Тамерлан - Издательство Гураш

В среду двадцать пятого сафара, в полдень, его величество с двумя тысячами кавалерии достиг крепости Битнир. И опять, как и прежде, счастье и преуспеяние сопутствовали ему. Великая удача находилась на стадии служения и повиновения ему. Та же крепость была сильною и славною среди крепостей Индии. Правителем и командующим ее был раджа Дулджин, который имел множество подчиненных и войска; он заправлял всеми делами того округа, брал там подати и налоги; купцы и караваны путешественников подвергались опасности из-за его противодействия. Когда солнце знамени покорителя вселенной взошло над тою страною, раджа Дулджин, гордясь крепостью своей твердыни и многочисленным войском, вытащил голову из ярма повиновения, а шею из ошейника покорности. Победоносное войско его величества двинулось против него. На его правом фланге находились принц эмир Сулайман-шах, Шайх Нураддин и Аллахдад; на левом фланге - принц Халил Султан-бахадур, Шайх Мухаммед Ику Тимур и остальные эмиры. Как только они подошли, то с первого же нападения, с первого удара они захватили крепостной вал, при этом множество чернолицых индусов было перебито. Блестящим, изрыгающим огонь мечом индусов, имевших в головах ветер гордости, войска его величества ниспровергли на землю унижения и захватили большую добычу. В тот же час эмиры туманов и кушунов победоносного войска появились вокруг крепости, обложили ее и, приступив к осаде, начали военные действия. В первый день произошла задержка во взятии крепости. Поэтому последовал такой всепокорящий приказ его величества: «Пусть каждый из эмиров против своего расположения начнет вести подкоп в направлении крепости и подведет его под крепостную стену». Когда раджи и сардары крепости точно узнали, что они не в состоянии сопротивляться тому или иному полку из победоносного войска, то со страху у них закипели в голове мозги и желчь в груди. Они оставили путь упорства, взошли на вершины башен и смирение и плач сделали средством спасения и предлогом избавления от гнева его величества. Они заявили: «Мы искренне вступаем в путь рабства и повиновения его величеству и надеемся, что он смоет страницу грехов наших чистою водою своего прощения и перечеркнет чертою пощады бумагу с нашими преступлениями и винами». Оттого, что хаканская милость была всеобъемлюща, его величество удовлетворил их просьбу. В тот же день раджа Дулджин выслал из крепости своего заместителя с хорошими соколами и арабскими конями, а затем отправил в высочайшую ставку своего сына с хорошими охотничьими птицами и отборными лошадьми. Оба они удостоились специальных пожалований его величества, златотканых одежд и перевязей с украшенными золотом саблями и вернулись в крепость. Просьбы о покровительстве усилились, и рука надежды защитников крепости вцепилась в подол желания получения пощады.

В пятницу двадцать седьмого числа месяца сафара, в полдень, раджа Дулджин выехал из крепости; его сопровождал Шайх Сададин Аджудани; они направились в ставку убежища вселенной, которая является местом поклонения для могущественных людей всей земли и облобызания для царей мира. Раджа удостоился поцеловать высочайший ковер и в качестве подарков представил охотничьих птиц, три девятки коней под золотыми седлами. Всем принцам и эмирам он подарил лошадей. Ему же были оказаны разные царские милости и царственное благосклонное внимание, были подарены одежды из золотой парчи, золотой пояс и корона. Толпы жителей из разных городов Индии, бежавшие от устрашающего и внушительного вида могущественных знамен его величества и свернувшие с пути повиновения ему, собрались в той крепости. Принц эмир Сулайман-шах и эмир Аллахдад, овладев воротами крепости, занялись там захватом всего. На другой день жители Дибалбура, которых называют рабами, жители Аджудана и других городов явились из крепости в великолепный лагерь его величества. Его величество поручил народ особо доверенным лицам. Около трехсот арабских коней было выведено из крепости и поделено между великими эмирами, эмирами кушунов и великими везирами. Из жителей Дибалбура, выведенных из этой крепости за то, что они вероломным образом убили кабульских путешественников, пятьсот человек было перебито острыми мечами, и земля Индии оросилась их кровью; их жен и детей захватили в качестве пленников. Некоторых жителей Аджудана тоже перебили, а имущество их разграбили, некоторых взяли в плен. Вращение небесной сферы и движение звезд - прошу у великого Аллаха прощения в своем проступке! - есть желание величайшего творца и святейшего владыки судного дня! Его имена связаны с тем, что всякая тварь, опьяненная гордостью и беспечностью, если даже на кончик волоса выступит с дороги повиновения сему счастливому высокомогущественному монарху, то она в конце концов останется без дома, имущества, без тела и души. Много было гордых, головы коих возвышались столь высоко, что терлись о купол неба, которые пали во прахе унижения перед блеском августейшей короны! Много было отважных, которые по своему тщеславию возносились до вершины луны и плеяд, но под влиянием поражающего вида счастливого монарха укрылись на посту слабости и беспомощности.

В воскресенье двадцать девятого числа месяца сафара Камаладдин, брат Дулджина, и его сын, увидев последствия расправы над виновными, стали опасаться и за свою участь. Подобно голубям, дрожащим перед орлом, они затрепетали, и пришли в ужас перед царственною яростью его величества, и знание правильного образа действий они выпустили из рук благомыслящего разума.

Несмотря на то что Дулджин находился в августейшем лагере Камаладдин и сын Дулджина, движимые ложной мыслью, заперли крепостные ворота и, охваченные ошибочными представлениями, укрепились там. Тотчас последовал высочайший приказ, чтобы победоносные войска приготовили осадные машины и приспособления и расположили бы их перед крепостью, подвели бы подкопы и ниспровергли башни.

Когда войска занялись этими мероприятиями, цель которых всё более выяснялась, защитники крепости сообразили, что такими приготовленными орудиями при многочисленном войске крепость в одно мгновение будет разрушена и уничтожена. Их охватил такой страх, что птичка их души вылетела из горестной храмины их тела и из гнезда груди. В конце концов брат и сын Дулджина принесли извинения. Они вышли из крепости, поцеловали губами благовоспитанности прах августейшей ставки и вручили крепостные ключи слугам высочайшей ставки.

В понедельник первого числа месяца раби ал-авваля Шайх Нураддин и Аллахдад прибыли в крепость для получения выкупа за пощаду населения. Но так как начальствующие в крепости лица проявили лицемерие и двуличие, при взимании этого выкупа, а среди них было много гебров, заблудших людей и мятежных, то огонь царственного гнева запылал особенно сильно. Последовал высочайший приказ, чтобы все войска вступили внутрь крепости и подожгли все здания. Население крепости, принадлежавшее к гебрам, само предало огню своих жен, детей и свое имущество. Люди же, считавшие себя мусульманами, отрезали головы своим женам и детям, как баранам. Оба эти народа, гебры и мусульмане, соединившись, приготовились к отчаянной битве. Все осажденные, подобно могучим тиграм и слонам исполинского вида, подобно жестокосердным леопардам и крокодилам с железною печенью, и войска Тимура, как страшное наводнение, как ужасное море, войска, разящие, словно стремительный метеор, и многочисленные, как Плеяды, устремились в атаку друг на друга, и тотчас запылало пламя битвы, и огонь войны высоко поднялся вверх. В конце концов великие эмиры, военачальники, успешно овладевающие вражескими крепостями, и бахадуры, опытные в ниспровержении неприятеля, все вошли в крепость, пронизывающим холодным ветром ярости подняли пыль истребления семейств враждебного государству его величества народа и огнем битвы подняли с поверхности земли дым мести до высшей точки неба. Много из вышедших наружу военных было перебито. А в конечном итоге солнце победы и одоления взошло с востока знамен рабов ставки убежища вселенной; десять тысяч мужчин из числа индусов дурного поведения, словно ветром, смешанным с пылью, были сметены в водоворот несчастья и в огонь боя. Головы гордецов были повержены в прах, и в каждом углу лились потоки крови. Поверхность земли от их тел казалась черной, как смола. Кинжал небытия посеял на их черных, как ночь, лицах желтую траву, а рука смерти посыпала на их черные тела шафран. Тот проступок, который они до этого совершили перед его величеством, отказав ему в покорности, теперь уже дошел до их души. «Такова была казнь от господа твоего, когда он казнил эти города в то время, как они делали злое. Поистине казнь от него бывает болезненна, жестока!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});