Стезёю вечного Заката - Алексей Головин

Саргеж молчал, терпеливо ожидая ответов на свои вопросы. Только усмешка стала более явной.

Ильната решила подойти к делу с другой стороны. Только отчаянная хитрость, замешанная на полуправде, могла её спасти:

— В большей степени, достопочтенный Правитель, я сейчас занимаюсь неким личным делом, имеющим для меня огромное значение.

— Каким же? — подался чуть вперёд Саргеж.

— Видите ли, мне больно это вспоминать, но недавно погибла моя сестра, Сальнира, — проговорила Ильната, опустив голову. Коли Правитель действительно связывался со Светлейшей, он наверняка это уже знает. Только вот вряд ли та сообщила ему, что убила Сальниру собственноручно. А значит…

— Прискорбно, — проговорил Саргеж без тени каких-либо эмоций. — Соболезную. И?..

— Виновен в этом один маг, путешествовавший с нею какое-то время, — выдала Ильната порцию лжи, необходимой ей сейчас для спасения. — Он… он надругался над ней, а затем убил. Простите, мне трудно об этом говорить… я хотела бы обойтись без подробностей. И теперь я пытаюсь отыскать его, чтобы… чтобы покарать за содеянное, сжечь светом Великого Дня, как надлежит поступать с любою скверной! Поэтому я здесь: некоторое время назад он побывал у Мистарты и необычным образом вмешался в битву с войсками Риаджанга. Я ищу его след. И когда найду…

Девушка подняла на Правителя глаза, в которых горело пламя гнева. Изобразить его было несложно: Ильната и вправду гневалась — на людей, погубивших её сестру, и на себя за то, что пришлось вот так вот оклеветать мужчину, который на самом деле Сальнире помогал. Но это действительно было необходимо. Из услышанного за последние три дня в столице Просветлённая поняла, что Саргеж пытался устранить опасного для его власти мага и посылал для этого целый отряд, вернувшийся ни с чем. И потому надеялась, что Правитель может отпустить её, позволить продолжить «охоту» на неугодного ему человека, коль уж Просветлённая выражает желание того убить…

— Что же, — качнул головою Саргеж, — я понял, о каком маге вы говорите, и думаю, мы с вами можем быть друг другу полезны. Готов закрыть глаза на ваши… хм, взаимоотношения со Светлейшей и с Храмами — меня они вовсе не интересуют. Но вы, Ильната, должны будете сделать то, что, по вашим словам, и собираетесь — найти и убить этого человека. Я снабжу вас информацией, которой о нём владею, и выделю в помощь парочку сильных магов, которые отведут точно на то место, откуда он недавно… гм, исчез. Вот там и покажете, на что способна жаждущая мести Просветлённая — по силам ли ей взять след растворившегося в воздухе мага. Вы меня поняли?

— Да, прекрасно поняла, — ответила девушка, осознавая и то, что обещанные маги будут для неё не помощью, а конвоем. И добавила, выдерживая давящий взгляд Правителя: — Именно этого я и желаю!

***

— Очень безрассудно путешествовать здесь с таким малым отрядом сопровождения.

Шорх укоризненно посмотрел на идущую рядом Лиуджайн и, дождавшись ответного взгляда, продолжил:

— Вам повезло, что вы попали именно в Ниферис и именно тогда, когда я уже, по сути, склонил его к союзу со Вторым континентом. В другом государстве, скажем, Аркиранисе или Солькисе, на вас бы устроили настоящую охоту, если бы заподозрили в приверженности Великой Ночи. И тем более, если бы прознали, кто вы на самом деле.

— У меня надёжная легенда, — возразила принцесса. — К тому же я умею обманывать магов Дня. Не так-то просто распознать во мне ту, кто я есть. Цените, что я открылась вам.

Девушка улыбнулась той лёгкой улыбкой, которая подчёркивает сказанное и одновременно намекает, что там может быть скрытый смысл. Потом отвернулась от собеседника и остановилась у большого куста оранжевых пятицветов, почитаемых ниферцами за королевские цветы. Сорвав большой, с кулак размером, бутон, Лиуджайн полюбовалась тем, как он плавно раскрывается в её руке — такова была особенность этого растения, в изобилии растущего в дворцовом парке Иш-Фарема. Пять острых ярко-оранжевых с красными точками лепестков образовывали почти идеальной формы звезду. Глядя на цветок, принцесса Ночи собралась с мыслями.

При встрече с Шорхом ранее придуманную легенду, конечно же, пришлось отбросить: Лиуджайн прекрасно понимала, что скрыть от Гасителя бурлящие в ней силы Ночи не удастся. Поэтому она представилась ему той, кем и была на самом деле — дочерью Повелителя Фихташа. Теперь, когда принцесса добралась до человека, которого искала, это уже никак не угрожало её планам. Вряд ли Гаситель выдаст её тем, кто служит Дню…

Только вот о том, что прибыла на Первый континент по воле отца, девушка, естественно, упоминать не стала. Напротив, сообщила, что здесь она инкогнито и просила не выдавать отцу, коли Гаситель с ним за какой-либо надобностью свяжется сквозь Ночь…

Принцесса начала игру, к которой себя долго готовила. Властитель Мёртвых земель наказал ей любой ценою взять Гасителя под контроль. Того же желала и она сама (особенно с тех пор, как увидела Шорха, почувствовала его силу и необычность, инаковость). Но отнюдь не для того, чтобы слепо исполнять волю отца. В союзе с Шорхом Лиуджайн видела способ добиться для себя особого положения в грядущую Эпоху Ночи. И союз этот следовало выстроить на прочном фундаменте…

Вот уже несколько дней Лиуджайн со своими спутниками жила в королевском дворце Нифериса, оставив случайный постоялый двор. Сюда их пригласил Шорх: пользуясь привилегией особого гостя самого короля, Гаситель попросил выделить покои столь важной гостье. Король, быстро смекнув, что присутствие принцессы Мёртвых земель может гарантировать ему поддержку её венценосного отца (а Шорх деликатно умолчал о том, что Фихташ не в курсе местонахождения дочери), показал себя радушным хозяином.

Все эти дни Лиуджайн и постепенно выздоравливающий Шорх беседовали, гуляли вместе по городу, постепенно всё лучше узнавая друг друга. Естественно, настолько, насколько каждый из них мог себе позволить открыться другому. Повсюду их сопровождала Шьямала, скромно помалкивающая, как и положено охранительнице. И лишь изредка бросающая на Шорха откровенно заинтересованные взгляды, не укрывающиеся от внимания принцессы. Глаза Гасителя порою тоже проходились по стройной и сильной фигуре воительницы. И Лиуджайн это устраивало, хотя в глубине души она ощущала, что ей неприятно делить внимание такого мужчины с другой. Вдвойне неприятно ей было пару раз застать Шорха и Шьямалу мило о чём-то разговаривавшими в узких и сумрачных коридорах ниферского дворца. Взаимное влечение этой парочки было очевидным, хотя Лиуджайн и чувствовала, что к ней Гаситель испытывает не меньший, а то и больший интерес. Как бы то ни было, в план, родившийся в голове принцессы Ночи, всё это вполне вписывалось…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});