Владимир Путин - Рой Медведев

Важно отметить тот странный факт, что не министры из российского правительства находили этих людей в западных университетах и экономических центрах, а сами западные эксперты искали встречи с новыми российскими министрами и предлагали свои услуги. Участие иностранных специалистов в разработке российских реформ хорошо оплачивалось, но не афишировалось.

К апрелю 1992 года круг работавших в Москве иноземных экспертов значительно расширился. Специальная группа работала в министерствах экономики и финансов, помогая Е. Гайдару. Еще большая группа (более ста человек) работала в Комитете по государственному имуществу при А. Чубайсе. Хотя формально речь шла о советниках и консультантах, фактическая роль иностранных специалистов была более значительной. Некоторые из этих групп разрабатывали правила, директивы и даже проекты указов Президента РФ, копируя анонимный стиль работы экономических отделов ЦК КПСС. Показательно, что офисы главных западных советников размещались с декабря 1991-го до марта 1993 года в зданиях бывшего ЦК КПСС на Старой площади.

С лета 1995 года Правительство России обходилось без помощи постоянно работающих в Москве иностранных советников, хотя очень внимательно прислушивалось к советам экспертов из МВФ, наезжавших в Россию два-три раза в год. Именно по их рекомендациям в Приморье были закрыты как нерентабельные многие угольные шахты. Это не только оставило несколько тысяч шахтерских семей без работы и заработка, но и углубило энергетический кризис в крае.

Уже в начале 1996 года по предложению А. Чубайса в Москву была приглашена группа американских специалистов по проведению выборов; они активно помогали переизбранию Ельцина на второй срок. В 1997 году, оказавшись на посту первого вице-премьера, Чубайс снова пригласил в Москву группу специалистов из Гарварда для помощи и поддержки. Работа этих людей в Москве проходила почти как секретная операция. Но финансовый крах 17 августа 1998 года вызвал панику среди большинства либеральных реформаторов, обращавших взоры на Запад. Идеологи из правительства и СМИ искали образцы для подражания уже не в Польше и США, а в далекой Латинской Америке, прежде всего в Чили и Аргентине.

К счастью, с приходом в Белый дом премьер-министра Евгения Максимовича Примакова увлечение иноземными моделями и пророками быстро сошло на нет, хотя некоторые публицисты продолжали настаивать на «латиноамериканизации» России, предлагая каким-то образом объединить на просторах нашей страны опыт Бразилии, Чили, Аргентины и Мексики.

Нет необходимости доказывать тот простой факт, что экономическая мысль в России еще очень отстает от уровня экономической науки в главных промышленно развитых странах. В нашей стране просто нет тех ста или ста пятидесяти экономистов разной специализации, но с одинаково высоким уровнем подготовки и опыта, которые могли бы обеспечить и компетентное руководство экономическими реформами в стране, и подготовку новых кадров. В физике или математике такая научная среда, которую могут создать только ученые мирового уровня, в России еще сохранилась, несмотря на утечку умов. Но в экономических науках такой среды никогда не существовало. Встречались отдельные авторитеты, но и они должны были в первую очередь мыслить по-марксистски.

Сказанное выше вовсе не означает, что Россия должна вообще отказаться от проведения экономических реформ. Но эти реформы должны проводиться гораздо более спокойно, медленно и с обязательными предварительными экспериментами в отдельных городах, областях и регионах. Только так мы сможем накопить необходимый опыт и быстро подготовить нужные стране экономические кадры. Пока еще наблюдать за дискуссиями экономистов «старой» и «новой» школ тяжело: ни та ни другая сторона не вызывают необходимого доверия — ни с точки зрения доводов, ни с точки зрения практического опыта. А между тем именно доверие — и к власти, и к экономистам, разрабатывающим проект реформ, — это основа здоровой экономики.

Отсутствие доверия народа было главной причиной неудач и кабинетов Черномырдина и Кириенко. Только Евгению Примакову удалось существенно поднять уровень доверия населения России к правительству и поддерживать его на протяжении восьми месяцев.

Владимир Путин сумел еще больше укрепить это доверие граждан к властным структурам, и это стало самым важным достижением нового Президента России. «Политика, построенная на основе открытых и честных отношений государства с обществом, — заявлял В. Путин в послании Федеральному собранию, — защитит нас от повторения прежних ошибок, явится базовым условием нового общественного договора».

Это задача, которую много раз провозглашали, но так и не могли решить лидеры нашего государства в XX веке. Но без решения этой задачи Россия не сможет добиться успеха и в новом, XXI веке.

В экономической науке имеется много школ, концепций, теорий, течений, между которыми идет постоянная полемика. Это естественно для науки, которая связана с хозяйственной деятельностью людей и с их интересами. Но в ходе споров возникло и немало догм, упорное отстаивание которых вопреки реальности ведет к неудачам и краху.

В. Путин включил в состав своей администрации и правительства нескольких экономистов и чиновников, которых общественное мнение не без оснований относило к числу поклонников монетаризма и догматиков либерализма; такие назначения были, вероятнее всего, следствием политического компромисса или просто отсутствия выбора. Эти люди ничем не отличились в прошлом и не слишком отличились на своих новых постах в 2000–2003 годах. Мы убедились за эти годы, что российская экономика оказалась в ситуации, из которой невозможно выйти посредством каких-либо чисто марксистских или монетаристских рекомендаций. И президент, и правительство, и даже законодатели из Государственной думы должны были исходить из реального положения вещей, а не из догм какого-либо экономического учения.

Опорой для нас должен быть в первую очередь простой здравый смысл. Еще знаменитый французский ученый Пьер Симон Лаплас (1749–1827), который был не только математиком и астрономом, но также философом и общественным деятелем и даже министром внутренних дел Франции, говорил, что многие важнейшие положения науки являются обобщением обычного житейского здравого смысла.

С приходом в Кремль В. Путина радикалы вновь заявили о себе — и в правом и в левом лагере. Газеты «Завтра» и «Советская Россия» стали постоянно призывать президента немедленно принять мобилизационную экономическую программу, провести решительное перераспределение собственности и выплачивать долги западным странам за счет увеличения налогов на крупные состояния или за счет их конфискации. С противоположной стороны была выдвинута программа Германа Грефа, в которой финансовые проблемы страны предлагалось решать за счет сокращения государственных расходов и социальных обязательств государства. Программа, предложенная группой Г. Грефа, сразу же подверглась резкой критике. «Составители этой пагубной программы, — писал экономист Михаил Делягин, — не понимают существа рынка в развитых странах. Программе Грефа не хватает важнейшего приоритета — планомерного сокращения доли населения с доходами ниже прожиточного минимума»[193]. Как заявляла экономист Наталья Римашевская, реализация программы Грефа «поможет богатым, но ускорит обнищание большинства россиян и подорвет человеческий потенциал страны». Подробный разбор и критику программы Г. Грефа «Независимая газета» опубликовала под заголовком «Эта программа будет посильнее шоковой терапии Гайдара»[194]. Один из авторов газеты, профессор Разуваев, выражал твердое убеждение в том, что Путин будет обязательно следовать советам Германа Грефа и Андрея Илларионова: «Грядет второе издание гайдаровских реформ. На этот раз — куда лучше обеспеченное политически и потому куда более эффективнее реализуемое. То-то нелюбимый почти всем российским обществом Егор Тимурович посмеется»[195].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});