Сумрачный лес - Каролина Роннефельдт

Гриндель с угрожающим рычанием и оскаленными зубами набросился на него у каштанового дерева.

Сколько ни звал Биттерлинг на помощь, никто так и не пришел. Ферма казалась пустой, и бедняга просидел наедине с чудовищным псом размером с хорошенького пони около часа, пока обитатели сторожки не вернулись с прогулки в Три Моста и не освободили его из затруднительного положения. Несмотря на то что Гриндель не тронул Звентибольда ни единым когтем, квендель с тех пор избегал сторожки у мостов, полагая, что любые вести и так дойдут до Лауриха и его семьи.

Как всегда, главные ворота во двор стояли полуоткрытыми. В этот ранний час там никого не было видно, кроме трех кур, которые тихонько кудахтали на песке возле курятника, почти у самого входа. Дальше во всю длину стены, за которой протекала Сверлянка, темнела конюшня. Слева от ворот разросся сад, окаймленный кустами самшита, аккуратно подстриженного до уровня колен. Клумбы с цветами и травами также окружал самшит. Поскольку стояло позднее лето, здесь еще цвели полынь, водяника и эхинацея, над которыми весело кружили мотыльки и пчелы. На одной клумбе главное место занимали кусты белой розы, а росшие рядом настурция и жимолость, не желавшие мириться с отведенными им границами, перелезали через темную самшитовую листву на узкие садовые дорожки.

Сад был гордостью и радостью дочери Лауриха, Эмблы, которая из года в год ухаживала за растениями в таком неудобном месте – между узкими стенами и в тени внушительного каштана. Она-то и встретила гостей, стоя между клумбами, и тут же присела в реверансе, узнав Гизила Моттифорда. Спутников владельца поместья девушка разглядывала с нескрываемым недоумением, узнав только старика Пфиффера, который иногда заходил в сторожку и обменивался с ней парой фраз о саде. Одилий, как ни странно, держал на руках своего рыжего кота и теперь осторожно опустил его на землю: два-три прыжка – и Рыжик скрылся в тени каштанового дерева. Взглянув пристальнее на даму, которая, несмотря на спутанные волосы и грязную одежду, держала ровную осанку, она узнала Гортензию Самтфус-Кремплинг – частую гостью у Моттифордов.

Эмбла жила на редкость уединенно и нечасто выходила за стены двора, но даже она поняла, что с четырьмя квенделями, нерешительно и устало вошедшими во двор вслед за Гизилом Моттифордом, что-то не так. Судя по виду, они возвращались из долгого изнурительного похода. Но какой же разумный квендель, больше всего ценящий уют и надежную крышу над головой, станет бродить без нужды по ночным тропам?

– Доброе утро, Эмбла, – обратился к ней Гизил. – Хорошо, что ты уже встала и нам не придется никого будить. Скажи, твой отец еще в постели? Именно он мне и нужен, чтобы срочно отвезти этих господ в Зеленый Лог. И если, пока готовится повозка, у тебя найдется что-нибудь, чем можно подкрепиться, это будет просто замечательно, ибо, боюсь, скоро мои спутники свалятся с ног.

– Отец с собаками у мостов, – ответила Эмбла звонким голосом, напомнившим Биттерлингу щебетание птиц. – Четверть часа назад прибежал Тоби, господин Гизил, а вы знаете, что он не отходит от Гринделя. Они вернутся с минуты на минуту. Или я могу сходить за ними, если хотите.

– Ничего страшного, не спеши, – сказал Гизил, – лучше подай моим бедным друзьям чего-нибудь для поднятия духа, а там и Лаурих вернется.

Эмбла кивнула и побежала к открытой двери. На пороге появилась старуха Йордис, которая, услышав голоса во дворе, пожелала узнать, кто это заявился в такой ранний час. Охватив взглядом плачевный вид путников, она без лишних слов поспешила за Эмблой в просторную кухню.

Гости вошли внутрь вслед за женщинами. Напротив входной двери они увидели огромный камин, который невольно привлек их внимание, и не только потому, что в нем потрескивал огонь. На каминной полке в длинный ряд выстроились с десяток невероятно зловещих масок, которые, казалось, враждебно смотрели на вошедших пустыми глазницами.

Гортензия от неожиданности вздрогнула, Биттерлинг шумно вдохнул и замер на месте. У Карлмана заколотилось сердце. По крайней мере две из этих свирепых масок изображали головы могучих волков: один застыл в оскале, другой глядел молча.

Гизил Моттифорд рассмеялся, но к смеху примешивалась горечь.

– Вот, видите? Опять волки! Они, кажется, сегодня все утро нас преследуют, но эти-то сделаны из дерева… Радуйся, Звентибольд: в награду за то, что ты вынес этой ночью, можешь теперь лицезреть самые впечатляющие маски в Холмогорье. Лаурих недавно обнаружил их в старом сундуке на чердаке. Пожалуй, стоит надеть их на следующий маскарад. Моттифорды устроят настоящий переполох во время парада, вот увидите!

– Потрясающе, – пробормотал Биттерлинг, благодарно улыбаясь Йордис, мягко подтолкнувшей его к стулу.

Возможно, после трудной ночи все его чувства обострились, но он не мог припомнить, чтобы раньше ему встречались столь выразительные маски. Они казались живыми: волки, медведь, сова, а в центре олень. Слева и справа – еще две совершенно непонятные личины, ясно было лишь, что смотрели они на окружающий мир вовсе не дружелюбно. На мгновение затаив дыхание от испуга, четверо квенделей притихли и задумались, не настиг ли их снова ночной кошмар. Им вдруг захотелось дождаться возвращения Лауриха во дворе, залитом солнечным светом.

Старик Пфиффер промолчал, но с тревогой в сердце отметил, что жуткие маски появились в доме Моттифорда именно в это неспокойное время. Он решил выяснить причину позже и с благодарностью принял чашку с дымящимся травяным чаем, которую протянула ему Эмбла. Осторожными глотками он выпил чай и понял, что Йордис добавила в него щедрую порцию кое-чего покрепче. В обычный день она, наверное, не стала бы подливать хмельное юному Карлману.

– Во имя лесных грибов, господин Гизил, – обратилась она к хозяину поместья, – что с ними стряслось? Если вы подобрали их на утренней прогулке в таком виде, каких еще ждать сюрпризов?

– О нет, драгоценнейшая Йордис, – ответил тот, – сейчас не до сюрпризов! Нам необходима повозка, чтобы отвезти дорогих гостей обратно в Зеленый Лог. Там, судя по всему, выдалась бессонная ночка, что, конечно, необычно, но не опасно. Как только Лаурих соизволит вернуться и мы сможем отправиться в путь, я все выясню…

В его голосе слышалось легкое нетерпение, потому что он уже давно должен был сидеть во главе стола за завтраком. А вместо этого пришлось наблюдать, как Эмбла и Йордис раскладывают гречневую кашу из большого котла по пяти деревянным мискам и раздают их гостям. Гизилу тоже подали, и он, признав, что запахи меда, гречки и молока манят его, как всегда, сел вместе с остальными и принялся за еду.

Едва они успели