Мир Сатаны - Андерсон Пол Уильям

«Пошла к своему любовнику, — пронеслось в его голове. — Я найду дерево, под которым смогу отдохнуть, пока Айат не встанет и я не смогу отнести ее к флиттеру».

Грохот прокатился среди гор. Оконные стекла задрожали. Табита застыла.

Шум замер, снова стало тихо. Она побежала.

— Фил! — Закричала она.

«Так, — подумал Аринниан. — Вот так! Еще одно предательство!»

* * *

— Спокойнее, лейтенант! Садитесь!

Темноволосый красивый человек напряженно застыл в кресле. Хуан Кайал опустил глаза и принялся перебирать бумаги на письменном столе. Молчание заполнило его кабинет.

«Валендерей» кружился на своей орбите вокруг Пако на расстоянии, которое превращало это солнце в подобие яркой звезды, похожей на те, что светили на Эсперансе, где жила Луиза.

— Я прочел ваш отчет, включая транскрипцию вашего заявления, очень внимательно, лейтенант Рошфор, — сказал наконец Кайал. — Поэтому я просил, чтобы вас доставили сюда на спидстере.

— Что я могу добавить, сэр? — Голос вновь прибывшего был очень напряжен, как и его тело. Тем не менее, когда Кайал снова поднял голову и встретился с ним взглядом, он вспомнил нежное животное, виденное им однажды в Нью-Мехико, в сьерре де Лос Воскас Секос, загнанное в угол каньона, где оно ожидало приближения охотника.

— Вначале, — сказал адмирал, — я склонен был отдать личный приказ о гипнопробе, которой вы уже подверглись, когда присоединились к нашему флоту, и сейчас приношу вам за это свои извинения. Это не лучший способ обращения с нашими офицерами.

— Я понимаю, сэр, — сказал Рошфор. — Я не был удивлен, а допросы проводились очень вежливо. Вы же должны были увериться в том, что я не лгу. — За маской его лица мелькнуло что-то живое. — Вам.

— М-м-м, да, гипнопроба обнажает даже мельчайшую деталь, не так ли?

История никуда дальше не пойдет. Вы осознали свой высший долг и исполнили его.

— Почему вы решили расспросить меня лично, сэр? То немногое, что я смогу рассказать, я отметил в своем рапорте.

Кайал откинулся на спинку кресла. Он изобразил на губах самую дружескую улыбку.

— Вы узнаете об этом. Прежде всего, я хочу получить немного дополнительной информации. Что вы пьете?

Рошфор изумился:

— Сэр?

— Скотч, бурбон, чистый виски, джин, теквиду, водку, аквавант и так далее, включая разнообразные экстерриториальные напитки. Может быть, какая-то особая смесь? Я полагаю, наш бортовой бар оборудован неплохо. Поскольку Рошфор продолжал сидеть с непонимающим видом, Кайал закончил: Дело в том, что мы вместе обедаем.

— Я? Но, адмирал, это в высшей степени любезно с вашей стороны. Да, мартини. Благодарю!

Кайал отдал распоряжение. Обычно, в те редкие случаи, когда он что-то выбирал, он заказывал маленькую порцию шерри. Он думал, что и Рошфор в обычных условиях предпочитает что-то привычное. Важно было дать мальчику возможность расслабиться.

— Закурить? — Предложил он. — Сам я не курю, но не возражаю против того, чтобы курили другие, так что губернатор присылает мне эти сигареты.

Он известный гурман.

— Э. Благодарю вас. Не перед едой, сэр!

— Как пожелаете. — Кайал принял поданные коктейли. Бокалы были большие и холодные. Он поднял свой:

— А вуэстре салют, ми амиго!

— Ваше здоровье. — На мгновение на неподвижном лице Рошфора появилось что-то живое. — Бон санте, месье адмирал!

Они принялись потягивать напитки.

— Давайте, давайте, не стесняйтесь, — подбодрил адмирал. — Человек, обладающий той смелостью, которую проявили вы, не должен бояться своего начальства. Ну, может быть, только своего капитана, немножко, но никак не меня! Кроме того, я не собираюсь отдавать вам приказания. Скорее, я хочу просить вас о помощи, о совете.

Рошфор был в неприкрытом изумлении.

— Не могу себе этого представить, сэр. — Кайал знаком показал ему, чтобы он продолжал пить. Его собственный бокал был почти полон. Не то чтобы он хотел напоить Рошфора, он просто хотел, чтобы тот почувствовал себя свободнее и увереннее.

— Полагаю, вы знаете, что вы единственный пленный, которому удалось бежать, — сказал адмирал. — Это понятно. С таких лодок, как ваша, они обычно берут не больше десяти-двенадцати пленных. Вам удивительно повезло!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И все же, хотя вы можете не знать этого, к нам прибыли с Авалона и другие люди.

— Перебежчики, сэр? Я слышал о недовольных.

Кайал кивнул:

— Страх, жадность, а иногда, заслуживающие большей похвалы, причины: желание сделать все возможное, чтобы исправить положение, предотвратить дальнейший хаос. Они поступали к нам постепенно, один за другим, пока не набралась целая группа. Естественно, все были подвергнуты тщательному допросу, даже более тщательному чем вы. Ваш психопрофиль занесен в дело, службе безопасности нужно было лишь установить, нет ли подделки.

— Там не стали бы этого делать, сэр, — сказал Рошфор. Речь его снова обрела краски. — На Авалоне самым аморальным считается задеть чью-то изначальную честь. Это стоит вашей собственной чести. — Он откинулся назад и быстро глотнул. — Прошу прощения, сэр.

— Не нужно извинений. Вы хорошо говорите, как мне бы этого хотелось.

Это именно так. Впрочем, я продолжу. Первые перебежчики не представляли собой ничего интересного. Из поздних. В общем, ни к чему читать вам лекции. Достаточно одного типичного случая. Городской торговец, разбогатевший на торговле с ближними имперскими мирами. Он не возражает против того, чтобы мы захватили его планету, лишь бы война не разрушила его собственность, в результате чего восстановление стоило бы ему дополнительных налогов. Презренный тип или реалист? Неважно. Суть в том, что он владел некоторой информацией, переданной ему, чтобы он передал ее нам. Передающими были весьма высокопоставленные официальные лица, входящие в тайную группу стоящих за заключение мира.

Рошфор наблюдал за Кайалом поверх кромки бокала.

— Вы опасаетесь ловушки, сэр?

Кайал развел руками:

— Искренность перебежчика сомнению не подлежит. Но не начинили ли его фальшивыми данными перед побегом? А ваша история — важное подтверждение той, что рассказал он.

— Относительно экваториального континента? — Спросил Рошфор. Совершенно ни к чему заставлять так трудиться ваш ум. Возможно, я не пытался бы бежать, если бы не поверил в то, что услышанное мною может сыграть решающую роль. Но я знаю очень немногое.

Кайал потеребил бородку:

— Вы знаете больше, чем считаете, молодой человек! Например, наши данные о вражеских огневых точках, приготовленные к первой битве за Авалон, действительно включили Экваторию в слабые пункты обороны Авалона.

Вы же были на месте в течение месяца. Вы слышали разговоры. Вы видели лица, лица людей, которых вы должны были узнать. Какова действительная степень их озабоченности?

— Гм. — Рошфор отпил еще глоток. Кайал как бы мимоходом нажал кнопку, чтобы принесли еще порцию коктейля. — Видите ли, сэр, что касается леди, с которой я был, то Экватория не входила в круг ее забот. — Он торопливо продолжал. — Вот Кристофер Холм, старший сын их верховного командующего да, я бы сказал, что он действительно много о ней беспокоился.

— Что же это за место? Особенно. Как оно называется. Да, район Скорпелуны. Мы собираем всю информацию, которую только можем собрать.

Кругом столько миров, но никто, почему-то, не заботится о пустынных, незаселенных участках.

Рошфор порекомендовал пару книг. Кайал не стал говорить ему о том, что компьютеры Службы безопасности, должно быть, нашли их в библиотеках дни, а то и недели назад. — Ничего особенного специфического, — продолжал лейтенант. — Насколько я понимаю, это большое засушливое плато, окруженное горами, которые на Авалоне считаются высокими. Оно находится примерно в середине континента, который, как известно адмиралу, невелик. Нет большой надежды, что там можно жить. — Он прервал свое изложение. — И нападающим жить там тоже невозможно.