Метаморфозы - Della D.

— А что ты предлагаешь?

Зельевар еще больше помрачнел и ответил ровным, бесцветным голосом:

— Писать завещания. Уладить дела, которые успеем, — а потом с оттенком мрачного сарказма добавил: — И лично я предпочел бы напиться.

Но еще через час стало понятно, что больше сотни людей завтра будут охранять Хогвартс. Школу отказались покинуть полностью шестой и седьмой курсы Гриффиндора, седьмой курс Хаффлпафа, половина шестого и две трети седьмого курса Равенкло, а также с десяток слизеринцев, в том числе Драко Малфой. Приказы и угрозы деканов не возымели какого‑либо действия, после чего профессорам осталось только смириться.

Еще через час у стен Хогвартса началась весьма интенсивная аппарация: из воздуха один за другим появлялись люди в форме авроров. Одним из первых появился Грегори Мэндел. Встретившей его в холле МакГонагал он вместо приветствия задал вопрос:

— Говорят, на Школу готовится нападение, а у вас слишком мало людей?

— Да, это так, — подтвердила профессор, которая временно исполняла обязанности директора. – А что вы‑то здесь делаете?

— Боюсь, Министерство и аврорат очень сильно разошлись во мнениях по поводу защиты Хогвартса, — он усмехнулся. – Скримджер забыл, что у нас тоже есть дети, — затем он перевел взгляд на присоединившегося к ним Снейпа. – Насколько мне известно, некоторые ученики отказались покинуть замок и собираются его защищать?

— У вас потрясающе осведомленные источники, — холодно ответил зельевар.

— Думаю, нам стоит обсудить стратегию, — в тон ему ответил Мэндел. – Командовать аврорами завтра буду я, но я так понимаю, завтра здесь кроме нас, профессоров и студентов будут еще члены некоего ордена. Будет лучше, если мы договоримся заранее.

Еще несколько часов ушло на обсуждение расстановки сил, стратегий и роли Снейпа во всем этом безумии.

— Если верить Долор, Лорд призовет меня завтра перед своим выступлением, — объяснял Северус человеку, который четыре дня избивал его в следственной камере. – Я прибуду вместе с остальными Пожирателями и буду с ними до тех пор, пока в моем маскараде не отпадет нужда.

— Зачем он вообще может понадобиться? – недоумевал аврор.

— На случай, если Лорд готовит какой‑то сюрприз, — после секундного колебания ответил зельевар. – Так что будьте осторожны с Убийственными проклятиями, когда перед вами Пожиратель моего роста.

Мэндел недобро сощурился и покачал головой.

— Ничего не могу тебе обещать, Снейп. В пылу схватки, сам знаешь, тяжело следить за такими мелочами.

— Тогда скажи своим аврорам, чтобы прикрывали этих ненормальных детей, которые решили поиграть в героев, — огрызнулся Северус.

— Мог и не говорить, я и без тебя догадался бы это сделать, — поморщился Мэндел, как будто перспектива делать что‑то в соответствии с указаниями Мастера Зелий причиняла ему физическую боль.

— Кстати о глупых детях, — вспомнил Северус и бросил взгляд на часы. Уже миновала четверть девятого. – Мне надо идти. Я назначил Поттеру взыскание.

— Что?! – не поверила МакГонагал. – Северус, ты просто ненормальный. Какое сейчас может быть взыскание?

— На взыскание всегда есть время, — спокойно ответил зельевар уже от двери.

***

Снейп добрался до подземелий десять минут спустя. Гарри Поттер медленно расхаживал перед дверью его кабинета, так глубоко погруженный в собственные мысли, что даже не заметил приближение профессора.

— У вас все‑таки хватило ума прийти, Поттер, — едко прокомментировал Северус, скорее по привычке. Мальчик вскинул на него озабоченный взгляд и нахмурился.

— У меня еще к тому же хватило ума вас дождаться, — дерзко ответил он. – Хотя у меня сейчас дел не меньше, чем у вас, смею заметить.

— В кабинет, Поттер, — скомандовал Снейп, взмахом палочки отпирая дверь. – Быстро!

Оказавшись внутри, зельевар надежно зачаровал дверь и, угрожающе сощурившись, прошипел:

— Имейте в виду, Поттер: то, что вы знаете пару моих секретов не дает вам права хамить мне. Я не потерплю подобного обращения.

Гарри примирительно вскинул руки, стараясь не дать воли подступившему гневу. Весь день, после того, как была объявлена эвакуация, он был занят с теми, кто когда‑то составлял АД. Все его члены твердо решили не покидать Хогвартс и защищать Школу до конца. Очень скоро к ним присоединились еще несколько студентов. У каждого были свои причины вступить в схватку с Пожирателями. Кто‑то, как Гарри, любил саму школу и замок, в котором они чувствовали себя по–настоящему дома. Среди магглорожденных студентов главной причиной стало: «Я не хочу ждать, пока дом моих родителей уничтожат, как дом Грейнджер». Гриффиндорцы следовали девизу: «Я дерусь просто потому, что дерусь», Равенкловцы: «Чем мы хуже гриффиндорцев? В этом году мы и в борьбе за Кубок ведем…» А Хаффлпаффцы остались в честь Седрика Диггори. Почему остались Слизеринцы, никто не знал. На самом деле, никто просто не потрудился у них спросить. Гарри предполагал, что у некоторых могли быть вполне благородные побуждения. Например, они хотели доказать, что их семьи не служат Волдеморту, хотя являются чистокровными. Но вот то, что остался Драко Малфой, его очень беспокоило: едва ли блондин мог иметь какие‑либо благие намерения.

После стычки с преподавателями, в которой студенты отстояли свое право остаться и защищать Хогвартс, студенты поделились на группы, которыми руководили члены АД, и, разойдясь по факультетским гостиным, отрабатывали атакующие и защитные заклинания. Гарри спустился в подземелья, прервав свою тренировку, и каждая минута ожидания раздражала его неимоверно. Но он был уверен, что Снейп не просто так назначил это «взыскание».

— Я не собирался быть невежливым, профессор, — примирительно сказал гриффиндорец. – И уж тем более я не жду от вас особого отношения из‑за… э–э–э… всего этого, — неуклюже закончил он. – День сегодня просто такой…

Снейп, казалось, тоже расслабился, махнул рукой на гостевое кресло, а сам устало плюхнулся в свое. После этого он долгим взглядом посмотрел на мальчика. Ему не нравилось то, что он собирался предложить Поттеру, но у Хогвартса и его защитников было не так уж много шансов на выживание. Необходимо было идти на риск. Риск, который он сам в другой ситуации посчитал бы неоправданным.

— Вы ведь что‑то хотели сказать мне, профессор? – тихо поинтересовался Гарри у зельевара.

— Вы верите в пророчество? – резко спросил Снейп.

— Что? А… Я не знаю, — гриффиндорец растерялся. – Дамблдор считает…

— Дамблдор умирает, — перебил Северус. – И что он считает, сейчас не имеет никакого значения. Что ВЫ думаете о пророчестве?

— Я думаю, что оно испортило мне всю мою жизнь, — грубо ответил Гарри, снова распаляясь. – Я думаю, что кое‑кто мог и попридержать свой язык, а не докладывать Волдеморту о нем. Или этот кто‑то мог хотя бы раз передо мной извиниться за то, что по его милости моих родителей преследовали и убили, а я провел свое детство в доме, где меня ненавидели, — он сам не знал, что заставляет его говорить все это: накопившаяся боль, усталость или раздражение, но не мог остановиться. – Я очень надеюсь, что у меня действительно есть что‑то, что даст мне убить этого ублюдка, но я пока не имею ни малейшего понятия, что это…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});