, расправилась листва, принявшись вдыхать свежий ветер. Вернулись чувства к Перуну, который застонал и вскинул голову. Хорс и Денница поспешили освободить своего брата. Они выдернули сулицы, пронзившие руки и ноги громовержца, и вытащили глубоко вошедший в кору древа топор, от которого страдал дуб.

Чародейка Лада смазала раны Перуна целебным настоем, и они тут же затянулись. Здоровье и силы вернулись к великому князю богов, он встал на ноги и расправил плечи. Денница подвела ему Грома. Грозный бог вскочил в седло и выехал на небесный простор. Копыта его коня ударили по облакам и высекли искры. Он повернулся на север, где у самого горизонта виднелась упряжка песцов – это Мара торопилась убраться за край земли, в свой Ледяной дворец, чтобы спрятаться там от возмездия. Но Гром настиг ее всего в несколько прыжков.

Перун вырвал преступницу из саней, связал по рукам и ногам и вернул к Миростволу, вокруг которого собрались все обитатели Горнего мира. Злодейку приковали к стволу Древа, и на этот раз у нее не нашлось ни хитрости, ни колдовства, которые помогли бы ей спастись.

На миг у нее загорелась надежда: она увидела, что над головами божеств вновь взмахнул крыльями огненный змей. Но Лиходей и не