Бывшие. Я тебя верну! - Оливия Лейк

обменялись взглядами. Я согласно кивнула.

– Идите, солнышко. Папа скушает.

– Да, я обожаю мальков.

В зоне барбекю хозяйничал Олег Сергеевич с Пашкой и Ваней. Они подружились, хоть и три года разницы. Оба любили футбол и учились в спортивной школе. Старший из сыновей Глеба тоже здесь. Он сейчас работает в бывшей «СтройНавэк». Сейчас это большой строительный холдинг «Галактика групп». Роме понравилась смена деятельности. У него получалось. С конкурентами тоже повезло. Они дрались и кусались за тендеры и аукционы; на ринге тоже мутузили друг друга; в быту подружились. Вадим с Катей и детьми тоже сегодня с нами. Будут двух мальков всем «миром» жарить.

Единственное, кого не было – Таисии с Глебом. Я была рада. Это пара меня шокировала. Иначе не сказать. Глеб после долгой реабилитации смог нормально говорить и пользоваться левой рукой. Таисия осталась с ним, не развелась: заботилась и ухаживала, но… Через полгода после аварии она пригласила меня в гости. Я не хотела ехать, но не смогла отказать в просьбе. Таисия поразила меня тогда: она изменилась, стала раскрепощенней, моложе и сексуальней. Да-да, именно так. Глеб был немногословен и смотрел на жену с холодной ненавистью. Чуть позже поняла, почему. Когда пришел молодой и красивый массажист. Он занимался физиотерапией с Глебом и сексом с его женой. Таисия сама мне сказала. Он знал. Он смотрел. Он не мог не смотреть…

Теперь Глеб весь ее, и Таисия собиралась наслаждаться своей властью до конца. Я не радовалась такой мести. Их отношения как были больными, так и остались. Просто абьюзер и жертва поменялись местами.

– Наташ, – Рома обнял меня сзади, – пойду с Ваней поговорю.

Я макушкой потерлась о щетинистый подбородок. Я знала, о чем они будут беседовать. Рано или поздно это тема в любом случае всплыла бы.

– Давай. Потом обсудим.

Рома поцеловал меня и, окликнув Ивана, направился с ним в дом…

Роман

– Лиса моя, побудь с бабой Машей. Я скоро.

– С тобой хосю.

Я взял на руки Василису. Она не хныкала и не капризничала, но так искренне тянулась, что в самое сердечко. Все готов исполнить. Любое желание. Нет, мама для нее – это мама. Там безусловная любовь и полная гармония. Но в остальном Лиса моя – папина дочка.

– Вань, – подозвал его и вместе двинули к дому.

– Пап, пойдем купаться! – крикнула Ева. – Сейчас, – кивнул Ване и подошел к дочери. Моя красавица. Такая взрослая уже. Девять лет! Так на Наташку похожа. Ох, чувствую задницей, женихи ее покоя мне, старому, не дадут. Она уже так умела строить глазки и хвостом крутить, что мужчины всех возрастов ни в чем отказать не могли. Братья перед ней на задних лапках. И дядьки тоже.

– Десять минут, и я весь твой, поночка.

– Пап, не называй меня так. Это по-детски, – и надула губы.

– Ну раз ты такая взрослая, то, наверное, тебя не впечатлит Аквапарк Барби. Скажу рабочим, чтобы не привозили…

– Нет, папочка! Нет! – Ева запрыгнула на меня и расцеловала. – Хочу аквапарк! А там сколько горок? А мы сможем паровозиком? А ребят можно позвать на выходные?

– Евушка, ребята и так здесь. Через час и аквапарк будет.

Я поцеловал ее и отпустил дальше развлекаться. Сейчас с Ваней поговорим и можно будет начать кутить. А на вечер у меня были особые планы: бутылка ледяного «Боланже», джакузи и жена. Голая. Мы совсем недавно построили целый банный комплекс у себя: термы, крытый бассейн, джакузи. Нужно опробовать все и по много раз. Мы с Наташкой в этом спецы.

– Заходи, – я открыл дверь и впустил Ивана.

Он за пять лет вытянулся. Угловатый, длинный, загорелый. Румянец во всю щеку. У него были впечатляющие успехи в спорте. Поэтому перевели его в спортивную школу. Ваня приезжал на выходные и каникулы. Они жили втроем: мама, Алевтина Ивановна и он. Мы все научились балансировать, обтекая острые углы. Я общался с матерью, но мы так и не стали близки по-прежнему. Не смогли. Единственное место, где я чувствовал себя по-настоящему свободным и открытым – мой дом. Рядом с женой и дочерьми. Я был счастливым человеком и очень надеялся, что мои девочки тоже счастливы со мной.

– Садись.

Я знал, что придет время, и Ваня спросит меня о матери. Он жил без нее львиную часть жизни и в принципе не видел последние пять лет, но… Он – сын. Она – мать. Нет, Ваня воспринял ее «отъезд» нормально, привычно даже. Он явно не страдал, живя с двумя наседками и приезжал из школы домой с удовольствием. Но ему важно было понять, где его мать. Я обещал сам себе, что расскажу, когда будет готов. Не все. Травмировать психику брата я не собирался. Мне было приятно, что Иван позвонил именно мне и спросил о Лазаревой. Катализатором послужило сочинение на тему семьи в пятом классе. Он помнил мое обещание далекие пять лет назад и не стал пытать мою мать, сразу ко мне обратился. У нас с ним состоялся мужской разговор. Ваня вообще удивлял взрослостью не по годам. Хорошее качество, но очень жаль, что ему пришлось так рано повзрослеть.

Я объяснил Ивану, что между семьей Демьяновых и его матерью очень сложные отношения. Что Юля, к сожалению, не хотела заботиться и оберегать его. Я не говорил про ее желание продать сына мне – сто тысяч евро и пацан наш, – но и обелять ее не собирался. Это могло выйти боком.

Я объяснил, что принял меры, чтобы Иван рос в безопасности. Чтобы получил хороший старт в жизни, в остальном – его свободная воля.

Ваня не стал спрашивать, как я повлиял на его мать. Я, естественно, сам о таком говорить не собирался. Гордиться мне нечем, но мне действительно удалось оградить семью от этой женщины. Возможно, даже оказал ей таким образом услугу…

– Мои люди нашли ее.

Единственное, о чем Ваня попросил меня – рассказать, как она сейчас живет. Год мой человек следил за ней, но когда Лазарева продала жилье и умотала в Латвию, я перекрестился и забыл о ней. Два месяца назад попросил Дэна найти ее. Он отчитался вчера.

– Юля живет в Калининграде. Она вышла замуж. У нее дочь. Ей два года.

– Мама живет с ней? С моей сестрой?

– Да, – медленно кивнул. Сам был удивлен отчетом Дениса: Лазарева, ныне Фадеева, стала женой обычного банковского клерка, звезд с неба не хватавшего. Сидела дома, занималась бытом и дочерью. Мою угрозу, вероятно, восприняла всерьез, поэтому не отсвечивала возле