Княгиня Ренессанса - Жаклин Монсиньи

– Став королем под номером XII, ты женишься на королеве Франции.

– Королеве Анне? – воскликнул Людовик.

– Король Карл VIII скоро умрет, ты женишься на его вдове, королеве Анне, – повторила Сармор. – Благодаря тебе Бретань останется за Францией.

– Но моя жена… Жанна… – пролепетал Людовик.

– Ты разведешься с ней…

Совершенно потрясенный, Людовик Орлеанский не смог удержать язык за зубами. Он рассказал о странной кастелянше своей кузине, фрейлине королевы, а та, в свою очередь, сообщила новость Анне Бретонской. Королева, тайно любившая Людовика Орлеанского, боялась провидческого дара Сармор. При дворе уже начали шептаться о «бретонской колдунье». Королева попросила графа де Сен-Савена увезти подальше свою любовницу.

Анри поселил Сармор в маленьком, но комфортабельном доме городка Сен-Савен, равноудаленном как от монастыря, так и от родового замка.

В этом доме Сармор родила дочь, названную Генриеттой. Отец признал ее и даже дал ей право носить фамилию Сен-Савен, не без частицы «де».

Однако вскоре ветреный Анри начал уставать от бедняжки Сармор и подумывать о выгодном браке с красавицей Марией-Зефириной де Отон.

Пытаясь вернуть себе обожаемого любовника, несчастная Сармор без конца готовила какие-то приворотные зелья и травяные настои, пила их, а по ночам танцевала при лунном свете. Но, увы, все было напрасно. Влюбленная Сармор утратила весь свой дар.

В день свадьбы Анри и Марии-Зефирины, в тот самый момент, когда граф вручал жене фамильное изумрудное колье, несчастная Сармор, возможно отравившись своими зельями, произвела на свет странное дитя, то ли девочку, то ли мальчика, никто так и не понял. «Дьявольское отродье!» – прошептал кюре, который пришел крестить ребенка и с изумлением взирал на слишком большую голову и горб новорожденного.

Не желавшая мириться с правдой, Сармор решила назвать сына Шарль-Анри.

Питая отвращение к уродцу, не имевшему определенного пола, граф де Сен-Савен не пожелал его признать. Он решительно отказывался видеть в нем мальчика и из чистой насмешки называл Генриетта II.

Графиня Мария-Зефирина де Сен-Савен родила графу дочь невиданной красоты, Коризанду. С легкомыслием и недальновидностью, присущими знатному синьору той эпохи, граф Анри часто приводил поиграть свою незаконнорожденную дочь Генриетту в замок.

Он любил это угрюмое и умное дитя и предлагал его в качестве подружки своей малышке Коризанде. И что могла думать Генриетта, дочь брошенной отцом женщины, видя роскошь в которой жила Коризанда?

Коризанда была добра к своей старшей сестре, но душа Генриетты ожесточалась с каждым днем при виде страданий Сармор и несправедливости, с которой был отстранен Шарль-Анри – Генриетта II.

Именно в те времена Генриетта стала называть свою «сестру-брата» не Генриеттой II, не Шарлем-Анри, а Каролюсом.

А меж тем Каролюс почти не рос. Зато у него был веселый нрав, к тому же он безгранично обожал свою сестру Генриетту.

Истерзанная горем, тосковавшая по своему Броселиандскому лесу, которого ей ни за что не следовало покидать, Сармор умерла так же, как и жила, с босыми ногами при лунном свете.

Колдунью похоронили ночью, а граф Сен-Савен был вынужден забрать обоих детей в замок.

Графиня Мария-Зефирина громко закричала, увидев карлицу-карлика и приказала мужу убрать с глаз ее этих бастардов.

Тогда граф Анри отвез детей в монастырь Сен-Савен, в тот самый, где два века назад жила Гела и куда пятнадцать лет спустя отправилась учиться Зефирина.

Генриетте было десять лет, Шарлю-Анри – восемь, как и Коризанде. Граф решил, что Генриетта пострижется в монахини. Она и стала сначала монахиней, а потом аббатисой. Судьбой Каролюса никто не обеспокоился.

Красавица Коризанда часто приходила в монастырь повидаться с сестрой, которую нежно любила.

Догадалась ли она, кем был Каролюс? Во всяком случае, никто никогда не слышал от Коризанды, даже почтенная Пелажи, ни слова, позволявшего думать, что она что-то знает об узах их родства.

Однажды Каролюс, которому маленький рост позволял пролезть всюду, копаясь за обвалившейся монастырской стеной, обнаружил в гробу с останками младенца Гелы, наполовину торчавшим из земли, изумрудное колье.

Каролюс, которому в то время исполнилось шестнадцать, хотя выглядел он пятилетним, притащил колье, словно забавную игрушку, своей сестре Генриетте. Она сначала подумала, что это то фамильное колье, которое ее отец подарил своей жене, ненавистной Марии-Зефирине. Внимательно разглядывая драгоценность, Генриетта, однако, заметила разницу. Выковырнув ногтем центральный изумруд, она нашла первую металлическую пластинку. На одной стороне пластинки были выгравированы сцепленные один с другим круги, пронзенные факелом. На другой стороне можно было прочесть надпись на латинском языке:

«Правитель с болью в душе стоит у стены городской,Преданный дочерьми ради замужества.За златом и серебром Саладина, зарытым под грудойПеска, смущенный наследник отправится».

Дочь Сармор сразу смекнула, что этот талисман и является главной ценностью изумрудного колье.

Вместе с Каролюсом они спрятали колье в часовне, в погребальной урне Юга и Гортензии.

Храня драгоценную пластинку у себя на поясе, Генриетта начала рыться в старых монастырских манускриптах. Сначала в покрытых паутиной книгах она отыскала чертежи, свидетельствовавшие о существовании подземелья, связывавшего монастырь Сен-Савен с замком, в котором жила Коризанда.

С фонарем в руках, точно привидение, Генриетта стала часто бродить вместе с Каролюсом по башне Сен-Савен. Она проникала туда через каминный дымоход, проложенный вокруг башенного цоколя, и смотрела на спящих обитателей замка.

В пергаментах, найденных в монастырской библиотеке, Генриетта сделала еще одно важное для себя открытие: она нашла письменную исповедь монахини Геллы с подробностями истории трех дочерей Саладина.

С этого момента униженное дитя Сармор преследовала только одна мысль: завладеть вторым колье, которое, как она надеялась, приведет ее к третьему, после чего она наверняка сможет завладеть сокровищами султана Саладина.

Удрученный тем, к чему привел его невинный подарок, Каролюс попытался урезонить сестру. Но та ничего не желала слушать. Яд уже проник глубоко в сердце, когда в монастыре появился молодой семинарист брат Гонтрен.

Это стало началом проклятья. Жизнь монахини тяготила Генриетту Сен-Савен. Молитвы, посты и умерщвление плоти ничего не могли поделать с ее темпераментом.

Молодая аббатиса соблазнила брата Гонтрена. Но это еще не все. Очень скоро она вовлекла многих насельниц монастыря в ночные вечеринки и коллективные оргии, наделавшие столько шума в округе, что по деревне пошел слух, будто в аббатису вселился дьявол…