Печать бездны (СИ) - Ясинская Марьяна

Я сосредоточила все свое внимание на Кощее из черного сектора. Он в недоумении рассматривал Конвента, как червя, раздавленного собственным ботинком, который вдруг восстал из мертвых и заговорил. А Конвент продолжал раскрывать политические тайны василисков.

— Господин Лаос поменял местами хранившийся биологический материал Ареса Регула и Болеса Кшеса, ибо считал, что госпожа Магдашесе без способностей к магии не может быть достойной матерью для сильного наследника старшей крови. Простите, не силен в генетике и медицине, но видимо Магдашесе Эсфес все же была беременна от господина Болеса на момент эксперимента, а вот яйцеклетки ей подсадили, оплодотворённые материалом Ареса Регула, о чем тот даже не догадывался. Если бы все произошло по задумке Лаоса, то Магдашесе можно было бы обвинить в неверности, предъявив ребенка из рода Регул, а самого Ареса обвинить в нарушении божественных обетов и изгнать из Мглы. Одно маленькое действие, и сразу два вакантных места: Прайм Осколка и жена наследника линии крови.

«Твою мать! Вот это тайны мадридского двора!»

Со стороны Мадраса Эсфеса зарождалась всепоглощающая волна ненависти такой силы, что я уже сейчас не завидовала Лаосу. Чувствую, будет не революция, а самая настоящая вендетта рода Эсфесов против рода Кшес.

— Вот только господин Лаос действительно не учел, что Магдашесе не только забеременеет от его сына, но сработает видовой феномен аспидов — многоплодность, благодаря которой на свет раньше установленного срока появятся близнецы, как две капли воды похожие на Магдашесе. Сама женщина, к сожалению, погибла. Но и предъявить измену было невозможно. Пришлось ждать, пока один из детей совершит оборот. Но и здесь все пошло наперекосяк. Господин Болес, потерявший жену, обрел смысл жизни в детях. Вот только один из них оказался настолько слабым и практически нежизнеспособным, что отныне все изыскания Болеса были направлены на поддержание жизни в нём. Вся ситуация неимоверно раздражала главу рода, он распорядился упрятать «выродка-последыша» и не сообщать о его существовании. Для всей Мглы в роду Кшес появился только один наследник.

Конвент с улыбкой рассматривал перекошенное лицо Лаоса Кшеса, а я находилась в центре такого урагана эмоций, что меня начало мутить. В глазах появились белые круги, в ушах звенело, но я держала концентрацию. Нельзя было отпускать нити эмоций, нужно было четко уловить момент, когда все окружающие перейдут от слов к делу, и успеть защитить своих.

— Это абсолютная ложь! — совладав с собой, произнес глава рода Кшес. — Вы не являетесь представителем нашего социума, чтобы мы принимали ваши слова во внимание, и не можете никак подтвердить свои фантазии, — уже более уверенно добавил Кощей.

— Ну почему же не могу, еще как могу. У вас тут есть некий артефакт, Око, если не ошибаюсь. Через него можно проверить правдивость моих слов. Более того, если вы откажетесь, у меня есть скрининг ваших воспоминаний о ключевых событиях, озвученных мною. — Конвент снова жутковато улыбнулся. — Вы же не думаете, что в Конвенты берут кого попало без скрытых возможностей и талантов. Ах да, вы именно так обо мне и подумали.

Во всей этой драме черным пятном опустошения выделялся Болес Кшес. Он потерянно переводил взгляд с отца на Конвента, не зная кому верить. Его четко выстроенная картина мира с разделением на черное и белое рушилась на глазах. Друг, которого он считал предателем, оказался лишь пешкой в игре его отца. Ненависть, лелеяная годами, потеряла свой объект. Мужчина сдулся, словно воздушный шарик. Его шатало и штормило. Кажется, он уже не осознавал, где находится. Василиски черного сектора подобрались, сжимая в защитное кольцо своего Главу рода. Остальные роды безмолвствовали. Кассиус оторопело смотрел на Конвента, не в силах переварить услышанное. И именно этот момент выбрало для появления еще одно действующее лицо. Ярко вспыхнула, привлекая внимание, арка рода Регул, когда сквозь нее проходил высокий короткостриженый блондин.

Парень щеголял голым торсом, по которому змеились алые всполохи. Из одежды на нем были алая набедренная повязка и родовой перстень с черным обсидианом в серебряной оправе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну раз уж у нас тут случился вечер незапланированных откровений, то позвольте и мне присоединиться. — Парень шутовски отдал честь всем присутствующим, а женщинам так вообще отправил воздушный поцелуй.

«Ты еще кто такой?»

Как будто в ответ на всеобщий невысказанный вопрос парень представился.

— Я, Юджин Арекс Регул, единоутробный брат Анджея Кшеса по матери и единокровный брат Анеса Регула по отцу, обвиняю Лаоса Кшеса в убийстве Илириса Сэхти, Ареса и Мары Регул, а также нерожденного ребенка Мары Регул и Болеса Кшеса.

Глава 35. Цена смерти

Лиза

— Я, Юджин Арекс Регул, единоутробный брат Анджея Кшеса и единокровный брат Анеса Регула, обвиняю Лаоса Кшеса в убийстве Илириса Сэхти, Ареса и Мары Регул, а также нерождённого ребенка Мары Регул и Болеса Кшеса.

Всего одна фраза, но она произвела эффект взорвавшейся бомбы. Если я считала, что до того эмоции вышли на свой пик, то сейчас описать свои ощущения было просто невозможно.

Маска спокойствия Лаоса Кшеса не просто дала трещину, она разлетелась на куски. Кощей пошел красными пятнами и хватал воздух открытым ртом, словно выброшенная на берег рыба. Его взгляд метался между алеющей факелом аркой рода Регул и кольцом на пальце блондина.

— Спокойней «дедушка», — ядовито выплюнул молодой василиск. — Мы же не хотим, чтобы вы чего доброго померли от разрыва сердца в средоточии Осколка? Род же позора не оберётся. Так терпите и сглатывайте.

— Тваааааррррь! — хрипел Кощей, и от него расходились такие волны концентрированной ненависти, каких не удостоен был даже обличающий его Конвент. — Где! Мой! Внук!

Его рык эхом разносился по всему амфитеатру в звенящей тишине.

— Это тот, которому вы вчера вручили родовой перстень, и которого отдали приказ убить накануне боёв? Этот внук? — продолжал стебаться блондин, не замечая, как на гостевой скамье напрягся Мадрас Эсфес. — Уж больно много внуков у вас развелось в последнее время. Так вы не переживайте, приказ выполнен вашим цепным псом, их ряды проредили. Вот даже родовое колечко захватил в доказательство! — парень сделал шутовской реверанс, размахивая рукой с печаткой.

Болес с ужасом смотрел на отца и на «сына». Смысл его жизни осыпался пеплом мести и предательства. Его жену и сына убили в угоду политическим амбициям, а он сам способствовал этому. Василиск шатаясь побрел с арены. Никому не было до него дела. Проводив его взглядом, резко отвлеклась на Марьям, с той что-то происходило, но я не могла понять, что именно.

До этого момента спокойно сидевшая ведьма, словно сомнамбула, встала с лавки пошла к блондину. Каждый ее шаг сопровождался внутренним взрывом эмоций. Меня сносило диким ужасом, болью, отчаяньем, отвращением. Не выдержав, я согнулась пополам и исторгла содержимое желудка. Я не представляю, что же сейчас переживала сумеречная, если даже меня так накрыло. Пока все отвлеклись на мою живописную картину, ведьма добрела до блондина и дрожащей рукой сняла с него перстень. По серебряной маске текли кровавые слезы. Девушку била крупная дрожь.

— Ты! Все это время… это был ты! — только и смогла она просипеть в глаза блондину. — Ты такой же, как он!

Резкий хохот разорвал тишину. Хохотал, утирая слезы, Лаос. Он спускался с ложи на арену, перебирая словно четки связку друз кристаллов.

— Да где же оно? Моё любимое! Коллекционное! — он резанул кристаллом руку, как до этого Болес, запуская проекцию.

От увиденного замутило не только меня. Василиски белели, зеленели, серели. Самые впечатлительные опорожняли свои желудки тут же. Взрослые закрывали глаза детям.

Проекция показывала групповой секс с участием Юджина, того подонка, которого Марьям вчера убила в Круге Чести, сумеречной ведьмы и еще одной брюнетки. Если Марьям на записи была как будто одурманенная чем-то, с отсутствующим взглядом и не способная к сопротивлению, словно кукла, то вот брюнетке пришлось не так сладко. Её резали, ломали кости, насиловали во все возможные отверстия. Затем ждали, пока она отрегенерирует, и продолжали развлекаться по новой ровно до того момента, пока она не затихла сломанной куклой на полу с абсолютно поседевшей шевелюрой.