Дом на Тара-роуд - Мейв Бинчи

— Она вам рассказала даже это? — Рия остолбенела.

— Да. А почему ты сказала нам, что он на Гавайях? — ворчливо спросила Энни.

— Может, не хотела нас расстраивать? — догадался Брайан.

— Я ее неправильно поняла, — неловко ответила Рия.

— Как всегда, мам, — ничуть не удивившись, ответила Энни. — Ладно, мам, пошли плавать. Ух ты, классный купальник. И ты здорово загорела. Нам до тебя далеко. Но мы догоним, правда, Брайан?

— Конечно, догоним.

Когда Герти проходила мимо дома тридцать два по Тара-роуд, из подъезда вышла Розмари.

— Ты-то мне и нужна, — сказала она.

Герти удивилась. Розмари редко хотела с ней встретиться, а когда это случалось, недвусмысленно осуждала ее стиль жизни. Если бы она хотела увидеться, то в прачечной был телефон. В последнее время дела Герти пошли на лад. Она попросила Энни и Брайана сообщить об этом Рии. О таких вещах в письме не напишешь, но Джек уже неделю не пил ни капли и даже покрасил прачечную. Дети снова были дома; правда, они дичились и смотрели исподлобья, но дом есть дом.

— Ну что ж, вот она я, — весело сказала Герти.

— Я вспомнила, что дети Рии летят в Штаты. Представляешь, Рия прислала мне сообщение по электронной почте — ни больше ни меньше — и сообщила, что в университетском городке, где она живет, будет какой-то не то пикник, не то праздник. Я хотела послать ей пару платьев, которые больше не ношу. Может, они ей пригодятся. Что-что, а одеваться она не умеет.

Когда Розмари с кем-то разговаривала, то осматривала его с головы до пят, как учительница, проверяющая ученика перед публичным выступлением. За много лет Герти привыкла к тому, что взгляд Розмари всегда останавливается на испачканной части розового нейлонового комбинезона или грязных волосах.

— Но они уже улетели. Еще позавчера. И сейчас устраиваются на новом месте.

— Я не знала, — с досадой сказала Розмари.

— Речь шла о первом августа. Неужели не помнишь?

— Нет, не помню. Всё в голове не удержишь. А зайти попрощаться они не удосужились.

— Ко мне они зашли, — обронила Герти, смакуя удовольствие, которое выпадало ей не часто.

— Возможно, меня не было.

— Возможно, — с явным сомнением протянула Герти.

— Ладно. Куда собралась? — поспешила сменить тему Розмари.

— Деловой визит, — похвасталась Герти. — Я наняла гладильщицу и теперь хочу попросить Колма, чтобы он дал мне на пробу постирать его скатерти и салфетки. Его полотенца мы уже стираем.

— Думаю, для такого ресторана нужна настоящая прачечная. А особенно во время недели конного шоу. — Розмари обязательно нужно было кого-то облить грязью.

— Ну, Колму лучше знать. Потом я пойду к Мэрилин мыть полы и гладить, а она отвезет меня в фирму, где делают дешевые электрические вывески. Так что скоро мою прачечную будет видно издалека.

Герти так радовалась своим скромным успехам, что сердце Розмари смягчилось. Когда Герти много лет назад работала с Рией в «Полли», она была настоящей красавицей, но всё потеряла из-за любви к этому чокнутому.

— А как дела у Джека?

— Спасибо, Розмари, неплохо. Он бросил пить и стал совсем другим человеком, — с блаженной улыбкой ответила Герти.

Позвонил Хьюби и спросил, можно ли ему зайти и познакомиться с Энни. И конечно, с Брайаном, спохватился он.

— Можно, Хьюби. Им здесь очень нравится. А в твою игру они играют каждый вечер.

— Отлично.

Увидев статную белокурую Энни, Хьюби не смог скрыть своего восхищения.

— В жизни ты еще красивее, чем на фотографии, — сказал он.

— Спасибо, — ответила Энни. — Очень мило с твоей стороны.

«Где Энни, которой еще не исполнилось пятнадцати, могла этому научиться?» — снова и снова думала Рия. Во всяком случае, не у матери, которая до сих пор смущалась, услышав комплимент. Наверное, у Дэнни, который умел сохранять спокойствие в любой ситуации.

Когда Хьюби, Энни и Брайан отправились в бассейн, Рия решила позвонить Розмари и узнать, как дела у Дэнни. Сейчас дома девять вечера. Розмари наверняка в своем спокойном, элегантном пентхаусе. Сидит за письменным столом с документами? Или поливает растения в саду на крыше? Угощает трех человек роскошным ужином, для приготовления которого не ударила палец о палец? Лежит в постели с любовником?

Этим летом Рия впервые поняла, какой одинокой на самом деле является идеальная с виду жизнь Розмари. Когда ты живешь только для себя и не зависишь от других, приходится придумывать, чем себя занять. Если ты этого не сделаешь, то будешь сидеть и смотреть в потолок. Ничего удивительного, что Розмари столько времени проводила у них в доме шестнадцать.

В пентхаусе никого не было. Должно быть, Розмари в «Квентине». Или у Колма? Возможно, у Мэрилин. Они подружились и даже вместе ездили на показ мод, организованный Моной.

— Розмари, это Рия. Я просто так, поболтать. Дети прилетели, все чудесно. Хотела поговорить с тобой о бизнесе Дэнни и Барни. У них что, действительно трудности? Спросить Дэнни я не могу, но подумала, что ты должна знать. Не перезванивай мне, потому что скоро придут дети. Если тебе есть что сказать, я не хочу, чтобы они это слышали. Понимаешь, я нахожусь на другом краю света, и ты единственная, к кому я могу обратиться.

Барни попросил Дэнни встретиться с ним в «Квентине».

— Барни, нам туда нельзя. Вы забыли, что мы им задолжали?

— Помню. Все улажено. Я сказал Бренде, что сегодня вечером с ней рассчитаются наличными.

— С Бернадеттой или без?

— Без. В девять часов устраивает? — Он дал отбой.

Возможно, в последний момент он сумел что-то выхватить из огня. Барни был дельцом и воротилой старой школы. Он начинал с того, что заваривал чай на стройплощадках в Англии, и кончил тем, что стал самым знаменитым застройщиком в Ирландии. Нельзя было представить, что на следующей неделе он объявит себя и свою компанию банкротами, хотя карты ничего другого не показывали.

Дэнни надел свой лучший пиджак и повязал самый яркий галстук. Пусть все, с кем ему суждено встретиться, знают, что перед ними непотопляемый Дэнни Линч, а не жалкий неудачник Он играл свою роль годами; когда покупаешь и продаешь дома, по-другому нельзя. Сегодня вечером состоится его бенефис, от которого зависит всё.

— Радость моя, возможно, я задержусь, — сказал он Бернадетте. — Барни трубит Большой сбор; похоже, в конце тоннеля появился свет.

— Я знала, что так и будет, — ответила она.

Бренда Бреннан жестом показала ему на кабинет. Дэнни знал, что так и случится; скорее всего, человек, которого привел Барни, не хотел, чтобы его видели с Маккарти и Линчем. Их имена в данный момент звучали не слишком хорошо. Поэтому он удивился, когда увидел, что Барни один. И еще сильнее удивился, увидев, что стол накрыт на двоих.

— Садись, Дэнни, — сказал ему Барни. — Мы надеялись, что этот день никогда не наступит, но он наступил.

— Всё? — спросил Дэнни.

— Всё. Включая номер шестнадцать по Тара-роуд, — ответил Барни Маккарти.

Розмари тоже обедала в «Квентине». Со своим бухгалтером, управляющим и двумя мужчинами из транснациональной полиграфической компании, которая хотела купить ее фирму. Она их не искала, они сами нашли ее. Они предлагали очень выгодные условия, но никак не могли убедить Розмари, что ей крупно повезло.

Один из мужчин был американцем, второй — англичанином, но оба знали, что вовсе не национальность мешает им понять эту красивую белокурую ирландку с безукоризненно наложенной косметикой, сверкающими волосами и нарядом от дизайнера.

— Не думаю, что вы сможете в ближайшее время получить более выгодное предложение, — сказал англичанин.

— Да, это верно. Никто так не хочет поскорее убрать меня с дороги, как вы, — улыбнулась она.

— Одного желания мало. Ни у кого, кроме нас, нет таких денег. Так что набивать цену не имеет смысла, — добавил американец.

— И это верно, — согласилась Розмари.

Розмари видела, как Дэнни пошел в кабинет, где сидел Барни Маккарти. Никто к ним не присоединился. Это был плохой знак. Она знала, что если согласится на эту сделку, то сможет спасти их. От такой власти могла закружиться голова… Она перестала следить за тем, что ей говорили двое мужчин.

— Простите, я отвлеклась. — Розмари заставила себя вернуться к беседе.

— Мы говорили, что время не стоит на месте. Вам скоро сорок Не пора ли пожить для себя и отдохнуть после столь тяжелой работы? Как говорится, задрать ноги, развлечься, поездить по свету…

Говорить такое Розмари Райан не следовало. Она не собиралась «задирать ноги». И терпеть не могла, когда незнакомые люди напоминали ей о ее возрасте. Она любезно посмотрела на обоих.

— Возвращайтесь сюда через шесть лет. Считать вы умеете и без труда вычислите, что к тому времени мне будет половина от девяноста. Вот тогда и поговорим, ладно? Потому что беседовать с вами было действительно очень приятно…