Перегрузка - Артур Хейли

Через некоторое время Руфь и Бенджи вернулись в номер и, смеясь, рассказывали, что им пришлось попробовать по два стаканчика, прежде чем они были допущены в зал мороженого трехзвездного класса.

* * *

Второй день съезда.

Рассвет выдался безоблачным, солнце струилось в окна. Руфь и дети наслаждались роскошным завтраком, поданным прямо в номер. После завтрака Ним еще раз просмотрел текст своего доклада. По программе он должен был выступать в десять утра. В самом начале десятого он спустился на лифте в вестибюль отеля, и на то была причина. Из окна своего номера он увидел перед отелем что-то вроде демонстрации. Ему было интересно узнать, кто и зачем ее устроил. Выйдя из парадных дверей отеля, он понял, что это была все та же знакомая ему толпа — движение «Энергия и свет для народа». Около сотни человек разного возраста скандировали лозунги. Неужели им никогда не надоедает, подумал он, и больше ничего не интересует, кроме собственной точки зрения? Демонстранты размахивали обычными транспарантами.

«ГСП энд Л» обманывает потребителей

Пусть народ, а не зажравшиеся капиталисты, владеет «ГСП энд Л»

«Энергия и свет для народа» требует передачи коммунальных предприятий в общественную собственность

Общественная форма собственности — гарантия снижения тарифов на электроэнергию

Какого воздействия на Национальный институт энергетики, размышлял Ним, добивается «Энергия и свет для народа»? Он мог бы сказать им, что ничего из этого не получится. Но они жаждали внимания и, как всегда, его получали. Ниму бросились в глаза вездесущие телекамеры. Причем всем происходящим с бодрым видом руководил Дейви Бердсонг. Предпринимались попытки помешать транспорту подъехать к отелю. Путь к фасаду отеля блокировала цепочка сторонников «Энергии и света для народа», которые, взявшись за руки, не давали проехать нескольким автомобилям и такси.

Еще одна группа блокировала соседний служебный въезд. В ловушке оказались два грузовика. Ним видел, что один из них был молоковоз, а другой — открытый пикап, груженный огнетушителями. Оба водителя вылезли из машин, протестуя против задержки. Теперь появилось несколько городских полицейских. Они пытались увещевать демонстрантов. Возникла короткая перепалка, к которой подключился Бердсонг. Затем коренастый бородач, пожав плечами, стал отодвигать своих сторонников от обоих въездов. Полиция тем временем, поторапливая демонстрантов, помогала пробиться сквозь затор двум грузовикам, а потом еще автомобилям и такси.

— Возмутительная безответственность! — произнес стоявший рядом с Нимом какой-то участник съезда. Об этом свидетельствовал значок НИЭ на лацкане пиджака. — Это тупое стадо хотело лишить отель противопожарной защиты и оставить его без молока. Боже праведный, что происходит?

Ним кивнул:

— Похоже, все это лишено смысла.

Видимо, демонстранты тоже не видели смысла в происходящем, поскольку стали расходиться. Ним вернулся в отель и поднялся на лифте на антресольный этаж, где разместилось правление съезда.

На съезд НИЭ собралось несколько сотен бизнесменов, инженеров и ученых. Цель этого мероприятия заключалась в том, чтобы обсудить общие проблемы, обменяться опытом в технической области, да и просто пообщаться. Теоретически предполагалось, что присутствие на съезде поможет каждому делегату лучше делать свою работу. Трудно было определить финансовую ценность подобного мероприятия, хотя таковая и существовала. Делегаты уже собирались в холле конференц-зала, чтобы в неформальной обстановке выпить кофе перед началом заседания. Ним присоединился к тем, кто приехал на съезд раньше. Среди них были представители других энергетических компаний, некоторых он знал, других — нет.

Разговоры в основном посвящались нефти. В новостном блоке накануне вечером говорилось, что страны ОПЕК решительно настаивали на расчетах за будущие поставки нефти золотом, а не бумажной валютой, которая, особенно доллар, обесценивалась почти ежедневно. Переговоры между Соединенными Штатами и странами ОПЕК зашли в тупик, перспектива нового нефтяного эмбарго приобрела черты угрожающей реальности. Если бы это произошло, катастрофически пострадали бы интересы компаний — производителей электроэнергии.

Через несколько минут участия в дискуссии Ним почувствовал, что кто-то сжимает его руку. Повернувшись, он увидел Фестона Джоунза, своего друга из Денвера. Они тепло поздоровались. Фестон спросил:

— Что нового о проекте «Тунипа»?

В ответ Ним состроил гримасу.

— Пирамиды возводились быстрее.

— К тому же фараоны не нуждались в разрешениях, верно?

— Это верно. Как Урсула?

— Прекрасно! — Фестон просиял.

— Это замечательно. Поздравляю! И когда же наступит великий день? — Ним просто заполнял словами набегавшие минуты, чтобы собраться с мыслями. Ему хорошо запомнился тот уик-энд в Денвере и появление Урсулы в его постели. Урсула призналась, что она и муж хотели детей, но не могли их иметь. А Фестон это подтвердил: «Мы оба прошли медицинское обследование… Мой петушок хоть и стреляет, но только холостыми патронами. У меня никогда не будет боевых патронов…»

— Доктор говорит, примерно в конце июня.

Боже! Ниму не требовался калькулятор, чтобы понять, что это его ребенок. Он был в смятении, не понимая, как ему реагировать. Не дожидаясь реакции Нима, Фестон похлопал его по плечу.

— Мы с Урсулой желаем только одного. Когда придет время, нам хотелось бы, чтобы ты стал крестным.

Ним уже готов был сказать, что конечно, но вдруг почувствовал, что не может выдавить из себя ни слова. Вместо этого он снова крепко сжал руку Фестона и кивнул в знак согласия.

У ребенка Джоунза, поклялся про себя Ним, будет самый лучший, самый добросовестный из всех когда-либо существовавших крестных.

Они договорились встретиться снова еще до окончания съезда. Потом Ним общался с другими энергетиками из «Нью-Йорк Эдисон». По мнению Нима, это было одно из наиболее успешных предприятий Северной Америки, несмотря на его возросшую роль в качестве сборщика налогов Нью-Йорка и всякую напраслину, возводимую со стороны оппортунистически настроенных политиков. Потом были контакты с коллегами из «Флорида пауэр энд лайт», «Чикаго коммунэлс Эдисон», «Хьюстон лайтинг энд пауэр», «Саузерн Калифорния Эдисон», «Аризона паблик сервис» и другими.

В холле находилась и группа делегатов из «Голден стейт пауэр энд лайт». Их было около десятка, и они активно общались с представителями головной компании. Среди них был и Рей Паулсен. Он и Ним, как всегда, достаточно официально поздоровались друг с другом.

Эрик Хэмфри на съезде еще не появился, его прибытия ожидали позже. Закончив разговор, Ним заметил знакомое лицо. Женщина пробиралась сквозь нараставшую и все более шумную толпу делегатов. Это была репортер «Калифорния экзэминер» Нэнси Молино. К удивлению Нима, она направилась прямо к нему.

— Привет! — Нэнси была настроена вполне дружелюбно, однако Ним не мог ответить улыбкой на улыбку — уж больно тягостные воспоминания оставили ее репортажи. Тем не менее он был вынужден признать, что эта женщина чертовски привлекательна, а ее широкие скулы и высокомерная манера держаться были составной частью этой привлекательности. Кроме всего прочего, Нэнси умела хорошо и дорого одеваться.

— Доброе утро! — холодно ответил Ним.

— Вот прихватила ваш доклад в комнате для прессы, — заметила Молино, держа в руке пресс-релиз и копию полного текста. — Удивительно скучная штука. Вы не собираетесь сказать что-нибудь особенное, чего нет в тексте доклада?

— Даже если и собираюсь, черта с два вы узнаете об этом заранее.

Ниму показалось, что ответ пришелся ей по душе, и Нэнси рассмеялась.

— Пап, — ворвался голос в их разговор, — мы хотим вон туда наверх.

Это был Бенджи, пробиравшийся сквозь поток делегатов, направляясь к маленькому балкону в конференц-зале, где могли разместиться всего несколько человек. Выше, на лестнице, Ним заметил Руфь и Леа. Они махали ему, и он помахал в ответ.

— Ладно, — сказал он Бенджи, — вам уже пора занимать свои места.

Нэнси Молино наблюдала за ними с явным удовольствием.

— Вы взяли с собой семью? — спросила она.

— Да, — коротко ответил он и добавил: — Жена и дети остановились вместе со мной в отеле. Если вы вдруг захотите разыграть эту карту, должен заметить, что я сам оплачиваю расходы.

— Ой-ой, — передразнила она. — Какая ужасная у меня репутация!

— Я опасаюсь вас, как укуса кобры, — проговорил Ним, не восприняв шутливой интонации собеседницы.

А этот Голдман, подумала Нэнси, удаляясь, все-таки мужик ничего.

Ее появление на съезде было связано с заданием редакции, которого она не ожидала и не больно-то хотела. Однако редактор городских новостей, обнаружив фамилию Голдмана в программе съезда, направил туда Нэнси в надежде, что она накопает какие-нибудь жареные факты, чтобы продолжить достойную внимания прессы вендетту. На этот раз принцип «я ваш тренер» не сработал. Она беспристрастно прокомментирует выступление Голдмана, а может, и создаст ему рекламу, если материал того заслуживает (дело в том, что напечатанный текст этого не заслуживал, потому она и задала свой вопрос). Кроме того, Нэнси хотелось сбежать отсюда как можно быстрее. Сегодня она собиралась встретиться с Иветтой в том самом баре, где у них состоялась короткая беседа неделю назад. Еще можно было успеть, хотя время и поджимало. Свою машину она оставила в подземном гараже отеля. Нэнси надеялась, что девушка ответит на некоторые заинтересовавшие ее вопросы. А пока ее вниманием завладел Голдман. Она вошла в зал заседаний и села за стол прессы.