Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

был картографом и входил в состав разведывательного отряда, который занимался поиском ресурсов и новых мест для постов и деревень. Во время одной из таких экспедиций на них внезапно напала стая хищников и разорвала в клочья почти всех участников, а те, кто сумел убежать, были обречены скитаться по бескрайним просторам жестокой и бесплодной тундры. Кто-то умер от голода, кто-то в пасти хищников или на рогах травоядных зверей, зато их деду посчастливилось наткнуться на кочующее вслед за волосатыми слонами племя орков. Тамошние орки не чета нашим, они больше и сильнее, но при том гораздо спокойнее и рассудительнее, а кожа у них не зелёная, а желтовато-коричневая. Их языка он не знал, но при помощи жестов и рисунков, он смог с ними кое-как объясниться, и они приняли его к себе, накормили и пообещали доставить его к людям, если он в ответ поможет им выторговать лучшую цену за добытые ими шкуры и бивни. Тогда же он и приглянулся одной из молоденьких орчих. Вот представьте себе, капитан, что здоровенная деваха, выше вас на голову, а то и две, с руками толще вашей ноги и полным ртом острых клыков, которыми можно запросто перекусить телячью ногу, влюбилась в какого-то человеческого задохлика! И ведь такой отказать невозможно! Прибьёт от душевного расстройства и будет полностью права. Так что ему там было очень весело, правда я до сих пор удивляюсь, как она ему все кости в постели не переломала. Затем он долго странствовал с ними, пока племя наконец не добралось до краёв, где обитают люди. Тогда он выполнил свою часть уговора, а после покинул племя, но уже вместе с беременной орчихой. Тихонечко свалить в одиночку шансов не было! Впрочем, она оказалась очень хорошей хозяйкой и матерью, а временами могла подменить волов на пашне, если тем нездоровилось.

— И теперь дети её детей прислуживают вам?

— Всё верно, — подтвердил Иклос и выпил сразу треть стакана, — но довольно отвлекаться, вы ведь пришли ко мне по какому-то делу, а не ради пустой болтавни. Хотите что-нибудь купить или продать, а может нанять кого-нибудь или предложить свои услуги? Я знаю много людей, заинтересованных в сотрудничестве со стражами вашего ранга, а некоторые предпочтут именно вас всем остальным.

— Нет, я пришёл сюда не работу искать, а чтобы прикупить быстродействующего яда. У вас ведь наверняка найдётся что-нибудь подходящее?

— Ну, разумеется! Есть соки растений, свежие яды заморских змей, подоенных этим утром, и, конечно же, чёртова уйма кантареллы и мышьяка, хоть горстями жуй! Могу помочь вам с выбором средства убийства, но прошу поделиться, как именно вы бы хотели отравить свою жертву и сколь мучительную или же сколь скорую кончину вы ей желаете учинить.

— Благодарю, но мне нужен один конкретный яд.

— И какой же? — Иклос прищурил второй глаз, а тембр его голоса потерял былую теплоту.

— Яд Туманных Островов, — твёрдо и медленно произнёс Хромос, отодвигая от себя предложенный ему стакан, — надеюсь, вы подскажите, где я могу им разжиться?

— Капитан, вы же как никто другой должны быть осведомлены, что он в городе больше не продаётся. Спрос превысил предложение и почти все морские зверушки, из которых его делали, теперь исчезли, а выжившие прячутся в самых глубоких и тёмных расщелинах, куда не рискнёт погружаться даже самый опытный выносливый ныряльщик. Потому нынче его изготавливают считанные капли, и до наших краёв попросту ничего не доходит.

— Тогда почему пару дней назад одна эльфийка была убита оружием, смазанным этим самым ядом. Неужели вы об этом не слышали?

— Хгм, конечно же, я слышал об этом убийстве и ещё об одном очень похожем, — Иклос почесал пышные, топорщившиеся бакенбарды, предававшие его округлому лицу более ромбовидную форму. — В нашей среде подобные слухи разносятся со скоростью лесного пожара, особенно когда жертв ещё и… свежуют. Можете мне не верить, но я готов поклясться перед лицами всех Богов, могилою моей любимой матушки и моей собственной жизнью, что я совершенно не причастен к этим смертям.

— Если бы подозревали вас в этих убийствах, то я бы не стал приходить в ваше заведение один, не стал бы сдавать на входе оружие, и мы бы сейчас вот так не сидели за одним столом, — ответил капитан, ни капли не поверив в искренность клятвы прожжённого лжеца, — но, по полученным нами сведениям, раньше именно вы занимались продажей этого яда.

— Ммм… так значит, это ваши ребята вчера шатались по городу, избивая до полусмерти всех, кто подвернётся под руку?

— Вы это о чём?

— Сегодня утром ко мне забежали друзья-товарищи и рассказали, что весь вчерашний день кучка доселе никому неизвестных и наглухо отбитых отморозков заваливалась к достойнейшим людям и расспрашивала их сперва о яде, а потом уже обо и мне. При этом они совершенно не брезговали ломать носы, рёбра, пальцы и выбивать зубы, топить людей в бочонках или держать их над горящим костром, иначе говоря, они делали всё чтобы расположить собеседников к откровенному и доверительному разговору. Это было бы вполне обычным делом, если бы при этом дознаватели были облачены в форменные доспехи или тыкали всем в рыло свои затёртые, наделяющие их всеобъемлющей и вседозволяющей властью бляхи городской стражи, но никаких таких вещей у них при себе не имелось.

— Насколько мне известно, в этот раз сведения собирали по-тихому, без насилия. К тому же наши ребята кого-нибудь уж точно утащили бы за решётку. Так что это кто-то ещё.

— Да, эти-то просто оставляли своих несчастных жертв истекать кровью на холодном полу, а ваши бравые солдатики до такого никогда не опустились. Знаю, что на вас регулярно клевещут, но я продолжаю верить в ваше… благородство и… человеколюбие? Хе-хе. — Иклос сделал паузу и приложился к стакану. — Кончено, это могли быть всего лишь юные хулиганы, возомнившие о себе слишком многое, но на сердце у меня всё равно было как-то неспокойно. Я был полон странных предчувствий и дурных мыслей. И вот в это тревожное и беззаконное время ко мне прибегает охранник с докладом, что в мою святую обитель явился капитан стражи с самой скверной и паскудной репутацией из всех двенадцати! Скажу честно, я был очень близок к тому, чтобы отдать приказ расстрелять вас безо всяких приветствий.

— Почему же так не сделали?

— Ваша смерть на моём пороге обошлась бы