Тайна мертвой планеты (СИ) - Че Сергей

— Ублюдок!

— Я хочу к маме!

— Вы негодяй, милорд! Я вызываю вас на дуэль!

«Заткни им пасти. Или это сделает она.»

— Она это кто? — спрашивает Гнудь и видит полускрытых сиянием кристалла голых близняшек.

Падает мертвая тишина. Только слышно, как шуршит песок и завывает ветер.

В этой тишине один из школьников удивленно спрашивает:

— Алиса?

* * *

Миллионы лет и миллион прожитых жизней наваливаются на нее сверху, как могильные плиты.

Бесконечное множество событий вдруг всплывает в памяти одновременно, словно кто-то взорвал плотину. Следом накатывает шквал эмоций. Радость и печаль, гнев и любовь, страх и отчаяние. Она видит, как взрываются планеты. Как горят ее дома. Как растут и погибают ее дети.

Голова распухает до небес и уже готова взорваться.

Последним усилием воли она успокаивает бурю и загоняет воспоминания обратно в черную глубину. И тут же вздрагивает, осознав опасность.

Он рядом.

Алиса поднимает голову и заставляет себя улыбнуться тем, кого видела миллион жизней назад.

— Привет, ребята.

* * *

— Проклятье! Эти малолетние ублюдки все-таки стали катализатором. Она вспомнила.

Мускулистый султан снова на месте. Но теперь в его образе сквозит что-то чужеродное. Какие-то угловатые тени прорываются сквозь кожу. От одного взгляда на них становится не по себе.

Эликс преодолевает нарастающий ужас.

— Кто вспомнила? Что вспомнила? И вообще. Что происходит?

Анализатор поворачивает к ней бугрящуюся голову. Его глаза вспыхивают инфернальным огнем.

— Заткнись, дура. Будешь делать, что я скажу.

* * *

— Протри глаза, Фим.

— Какая это Алиса.

— Это незнакомая голая тетенька.

— Две незнакомые голые тетеньки.

— Одинаковые.

— Ничего общего.

Фима Королев запыхтел от негодования.

— Вы что, ослепли? Это она! Только немного постаревшая.

— За месяц?

— Глупая! Про миллион лет забыла!

— На миллион лет она точно не тянет.

— Очень смешно, Садовский. Алиса! Ну скажи ты им! Ты же Алиса?

— Фима всегда поражал меня своей рассудительностью и проницательностью, — сказала Алиса, поднимаясь на ноги. — А также умом и сообразительностью.

— Ну! Я же говорил.

— Если ты Алиса, то почему голая?

— Все Алисы иногда бывают голыми.

— Чем докажешь, что ты Алиса?

— И доказывать не буду. Не о том думаете. Знаете, что это за штука? — она кивнула на кристалл. — У вас меньше минуты, чтобы понять, чего вы больше всего хотите.

Школьники застыли в ступоре на долгие две секунды, после чего опять загалдели все разом, стараясь друг друга перекричать. Все детские желания были перечислены одновременно.

А потом всех заглушил звонкий девичий голосок:

— А я хочу к маме!

И все замолчали.

Кристалл полыхнул белым светом.

— ФИКСАЦИЯ. ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ПРЕТЕНДЕНТА. ПЯТЬ ВАРИАНТОВ КОРРЕКЦИИ. АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ «СУММА». ВНИМАНИЕ. ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ. ДЕСЯТЬ… ДЕВЯТЬ… ВОСЕМЬ…

* * *

«Уроды! Гребанный протокол 'Сумма»

— Что за…

«Их двадцать человек. И они все хотят к маме. Их общее желание перевешивает все остальные.»

— Дети вернутся к маме. Прекрасно. Что в этом плохого?

«Идиот. Мы все вернемся к их маме. Вся вселенная вернется на миллионы лет назад к их гребанной маме, в их гребанные 1970−80е!»

— Так это ж отлично. 70е! 80е! Кобзон, Бони Эм, эскимо за три копейки. Глубокая глотка. Натуральная порнуха с натуральными волосатыми писями! Стройотряды и порево под гитару.

«Кретин. Это не машина времени. Это резет. Перезагрузка. Мне придется начинать все заново. А ты просто исчезнешь.»

— А…

— СЕМЬ… ШЕСТЬ…

«Бегом к кристаллу! Там поймешь, что куда засовывать.»

Текст перед глазами внезапно расплылся, и сквозь него проступило нечто угловатое, уродливое. Потустороннее.

Гнудь похолодев, поняв, что видит истинный облик корабля.

* * *

— Останови их!

— Кого?

— Мелюзгу! Этот рыбоглазый один не справится.

Султан-анализатор бесновался. Бугры, шипы и волдыри ползали по всему его телу, вырастали, исчезали, лопались, истекая вонючим гноем.

Эликс хмыкнула.

— И не подумаю. Ты вообще кто такой?

Монстр подскочил к ней вплотную, разинув пасть.

— Кто я такой⁈ Я альфа и омега вашего мира! Я ваш хозяин! Я твой хозяин, гребанная ты пустоголовая машина! Код зеро! Активировать программное управление.

— ПЯТЬ… ЧЕТЫРЕ…

— Восстановить боевые функции!

Перед глазами Эликс вспыхнули ячейки оружейных расширений.

— За работу, альтергом! Убей их всех!

Эликс почувствовала, как ее ноги сами собой шагнули вперед.

Рассказ 43. Дочи и поцелуй виверны

Вблизи кристалл был тусклым и безжизненным. На его белесых гранях не было ничего. Никаких щелей, трещин или отверстий. Даже никаких отметин.

— Я ничего не вижу! Куда что совать⁈

Гнудь в панике обернулся на застывших школьников. Те замерли в неестественных позах и напоминали скульптурную композицию.

«Ищи! Я затормозил время, но долго его сдерживать не смогу. Если хоть один из мелюзги коснется кристалла, их общее желание будет принято, и тогда мы ничего сделать не сможем.»

Гнудь обежал кристалл и наткнулся взглядом на замершую в беге Эликс.

«Не обращай внимание. Она тебе не помешает».

— Откуда ты вообще взял, что эту кристаллическую штуковину можно трахнуть⁈

«Так написано в отчетах первых экспедиций. Единственный способ подчинить Майн Рид».

— Но как⁈

«Понятия не имею! Миллионы лет прошли. Ни одного полного отчета не сохранилось. От большинства остались только оптические диски с кратким изложением.»

— Сделай то, не знай чего!

«Попробуй его погладить, поласкать».

Гнудь, чувствуя себя идиотом, коснулся холодной гладкой поверхности.

— Может под словом «трахнуть» имелось в виду другое?

«Поясни».

— Трахнуть не всегда означало «совершить половой акт». Его первое значение «ударить». Трахнуть дубиной по голове.

«Майн Рид без головы. Да и дубину ты здесь не найдешь. Подожди. Я вспомнил. Там было не „трахнуть“. Там был какой-то древний синоним. И тоже с двойным смыслом. Я его заменил более понятным.»

— Какой синоним⁈

«Не помню! Это старые кластеры памяти! Они давно атрофировались!»

— Да ты издеваешься!

«Ты же собаку съел на порнухе 20 века. Наверняка его слышал. Просто перечисляй все синонимы какие знаешь, а я…»

— Отодрать?

«Нет».

— Отыметь?

«Я же говорю, древний! С двойным смыслом!»

— Отпежить, отжарить, отпердолить, чпокнуть, засадить, отдрючить.

«Все не то!»

— Присунуть, загнать, вдуть.

«Точно! Вот оно!»

— Что? Вдуть?

«Нет. Выебать.»

Гнудь замолчал.

«Там было сказано поймать, поставить на колени и выебать.»

— Серьезно? Это, наверное, единственный синоним, у которого нет второго смысла.

«Но он же древний?»

— О да. Его придумали еще в те времена, когда наши предки пасли динозавров и летали на мамонтах.

«Тогда ты не можешь знать наверняка. Второй смысл могли позабыть.»

Гнудь снова замолчал, пытаясь вспомнить все, что знал о происхождении мата. Потом махнул рукой.

— Все это белиберда какая-то. Поймать, поставить на колени. Ты видишь у него колени? А ловить зачем? Как ты себе все это представляешь?

«Не знаю. Вообще, я думал, что вблизи с кристаллом произойдет какая-то метаморфоза… Может, его уронить и посмотреть снизу? Вдруг на дне… Осторожно!»

Краем глаза Гнудь успел заметить что-то быстрое и бледно-розовое. Обернулся.

Одна из голых профессорских дочек стояла за спиной и смотрела сквозь него пустым взглядом.