Семья на первом месте (СИ) - Бир

домовому эльфу, или напрочь пренебречь им.

Мерлин, это полный абсурд!

Выйдя из комнаты, девушка прошла вдоль тёмных коридоров. С портретов, которые висели на стенах, на неё глядели давно почившие волшебники рода Пьюси. Все как один кривили рты, когда Алина проходила мимо. Не выдержав, молодая ведьма побежала по коридору что есть мочи.

Прибежав к нужной двери, Лина спиной облокотилась на стену, стараясь восстановить сбившееся дыхание. С лица не слезала довольная улыбка, а щеки пылали жаром. Такие шалости вызывали тёплое чувство где-то в районе груди, навевая воспоминания о прошлом.

Закусив губу, Лина собралась с силами и вошла в комнату. Она была здесь всего лишь один раз, но так и не осмотрелась.

Личная комната Этелберта казалась огромной, с высокими потолками и высоченными окнами во всю стену, напротив которых была расположена соответствующая размеру кровать из тёмного дерева, а по бокам от неё две тумбочки. В углу — тёмный шкаф с плетеной ширмой. Невзирая на огромное пространство и скудное количество мебели, личная опочивальня Этелберта оказалась довольно уютной.

Откуда-то сбоку рздался громкий кашель, Алина подошла ближе. В постели лежал Пьюси, на его лице выступила лёгкая испарина, а светлые влажные волосы завитками закручивались у лба. Этелберт находился на грани сна и реальности, мучаясь видениями минувших лет.

— Слабость, слаб… — шептал волшебник, в кулаках сжимая простынь.

Алина поджала губы, основав, что ему и правда нездоровится. Её рука коснулась лба мужа, на мгновение ей померещилось, будто она обожглась.

— У тебя жар, — прошептала волшебница одними губами.

Её взгляд метнулся по сторонам и, заприметив небольшую дверь в стене, Алина рванула к ней. Внутри оказалось ванна. Схватив небольшое полотенце, девушка опустила его под ледяную струю воды, льющейся из серебристого крана. Из комнаты снова донёсся хриплый кашель вперемешку со стонами.

— Сейчас станет легче, — вполголоса проговаривала Лина, оставив на лбу Этелберта влажное полотенце.

— Хозяйка, что вы делаете? — Он мигом подбежал к постели, всматриваясь в лицо волшебника.

— Он весь горит, жар нужно сбить. — Лина сорвала покрывало, коем был укрыт Этелберт.

Она не смогла сдержать выкрика, увидев, что ран, полученные от оборотня, воспалились и загноились. Грэнс покачал головой, стараясь сдержать слёзы. Он просил Этелберта обратиться к целителю, но тот его не послушал.

— Мне нужна моя мазь в белом тюбике, которая находиться в верхнем ящике комода около стены. — Кивнув, эльф исчез и через мгновение появился, протягивая светлую упаковку Алине. — Держи его, — приказала девушка, и когда эльф щёлкнул пальцами, волшебница размазала сильно пахнущую смесь на груди мужа.

Этелберт взвыл, пытаясь сопротивляться, но магия Грэнса удерживала его, покуда Алина пыталась залечить и без того воспалённые раны. Откинув мешающие волосы за спину, она наклонилась ближе к Пьюси. Этелберт схватил её за запястье, и девушка услышала, как хрустнули кости.

— Этелберт!

Он ослабил хватку, а тут же Лина отдернула руку.

— Он не ведает, что творит, Хозяйка. — Удручённо покачал головой Грэнс.

— Едва ли, — прошептала она, совсем не слышно.

***

Хогвартс, подземелья Слизерина

Практически целый месяц метка на предплечье Блэка-младшего не давала о себе знать. Письма от Бёрк приходили каждый день. Пожалуй, это была единственная его отдушина.

— Привет, — рядом с ним на небольшой диван, на коем в свое время он сидел с друзьями, опустилась белокурая волшебница, внимательно оглядывая кузена.

— Привет, — кивнул он, не отрываясь от письма, пахнущее мятой и шоколадом, пахнущее Патрисией.

— Как ты? — девушка нервно поерзала на месте, расплавила складки форменной юбки. Регулус пожал плечами. — Ты всегда можешь со мной поговорить, Реджи.

Она ободряюще сжала его руку в своей.

— Знаю, Цисси. — Благодарно улыбнулся парень, — видел, как Люциус провожал тебя. — Щеки Нарциссы вспыхнули, выдавая девушку со всеми потрохами. — Вы хорошо смотритесь вместе.

— Не думаю, что он считает также. — Понурив голову, Нарцисса закусила нижнюю губу.

— Это не так, — возразил Блэк, — если бы ему было все равно, то он бы ничего и не делал. Может, он ещё тебя не любит, но ты ему явно не безразлична, Цисси. — Губы девушки дрогнули в улыбке. — Уж поверь мне, я-то знаю Люциуса, как-никак он всё же мой друг.

— Спасибо, — прохрипела волшебница.

Эти слова действительно много для неё значили. За лето, которое она провела с Малфоем-младшим, оба хоть немного, но сблизились. Люциус всегда был вежлив и приветлив, на счастье девушки, ещё и заботлив.

Когда-то она думала, что Малфой чопорный и бесчувственный, но, узнав его лучше, её мнение кардинально изменилось. Люциус любил красивые вещи, холодный чай, ветер, музыку, книги, искусство и белые розы. Всё это ей удалось узнать за три месяца, проведённые с ним.

Он рассказал Нарциссе о последних днях своей матери, что вызвало слёзы сожаления. Ей действительно было очень жаль. Она пыталась его поддержать и выказать сочувствие, но у неё не особо это получилось. За свою жизнь волшебница не теряла родных и любимых, поэтому и чувства Люциуса понять было непросто.

Хотя рана с именем Андромеда по-прежнему терзала её душу и сердце. Но Цисси знала, что старшая сестра жива, и оттого было не так уж и больно.

— Ты знаешь, — начала девушка, заглядывая в тёмные глаза кузена.

— Что всегда могу с тобой поговорить, — кивнул волшебник и слегка улыбнулся.

Чувство правильности и безопасности растеклось по телу и волшебники просидели так ещё несколько часов. Они не проронили ни единого слова. Каждый думал о своём, однако присутствие родного человека вселяло уверенность и силы в завтрашний день.

— Спасибо, — неслышно прошептал Блэк и, поднявшись с места, отправился в свою комнату.

Белокурая девушка всё ещё сидела в опустевшей гостиной, освещаемой пламенем в камине. Как бы она хотела, чтобы война подошла к концу и все жили счастливо. Чтобы дети не теряли родителей и наоборот, чтобы люди не погибали в бесчисленных количествах.

Цисси просто хотела жить полной жизнью в мире и согласие. Больше ей было не нужно.

***

Поместье Пьюси

Алина всё же не смогла оставить больного человека одного, даже несмотря на то, что им был Этелберт. Монстр из её кошмаров и законный муж в жизни.

Пьюси медленно открыл слипшиеся глаза, в комнате было темно и от этого стало легче. Перевернувшись на бок, волшебник чуть простонал, его тело всё ещё болело. Юноша взглянул на девушку, которая дремала в кресле у изголовья его кровати.

— Алина, — хрипло позвал Этелберт, его рука медленно потянулась к её коленям. — Алина, — произнёс он громче и ощутимо подтолкнул девушку. Она мигом распахнула глаза, сбрасывая последние остатки сна. — Воды, — прошептал он.

Алина кивнула и, вскочив с места, подошла