Докаюрон - Юрий Иванов-Милюхин

— Ночью, один? — словно не расслышав вопроса, вскинула она яркие как у кошки зрачки.

— Представь себе, еще и море было не совсем спокойным, и расстояние до этого горбыля показалось не маленьким, но меня заинтересовало, что могло ворочаться в пенных волнах далеко от берега. А вдруг это была неизвестная науке большая рыбина, — с легким флиртом объяснил он. — Но это все пустяки, доску вытащили на берег и пусть ею занимаются пацаны. Как у тебя со свободным временем?

— И в тот момент рядом с тобой никто не находился? — еще настойчивее продолжила допрос женщина.

— Что ты, в самом деле, я на тебя разозлился, поэтому и подался в ночное море, — Дока бросил руки вниз. Движение получилось таким естественным, что подружка запрокинула голову и разразилась звонким мальчишечьим смехом, заставив его оторопеть. — Что с тобой сегодня, часом, не перегрелась на солнышке?

— Правда из–за меня?

— А из–за кого еще, я с танцев пошел прямо сюда.

— Тогда тебя следует раззадорить посильнее, глядишь, доплывешь до Турции.

— А что там делать?

— Иногда турки поставляют в Россию хорошее нижнее белье.

— Ты на что намекаешь?

— Ни на что, — смахнула она выступившие слезы. — Иди к своим вещам и подожди меня у выхода с пляжа.

— А с пацанами как?

— Если из–за меня ты бросился в штормящее море, то своих сорванцов я беру на себя.

Примерно через час они были на той же, укрытой стеной колючего кустарника, поляне на склоне убегающего вглубь горного массива ущелья. Прежде чем бросить на землю захваченное с собой полотенце, Дока испытал жуткие мучения. Снова при виде повиливающей впереди округлой женской попы он задрожал от нетерпения задолго до момента, когда они ступили на желтую высохшую траву. Опять он почувствовал, как закипела в яичках сперма, готовая извергнуться прямо на пупок, до которого достал протиснувшийся под ремень член. Он не знал, как ослабить напряжение, или расстегнуть сам ремень, о который терлась уздечка налившейся кровью головки и, задавив стыд в зародыше, выпустить вставший колом половой орган наружу, или задрать подол платья идущей в полусогнутом состоянии женщины, оплодотворить ее прямо на узкой тропинке с колючками с обеих сторон. Но когда впереди внезапно открылась поляна, Дока уже дошел до состояния, когда насилуют молча и беспощадно. Солнце, морской воздух и плотная соленая вода с растворенным в ней йодом, вкупе с санаторным питанием, совершили чудо-Дока обрел в себе мужчину, способного не хуже арабского эмира удовлетворить несметный гарем наложниц. Их и правда было достаточно, ласковых, податливых, на любой вкус и цвет.

— Хорошо, что мы познакомились с тобой именно в этот период, — не замечая его терзаний, заложила руки за голову и гибко прогнулась назад подружка.

— Почему? — машинально спросил он, торопливо накидывая на ломкие стебли полотенце.

— Скоро у меня должны пойти месячные. Если бы это случилось раньше, мы бы с тобой не встретились.

— Почему? — раздергивая пуговицы на рубашке, как попугай повторил он вопрос.

— По качану да по хряпке, — бархатисто засмеялась она. — Опять намылился взять меня прямо с ходу? Нет, уж, давай сначала пообвыкаемся.

— Ты обвыкайся, а я, кажется, не успеваю… Снимай трусы, чтобы не напрасно, что ли…

— Ты хочешь кончить? — наконец, поняла она его состояние.

— Вот именно, с конца уже брызгает.

— Тогда снимай трусы ты.

Он не стал противиться, словно почувствовал, что в данном случае ее опыт может пригодиться. Быстро скинул брюки, распрямился и сомкнул ноги. Она захватила пальцами яички и крепко сдавила их. Особой боли он не ощутил, но сперма перестала толкаться в канал, ее будто заставили успокоиться силой воли, вложенной в теплую ладонь. Напряженная головка с натянувшейся тонкой кожицей тоже прекратила дергаться, она торчала вперед хорошим дубовым суком.

— Можно перевязать, чтобы продлить удовольствие, — облизывая языком его губы, промурлыкала подружка. — Тесемочка у меня с собой.

— Кого перевязать, член? — не понял Дока предложения. — Он и без того скоро закостенеет.

— Яички, — пробежавшись горячими пальцами по его половому органу, с тихим смехом пояснила она. — Ты никогда не пробовал?

Молча развернув подружку задом, Дока закинул подол платья ей на спину, рывком сдернул с попы свежие трусики и с долгим стоном вошел во влагалище. Момент истины наступил, оставалось завершить его достойно, поэтому он не стал торопиться с исполнением желания, а почувствовав, что поток спермы вновь приготовился подняться наружу, захватил основание яичек в кольцо из пальцев и сжал его. Кипение внутренних страстей тут–же прекратилось, будто с перекрытием канала кто–то невидимый снимал напряжение не только со всего члена, но и успокаивал нервную систему, оставляя лишь притупленное ощущение полового акта. Дока с удовольствием закачал задом, от наслаждения прищуривая глаза. Казалось, таким способом можно было таять сахарной ватой во рту хоть до самого вечера, пока не устанут ноги. Партнерша тоже испускала тягучие стоны, изредка встряхиваясь всем телом. Она забросила руки назад, обхватила пальцами Докины бедра и как бы с усилием насаживалась на член, не забывая играть мышцами влагалища, сокращая его до девственного состояния. Наполовину загорелая округлая попа равномерно приподнималась и опускалась перед глазами, подпитывая возбуждение сексуальными движениями. Краем глаза Дока заметил, что подружка дотянулась ртом до ветки дерева и со смаком пережевывает листочки. Ощутил, что у самого губы тоже пересохли, стали жесткими, покрытыми корявой пленкой. Он бы и сам был рад смочить их добрым глотком шипучего напитка.

Так, то сжимая кольцо из пальцев посильнее, то разрывая его, чтобы объять партнершу за попу и вновь нагнать бешенную волну страстей, Дока наслаждался процессом до тех пор, пока в коленках не возникла легкая тряска. Вскользь подумал, что для того, чтобы быть арабским султаном, необходимо железное здоровье. Он уже приготовился завершить действия выпуском на волю перезрелого семени, когда женщина приподняла голову и спросила:

— Ты не устал?

— А что случилось? — обрадовался было он общим признакам утомления.

— Давай я сяду на него передом.

Дернув щекой, Дока на секунду отпустил подружку на свободу и сразу принял ее, повисшую на нем, снова. Обхватив шею руками, она забросила ноги на его бедра, с радостью насадилась на продолжавший маячить закостеневшим суком, утративший первоначальную чувствительность с розовостью, член. Новые ощущения взбодрили его ненадолго, зато партнерша откинулась назад и в порыве очередного сексуального приступа закусила губы. Длинные волосы разметались по земле, она почти касалась сохлой травы затылком. Дока понял, что подобный прием быстро отнимет у него последние силы, потому что исходившие от низа живота возбуждающие звуки заставляли напрягаться сильнее. Ее большие половые губы и его яички с промежностью давно покрылись белым налетом обильных выделений, которых оказалось так много, что длинными соплями они начали стекать по ляжкам обоих. Повторялся прошлый случай, когда показалось, что оба действительно могут приклеиться друг к другу. В конце влагалища женщины образовалась еще одна щель с кипящей расплавленным солнцем точкой, заставляющей головку с давно перетянутой уздечкой упорно рваться туда. Таким тугим был вход и так нестерпимо тянуло войти в него, что он невольно вцепился во влажные бедра партнерши, с остервенением всадил член еще глубже. На секунду замер, привыкая к неизведанным ощущениям.

Тем временем подружка забилась в его руках подстреленной куропаткой. Она раскидала руки, разметала волосы, растрепала губы и, брызжа слюной, моментально покрылась горячим потом с ног до головы. Глаза у нее закатились, а живот стянула длинная судорога. Не дожидаясь, пока она отпадет от него использованным презервативом, Дока мысленно нащупал на уздечке спусковую кнопку, резко надавил ею на одну из складок внутри влагалища, одновременно приготовившись выйти из него вовремя. Несмотря на бешенный ритм, он не забыл про рассказанный ему случай о том, что бывает, когда партнеры по сексу склещиваются, после чего им помогает лишь ванна с парным молоком, в которую их помещают на две недели. Яички настроились взорваться спермой как вулканы закипевшей лавой, низом живота он впаялся в выпуклый лобок подружки и застыл в предвкушении нарождающейся волны, обычно поднимающейся откуда–то снизу и захлестывающей с головой. Она возникла, огромная, с пенными гребешками на вершине, ошпарила ноги, пах, прокатилась по локтям и груди, и шибанула в темечко, приподнимая черепные кости. Невольно разинув рот, Дока откинулся назад, не в силах справиться с инстинктом, заставляющим половой орган не вытаскивать, а запихивать как можно дальше, до того места, в котором жадно растопырила твердые края всепоглощающая матка.